Сезоны любви (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна (серия книг .txt) 📗
— Ну ладно, — согласилась я, чокаясь с ним пластиковым стаканчиком. — За удавшийся. Еще поедешь?
Он повел плечом.
— Ну… только не сюда же.
— Что, детки санаторные раздражали?
— Нет, бабы голодные.
— Другой бы радовался!
— Я не другой.
— Еще скажи — еле ноги унес, — поддразнила я.
Он ухмыльнулся.
— Не от всех. Ты ж меня поймала.
— Ну, знаешь!.. Я на тебя вовсе не охотилась!
— А кто постоянно делал мне недвусмысленные предложения?
— Какие еще предложения? Я ничего тебе не предлагала!
— Да-а? А кто то и дело говорил: хочу завести курортный рома-ан, хочу завести курортный роман?
— Я же вообще говорила, это ты сам все на свой счет принял!
— А что остается делать бедному мужику, когда его постоянно и планомерно соблазняют? Только сдаться.
— Я тебя не соблазняла! — прошипела я. Вот так всегда! Всю ответственность за начало и за конец отношений вечно перекладывают на женщину. Или он уже начал меня готовить к новым — послекурортным — временам? Сама прицепилась, сама соблазнила, чего теперь еще от меня хочешь? Никаких планов и никаких претензий? Ты же знала, что я женат! Я открыла было рот, но заметила, что глаза у него смеются, и сердито отвернулась к иллюминатору. Роман легонько подтолкнул меня плечом:
— Чего нахохлилась? Улетать не хочется?
— Хочется, — буркнула я.
— А чего тогда? Не выспалась?
— Как же, выспишься с тобой…
Он воспринял это как комплимент — откинулся на спинку сиденья и довольно замурлыкал. Так и мурлыкал все часы полета. А я тупо глядела на облака и думала, думала…
— Пристегнись.
— А?
— На посадку заходим, говорю. Пристегнись.
— Ага.
Я смотрела в иллюминатор на приближавшуюся землю — а где зелень, я вас спрашиваю, где зелень? Мы погружались в глубокую осень.
Роман глядел вниз из-за моего плеча. Помолчал, посопел и спросил:
— А что ты скажешь своему Женечке?
— Какому еще Женечке?
— Ну тому, которого ты так на море зазывала!
Я, поднапрягшись, сообразила.
— Про что сказать?
— Про то, как ты интенсивно лечилась в санатории! — с ядовитой улыбочкой подсказал Роман.
— Чего человек не знает — то ему не повредит, — проворчала я.
Роман смотрел странно.
— То есть, промолчишь? Приедешь — люблю, целую, как ни в чем не бывало?
— Нет, в ножки кинусь! — озлилась я. — Буду биться лбом об пол и причитать: «Прости меня, мой милый, я тебе немножко изменила!» Так что ли?
— Так для тебя это дело привы-ычное! — протянул Роман. — Наверное, каждый год так развлекаешься?
— Роман! Да я на море вообще первый раз, и в санаториях только в детстве бывала!
— Да? — спросил Роман с сомнением. — И что — будешь и дальше своему Женечке мозги пудрить? Или у вас такие свободные отношения? Еще, наверное, и рассказываете друг другу о своих… романах?
Он явно считал меня более раскрепощенной и сексуально активной девицей, чем я есть на самом деле. Это, конечно, слегка льстило, но тон, которым он все это преподносил… Хочет разругаться, что ли, чтобы я сама его бросила? Да и пожалуйста! Я подперла руки в боки, хотя слева мне мешала ветхая стена самолета, а справа — массивное плечо Романа.
— А чего вы это на меня так набросились, Роман Александрович? У самого рыльце в пушку, а валите все с больной головы на здоровую! Я, промежду прочим, в отличие от вас, девушка незамужняя, никому ничего не обещавшая! Лучше скажи, как ты перед своей женушкой отчитываешься, когда с курортов домой приезжаешь?
— Нету у меня никакой женушки.
— …ему, значит, все можно, а женщина должна сидеть, в окошко глядеть, когда же ее ненаглядный нагуляется… Че-го?!
Роман поморщился, но повторил:
— Нету у меня никакой жены.
Я сдулась, как проколотый мячик.
— Это куда же она вдруг подевалась?
— Не вдруг. Мы развелись. — Роман подумал и добавил. — Года два назад. Так что я тоже холостой… Только, в отличие от тебя, никто меня дома не ждет, не скучает.
