Ни о чем не жалею - Стил Даниэла (книга жизни txt) 📗
Все дело было в том, что, как ни парадоксально, их отношения касались не только их двоих. Слишком много людей почувствовали бы себя обманутыми, преданными, оскорбленными в своих лучших чувствах. Прежде всего, конечно, матушка Григория, которая больше других радовалась решению Габриэлы посвятить себя служению богу. Что касалось Джо, то он просто боялся рвать свои связи с церковью. В этом он откровенно признался Габриэле во время одного из свиданий.
— Значит, нам нужно подождать, чтобы как следует все обдумать, — ответила она ему. — Я не хочу, чтобы ты жалел о случившемся. Ведь решение, которое ты примешь, будет окончательным.
О себе она почти не думала, хотя до посвящения в новициантки оставалось совсем мало времени. Ее волновало только одно: если Джо уйдет из церкви сам или будет лишен сана, то вернуться обратно он уже не сможет.
Джо старался побольше думать о том, что им делать дальше, но мысли его то и дело возвращались к их с Габриэлой свиданиям. Жаркие объятья и поцелуи затмевали все. Джо знал, что совершает страшный грех, но сейчас ему было все равно. Он страстно желал только одного — быть с Габриэлой, видеть ее, обнимать и ласкать.
Особенно сильной его тоска по ней становилась по ночам, когда он оставался один и часами лежал без сна на узкой койке приходского общежития.
Габриэла тоже тосковала по Джо. Она даже начала писать что-то вроде посвященного ему дневника, в котором была отражена вся недолгая история их любви, все мечты Габриэлы о будущем и все ее надежды. Габриэла верила, что когда-нибудь они прочтут его вместе и решат, сбылось ли задуманное или нет. Пока же эта рукопись больше напоминала бесконечное любовное послание, и Габриэла старательно прятала ее в своем бельевом сундучке. Габриэла узнала, что орден приобрел один старый дом на озере Джордж. Решено было превратить его в некое подобие пансионата для престарелых монахинь, и матушка Григория собиралась выехать туда в самое ближайшее время, чтобы проследить за ремонтом.
«Заодно и отдохну», — сказала настоятельница, когда сестра Иммакулата робко заметила ей, что та уже несколько лет подряд не брала отпуск.
Из этого следовало, во-первых, что настоятельница будет отсутствовать довольно продолжительное время и что, во-вторых, экзамены на новициат передвигаются на сентябрь. Будет ли это означать большую свободу лично для Габриэлы? Все зависело от того, кто будет замещать матушку Григорию на время ее отсутствия.
Но в день отъезда матушки Григории Габриэла неожиданно получила несколько часов полной свободы.
Все кандидатки ушли в город к зубному врачу, что занимало обычно несколько часов. Габриэла же побывала у дантиста всего два месяца назад, поэтому она осталась в монастыре, не имея никаких планов и никаких обязанностей, которыми ей следовало бы безотлагательно заняться. И как только ее подруги по группе уехали, Габриэла пошла к дежурной монахине и сказала, что ей необходимо приобрести ручной опрыскиватель и пополнить запас удобрений.
.Дежурная монахиня второй день страдала от сильной головной боли, поэтому она не стала задавать Габриэле никаких вопросов, а просто вручила ей деньги и ключи от машины. Пообещав вернуться как можно скорее, что, строго говоря, ни к чему ее не обязывало, Габриэла выехала из монастыря и позвонила Джо из ближайшего телефона-автомата.
К счастью, Джо был на месте. В последнее время он старался как можно реже покидать приходскую ректорию, чтобы не прозевать ее звонок и не упустить одну из редких возможностей встретиться с Габриэлой.
— Сколько времени у тебя есть? — спросил он хриплым шепотом. Джо всегда задавал ей этот вопрос и был очень удивлен, когда Габриэла сказала, что у нее есть два или три часа.
Этого дня Джо ждал давно, но то, что мечта сбылась, его настолько поразило, что на несколько секунд Джо буквально лишился дара речи. Опомнившись, он велел Габриэле ждать его в конце Пятьдесят третьей улицы, объяснив ей, что это всего в двух кварталах от монастыря. Габриэла приехала в назначенное место на четверть часа раньше его, и ей пришлось дожидаться Джо в машине. Все это время она очень переживала, что драгоценные минуты пропадают зря. Когда Джо наконец подъехал, радости ее не было предела.
