Шакалота. Птичка в клетке (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" (электронные книги бесплатно txt) 📗
«Что ты здесь делаешь»? — хочется спросить. Хочется набраться смелости и задать этот звенящий в голове вопрос.
«А что если возьмёт и уйдёт»? — звенит в голове в ответ.
«Ну и ладно», — мысли продолжают вести диалог в голове.
«Что-то же ему тут надо.»
«Может совесть грызёт?»
«Совесть? У кого? У Яроцкого?»
Хватит.
Пока курит на балконе, хватаю мусорный пакет, метлу и савок и решаю начать подметать пол с кухни. Окурков и пепла тьма, крышки от бутылок, разбросанные чипсы…
— Дай сюда, — метла вдруг вылетает из рук так же быстро, как Яроцкий берёт меня за плечи и заставляет сесть на кухонный диванчик.
— Но кто-то же должен это всё убрать.
— Сестра твоя проснётся, флаг ей в руки.
— Она не сможет.
— Сможет, — набирает в чайник воду и ставит на плиту. — У неё все выходные впереди.
— Нет. Тётя Алла завтра вечером придёт.
Рука Макса замирает на ручке подачи газа, и взгляд медленно переводится на меня. И будто затуманивается, морщинка между бровями появляется, а челюсти сжимаются, словно от боли.
Огонь на плите так и не загорается. Уже в следующую секунду Макс оказывается передо мной, обхватывает за предплечья и поднимает с дивана.
— Тётя Алла? — шепчет непонимающе, зрачки быстро-быстро бегают.
— Да. Прости… я не подумала, — облизываю губы и отвожу взгляд в сторону. Я, правда, не подумала. Не нужно было говорить о ней.
— Так она… она приходит? К вам? — но голос Макса не звучит рассерженно, скорее, он просто слегка удивлён.
— Да, — слабо пожимаю плечами. — Ей трудно… А моя мама — её единственная подруга.
Подруга, которая понятия не имеет, что её погибший сын был влюблён в девочку, которую она видит практически каждую неделю.
Вновь это жжение в глазах… Не всё ещё выплакала.
Всё это… всё это слишком сложно. Как мне теперь тёте Алле в лицо взглянуть? Как говорить с ней? Как делать вид, что ничего не изменилось?.. Она и так страдает… слишком страдает. Только мама знает всю боль скрывающуюся за маской успешной богатой женщины, которая всегда всем улыбается.
Ладонь Макса оказывается на моём подбородке и мягко поднимает голову, так что у меня дыхание на вдохе замирает, а глаза, скорее всего, испуганно расширяются. Смотрит на меня слишком пристально и проводит большим пальцем по щеке, стряхивая слёзы. Не могу видеть боль на его лице, самой почему-то больно становится.
Будто сам себя наказывает, мучает, ненавидит — так он выглядит. А глаза такие живые, такие настоящие, какими никогда их прежде не видела.
Слишком тяжело, не выдерживаю взгляд, отвожу, прячу. Хочу отойти в сторону, но вторая ладонь Макса мягко падает на щёку и заставляет замереть на месте, вновь посмотреть на него.
Разглядывает меня. Не в первый раз. Будто что-то увидеть пытается, что-то такое, о чём даже я сама не знаю. Будто у меня на лбу должны гореть золотые буквы, а их там нет почему-то…
Наклоняется ниже к моему лицу и тихо шепчет:
— Спасибо.
Я так и не узнала за что. Не узнала, что он собирался сказать и сделать дальше. Раздался дверной звонок и настойчивый стук следом, так что далеко не сразу, но мне пришлось убрать руки Макса с моего лица и оставить его на кухне одного. Была уверена — соседи, но нет — по воле небес и самых глупых совпадений в мире на пороге стояла взволнованная тётя Алла.
— Лиза! Почему ни одна из вас не отвечает на звонки?! Мама переживает! Я даже с работы ушла, чтобы вас проверить… Что это… что за вонь такая? Лиза! Что с квартирой?! Боже… Что тут произошло?.. Максим?
Яроцкий стоял в дверях кухни и клянусь, я видела их… Видела так ясно, что никогда не забуду. Видела, как в его глазах искрились слёзы. Не знаю, успела ли заметить это растерянная тётя Алла, потому что уже спустя секунду Макс вылетел за дверь и даже не обернулся напоследок.
Сегодняшний день закончился совершенно не так, как должен был.