— А чего ты тогда… всем нам мозги пудрил?!
— Защитная реакция. Как женщина узнает, что рядом холостой мужик, так начинается форменная охота. Да еще и мы с тобой оказались из одного города!
Я разглядывала его с недоверием: такой мужик — и до сих пор свободный? Ну точно, оч-чень осторожный!
— А что ж ты тогда со мной закрутил? Бдительность потерял, что ли?
— Да вот… расслабился. Но у тебя ведь твой Женя есть?
Значит, если бы не мой несуществующий Женя, он бы ко мне ближе чем на полметра не подошел? Типа наличие мужика — гарантия, что женщина не перекинется на его драгоценную персону? Плохо же он нас, хищных, знает!
Я скрестила на груди руки и задумалась. Дать понять, что и я свободна, сказать ему, кто такой — вернее, такая — Женька на самом деле? Наверняка Роман тут же, как вспугнутый олень, убежит от меня в самый хвост самолета. Еще и в туалете запрется до конца полета — для верности. Ну и подумаешь! Что я теряю? Я в него не влюблена… кажется. Три дня отличного секса — это, конечно, здорово и здорово — но на великую любовь никак не тянет. Ни к чему ни его, ни меня не обязывает. Слава богу, я стала это с годами понимать.
Кое-как, правда.
— Знаешь, — нерешительно начала я, — я тебе что хочу сказать насчет Жени…
— Не желаю ничего я про него слушать, — отрезал Роман. — Как хочешь с ним, так и живи. Только жалко мне мужика…
Я сузила глаза.
— Ах, жалко, значит? А что ж ты о мужской солидарности не вспоминал, когда со мной трахался?
Его аж передернуло, и я мстительно повторила:
— Да, трахался! Или ты — это совсем другое дело? Двойной стандарт для мужчин и женщин, да?
— Давай потише, а? — пробормотал он, покосившись на якобы не прислушивающихся соседей. Ох, боже ты мой, какие мы вдруг стали стеснительные!
— Я, между прочим, тоже свободная, так что нечего тут… святого из себя строить! Будешь еще мне проповеди читать!
— То есть, и правда, такие отношения, да? Никаких обязательств, никакой верности? Полная свобода?
Вот завелся!
— Нет у меня ни с кем никаких отношений!
К моему великому сожалению.
— А Женя твой?
— А Женя — моя подруга! Де-вуш-ка!
Пауза.
— И давно ты это выдумала? — с подозрением спросил Роман. — Или когда я насчет жены сказал?
Я закатила глаза. О, господи, как же мы себя ценим! Достала сотовый, нашла группу "Подруги" и ткнула ему под нос.
— Видишь?
Держа меня за запястье, Роман прочитал фамилию-имя и скептически пожал плечами.
— Ну и что? Это ничего не доказывает. Может, тебе мужик звонил, а ты мне сейчас его тезку-бабу подсовываешь?
Тьфу! Я сердито нажала номер и рявкнула:
— Ягунова!
Женька, хоть и заспанная, отозвалась моментально:
— Таня? Что случилось?
— Ты со мной разговаривала… — я в уме быстро произвела подсчет. — Шесть дней назад?
— Танька, у нас ночь на дворе, чего надо-то?
— Разговаривала или нет?
— Разговаривала!
— Я тебя просила не ездить на Красное море, а прилететь ко мне на Черное?
— Ну просила… а в чем дело-то? Ты же, вроде уже вылетать обратно должна?
— Вылетела, — подтвердила я. — Мы уже практически сели.
— А…
— Жень, я тебе потом перезвоню! В самолете разговаривать нельзя! — Я услышала в трубке недовольное бурчание: ага, ее красавчик тоже здесь! — Андрею привет! Спокойной ночи!
— Уснешь тут с тобой, — беззлобно проворчала уже совсем проснувшаяся Женька. — Мягкой посадки!
Я отключила телефон и с вызовом уставилась на Романа.
— Ну что, куда теперь от меня побежишь?
— В смысле? — спросил он через паузу.
— Все свободные женщины хотят тебя захомутать, и куда ты теперь побежишь от меня, такой свободной?
И мысленно добавила про себя "осел перепуганный". Хотя Роман комплекцией, конечно, скорее тянул на целого быка. Сосредоточенно размышлявшего быка.
— И что — совсем-совсем никого?