Габриэла заранее сняла монастырский платок-апостольник, и, как только увидела, что Джо выходит из машины, она радостно бросилась к нему навстречу и обняла прямо посреди тротуара. Джо крепко поцеловал ее, потом обнял за талию, и они медленно пошли вдоль улицы на восток. Сегодня Джо выглядел как-то по-особенному молчаливым и задумчивым, но Габриэла решила не расспрашивать его ни о чем. Только потом ей пришло в голову, что здесь просто негде гулять.
— Разве мы сегодня не пойдем в парк? — удивилась она.
— Мне показалось, что сегодня слишком жарко для прогулок, — ответил Джо и, неожиданно остановившись, положил ей руки на плечи. На этой тихой и безлюдной улице их вряд ли могли увидеть, однако выражение его лица оставалось озабоченным, и Габриэла снова удивилась этому обстоятельству.
— А… что мы будем делать? — спросила она.
— Что?.. — Джо, казалось, задумался. — Знаешь, здесь неподалеку живет один мой старый знакомый, мы вместе воспитывались в приюте Святого Марка. Я… признался ему, что в последнее время у меня возникли кое-какие сложности, хотя и не объяснил, в чем дело. Словом, Люк дал мне ключи от своей квартиры и сказал, что я могу пользоваться ею в любое время, когда мне захочется побыть одному. Сам он постоянно мотается по всей стране и редко бывает в Нью-Йорке. Сейчас его, например, нет.
Насколько я знаю, Люк сейчас в Новом Орлеане… — зачем-то добавил Джо и слегка покраснел.
— Ты хочешь сказать, что мы можем…
— Мы можем подняться в квартиру и просто побыть вдвоем — там нас никто не потревожит. Если бродить по улицам, то рано или поздно мы обязательно столкнемся с кем-то из знакомых. Но если ты боишься…
У Джо не было никакого заранее обдуманного плана, однако, собираясь на это свидание, он все же положил в карман ключи от квартиры своего приятеля. Сейчас Джо сам был несколько смущен, получалось, будто он давит на нее. На самом деле он хотел только одного — чтобы Габриэле было хорошо.
— В общем, решай, — сказал он, и Габриэла улыбнулась. Она нисколько не боялась Джо и доверяла ему так, как могут доверять только невинные и чистые души.
— Боюсь, фургон в квартиру все равно не загонишь, — заметила она. — Любая из сестер узнает его за тысячу ярдов. Впрочем, если ты считаешь, что это удобно, я не против подняться в квартиру.. На улице действительно ужасно жарко.
Дом, где жил приятель Джо, был совсем недалеко.
Меньше чем через пять минут они оказались в квартире.
Жилье приятеля Джо производило весьма сильное впечатление. В особенности колоссальных размеров гостиная, заставленная очень дорогой мягкой кожаной мебелью. В углу помещалась небольшая стойка бара с пятью высокими кожаными табуретами и зеркальными полками, на которых выстроились в ряд бутылки с напитками.
Имелись две спальни, окна которых выходили в небольшой, но ухоженный сад. Одной явно пользовались, вторая же пустовала. Джо объяснил Габриэле, что она предназначена для гостей.
Джо включил кондиционер и, полюбовавшись огромным стереокомплексом, занимавшим в гостиной почти полстены, выбрал несколько записей. Он спросил у Габриэлы, что бы ей хотелось послушать. Она почти не разбиралась в современной музыке, и Джо решил начать со скрипичного концерта Вивальди. Затем он налил себе и ей по бокалу легкого вина из бара и подал на небольшом серебряном подносе.
Габриэла нерешительно взяла в руку тонкий бокал на высокой граненой ножке. Ей еще никогда не доводилось проводить время подобным образом. Она даже несколько струхнула в столь непривычной обстановке. В памяти ее теснились полустершиеся образы и воспоминания о вечеринках, которые много лет назад устраивала ее мать, однако легче от этого не становилось.
Но Джо был так внимателен и нежен, а музыка звучала так светло и так радостно, что понемногу Габриэла начала успокаиваться. Откинувшись на спинку чудовищных размеров дивана, который, как ей показалось вначале, «был сделан из целого гиппопотама», она позволила себе отпить глоток прохладного, чуточку кислого вина.