Сегодняшний день стал тем самым, когда я призналась себе, всем сердцем почувствовала, что больше не ненавижу Макса Яроцкого. Возможно… даже наоборот.
Девятый класс
Начало учебного года
— Да что с тобой, чувак?! — недовольно кричал я на Костика в футбольных воротах. — Мячи вообще ловить собираешься, нет?!
— Ааа… да-да! — сверкал нелепой улыбкой Костик.
— Чего тебя плющит так? — Нет, так дело не пойдёт. Он все мячи пропускает. — Давай, выкладывай.
— Да чтооо?
— У тебя сейчас радуга изо рта польётся! — отбросил мяч в сторону и твёрдо уставился на Костика. — Что там опять случилось?
— Да ничего такого.
— Тогда чего светишься, как дурак? Мячом в голову Багряновой зарядил, а потупел сам? Кстати, может она, поэтому опять в школу не ходит?
— Макс, блин, — Костик садится в траву за воротами и вытягивает ноги, глядя на осеннее солнца.
— Что? — опускаюсь рядом, упираясь в штангу спиной. — Давай, колись уже. Что опять придумал?
— Да ничего такого… просто…
Вижу, как его распирает — так поделиться хочет, а всё ломается, как девчонка.
С неловким видом почёсывает затылок и наконец, выкладывает:
— Мама Лизы работу искала, понимаешь?
— Нет, — качаю головой, но отлично понимаю, как надолго этот разговор сейчас затянется. — И ты предложил ей работу?
— Да! — горячо восклицает. — То есть… то есть, нет. Не совсем. Ну, просто там… отцу кадровик требовался, вот я и… это…
— Что? Ты попросил маму, чтобы она поговорила с отцом, чтобы тот взял к себе на работу маму Багряновой?!
— Тише, чего орёшь?.. — Шумно вздыхает, наматывая травинку на палец. — Примерно так.
— П-ф-ф… — пытаюсь уложить в голове, что мой друг в конец отчаянный! — И… стой, откуда ты знал, что матери Багряновой работа была нужна?
— Резюме на сайте видел.
— Случайно конечно.
— Конечно, случайно! — зло смотрит на меня. — Почему бы и не помочь?
Усмехаюсь:
— Ладно. А тебе-то что с этого?
— Ничего, — отводит взгляд.
— Прям так и ничего!
— Да просто если они с моей матерью подружатся, в гости начнут друг к другу ходить, я Лизу буду чаще видеть, смогу…
— Стоп. Можешь не продолжать, — смеясь, поднимаюсь на ноги.
— Так и знал, что ржать будешь, — Костик с понурым видом поднимается следом и тащится к школе.
— Да нет, Костян! Я… ну просто это как-то… Ты что ангелом-хранителем для их семьи заделаться решил?
— Да пошёл ты!
— Костяяян, — пытаюсь сдержать улыбку, догоняю его и обнимаю за плечи. — Ну а если прогорит твой план? Если не подружатся они?
— Ну и что? — фыркает. — Что я просто помочь им не могу?
— Так иди и скажи ей!
— Кому?
— Лизе, кому!
— Что сказать? «Привет, а я тут твоей маме работку подогнал! Поэтому давай встречаться?».
И вновь мне смеяться хочется.
— Костик, ты такой милаш, — люблю его дразнить. Особенно когда губы надувает и брови хмурит. Нет, это просто что-то! Ну как тут удержаться?
— Ути-пууути, — тыкаю пальцем ему в щёку. Костик сдаётся, не сдерживает смеха, отталкивает меня с криком «Отвали, извращуга» и мчится к школе. А я бегу за ним. Уверенный, что уже через месяц-другой он о своей Багряновой и не вспомнит. Какая вообще любовь в нашем возрасте?
Забудет и не вспомнит.
— Однажды ты поймёшь, что я был прав! — кричит, обернувшись.
— В чём прав? В том, что ты идиот?
— Ха! — Костик притормаживает, показывает мне средний палец и вновь улыбается до ушей. — Вот поймёшь и сам ей спасибо ещё скажешь.
— Кому? — смеюсь, закинув голову к небу. — Багряновой?
— А кому ж ещё? Вот поймёшь, какая она хорошая, поймёшь, что твой лучший друг любит самую добрую и милую девчонку на свете, и спасибо ей за это скажешь, например, на нашей свадьбе, а потом в сторонку отойдёшь и тихонечко от зависти высморкаешься.
— А я говорил тебе, Костик? — смотрю на него с серьёзным видом.
— О чём?
