Вызов (дилогия) (СИ) - Грушевицкая Ирма (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Мама Майкла умерла очень давно — её я почти не помнила, а из моей мамы бабушка получилась не очень. Она категорически запретила называть себя словом на букву "б", и дети обращались к ней исключительно по имени. Не сказать, что она проводила с ними много времени, но, памятуя собственное детство, я была рада и такому общению. Судя по всему, у Митчеллов всё строилось иначе.
Эллен много рассказывала о себе, своей семье, детях.
— Никогда не могла представить, что у меня будет трое детей! Причём мальчики шли один за другим. Это было слишком даже для моей активной натуры. Говард, как мог, поддерживал меня, но он настолько выматывался на работе, что в какой-то момент я поняла, что могу потерять мужа. Нет, он бы никогда не бросил нас, но я видела, как тяжело ему было разрываться между мной, детьми и семейным бизнесом. Поэтому я категорически запретила мужу помогать мне и попросила помощи у свекрови. Элизабет была мудрой женщиной, понимающей, и Саймон с Диланом многим ей обязаны.
Я непроизвольно собралась, услышав его имя. Мне хотелось знать как можно больше подробностей о Дилане, о его жизни, но было бы замечательно не чувствовать себя при этом шпионкой.
— Именно в честь бабушки Саймон назвал свою первую дочь Элизабет.
— Первую? — переспросила я. — А есть ещё?
— Да. Его второй дочери, Кэти, всего годик. Я вообще очень молодая бабушка, — засмеялась она. — В том смысле, что мои внучки ещё совсем крошки. Лиззи пять, а Эшли, дочери Фиби — всего несколько месяцев. Так что меня окружают одни девочки.
В голове быстро закрутились шестерёнки.
Кейт говорила о трёх внуках миссис Митчелл — значит, это дочери Саймона и Фиби.
Саймона и Фиби! Не Дилана!
С души словно камень свалился. Валун. Скала. Эверест. Совершенно глупое чувство, ведь даже если у Дилана нет детей, это совершенно не означает, что он не может быть женат. Тем не менее дышать стало гораздо легче, и я от всей души улыбнулась Эллен.
Она восприняла это, как побуждение продолжить рассказ.
— Фиби на пять лет младше Дилана, но мальчики никогда не относились к ней как к неразумной младшей сестре. Она всегда была им ровней, маленьким чертёнком, во всём покрывавшем старших. — Эллен свободно откинулась в кресле и тепло мне улыбнулась. — У Фелиции, наблюдая за Эбби и Максом, я вспоминала время, когда мои дети были маленькими. Внуки — это не то. Внуки — это баловство, а вот дети… Всё, что мы вкладываем в них, возвращается сторицей. Думаю, и твои отплатят тебе добром и заботой, которыми ты их окружила.
— Спасибо, Эллен.
— Я очень сильно желаю тебе счастья, девочка. Не знаю отчего, но с того момента, когда впервые увидела тебя в редакции, я почувствовала за тебя ответственность.
Я машинально подобралась.
— Это, может, немного эгоистично с моей стороны, — продолжила она. — Похоже на попытку осчастливить весь мир, когда у тебя всё хорошо: близкие живы, здоровы, счастливы… — Эллен на мгновение запнулась. — Ну, или почти все счастливы. И когда ты видишь хорошего человека, который страдает, то…
— Я не такой уж и хороший человек, как вы думаете.
— В каждом из нас есть что-то хорошее и что-то плохое, Лив. Человек становится тем, кто он есть, именно в тот момент, когда принимает обе свои стороны; учится жить в мире с собой, не пытается казаться тем, кем не является. Мне кажется, в тебе сейчас происходит именно такая борьба. Верно?
Верно. Только это не борьба — битва. Ядерная война, при которой в живых не останется даже тараканов. И всё это происходит внутри меня. Кипит и клокочет с той самой ночи. Страшная бомбёжка, вызванная смертью Майкла и последующее сопротивление оставшихся сил, вылилось в шаткое перемирие самой с собой, которое в последнее время рушилось прямо на глазах.
Передо мной неожиданно возникло лицо Дилана — то, как он смотрел на меня в госпитале при нашей последней встрече. Это не была равнодушная маска игрока в покер, которую я прекрасно помнила, призванная скрывать кипевший в нем вулкан страсти. Нет, это была обыкновенная пустота, ничего не значащий взгляд, которым ты смотришь на прохожего. Он может заинтересовать тебя на одну секунду, пусть даже минуту, но потом ты всё равно пройдёшь мимо, а через пять — не вспомнишь его лица.
Осознание того, что Дилан действительно может не помнить меня, освободило душу от горечи и стыда за то, что я вру его матери. Именно тогда я поняла, что могу рассказать Эллен всё. Но только как это сделать? Какими словами?
— Эллен, это может показаться странным, но…
Начав говорить, я сразу же запнулась. Эллен заинтересованно смотрела на что-то за моим плечом. Я обернулась и не увидела ничего, что могло бы привлечь её внимание. За мной стоял большой книжный шкаф. Совершенно обыкновенный, не содержащий в себе ничего, кроме привычного набора книг и множества ничего не значащих для непосвящённых безделушек и фотографий.
Эллен резко встала с кресла и направилась к шкафу. Открыв правую дверцу, она взяла одну из фотографий и, наклонив к свету, начала внимательно её рассматривать. На этом снимке Максу было четыре года. Вместе с Майком он сидел на нашем крыльце. В тот день закатные отблески солнца были настолько красивы, что мне захотелось сфотографировать в них моих мужчин. Получилось замечательно. Вторую такую мы подарили Марти.
— Я помню этого мальчика, — неожиданно произнесла Эллен.
— Да, это Макс, мой сын. Вы встречались с ним у миссис Стоун.
— Нет, вот этого!
Эллен повернула ко мне снимок и пальцем постучала по изображению Майкла.
Я замерла.
— Пару лет назад, в нашем доме на побережье. Ребята застряли на острове из-за шторма. Он был с ними. Помню, я ещё подумала: какая необычная внешность. В нём есть что-то от коренных американцев, так?
Я молча кивнула.
— Он очень переживал, что не успеет на самолёт. И волновался за жену, которая ждала его в гостинице. — Эллен с сомнением посмотрела на меня и тихо спросила: — Кто это, Оливия?
Мне стало очень страшно. Так страшно, что прошла почти минута, прежде чем я смогла ей ответить.
— Это Майкл. Мой муж.
Эллен снова посмотрела на фотографию. Я видела, как то собирается, то разглаживается складочка между её идеальными бровями. Она долго изучала снимок, но когда неожиданно её взгляд метнулся на Эбби, я еле удержалась, чтобы не закричать. Ни в одном, даже самом страшном сне я не могла представить, что Эллен Митчелл встречалась с Майклом. И что сейчас у неё так легко получится сложить два и два.
Когда после долго паузы женщина заговорила, её голос звучал глухо.
— Так кому из своих сыновей я обязана тем, что у меня есть ещё одна внучка? Впрочем, можешь не отвечать. Она его точная копия в детстве.
Я сидела ни жива, ни мертва, следя за тем, как Эллен ставит фотографию на место. Её взгляд забегал по комнате. Она принимала для себя решение, и я знала наверняка, что оно будет не в мою пользу. Надо было что-то сказать, разубедить Эллен в её догадках, и с каждой уходящей секундой у меня всё меньше шансов добиться в этом успеха.
Внезапно она в упор посмотрела на меня.
— Когда ты собираешься сказать Дилану, что у него есть дочь?
— Никогда.
— Что?!
Её растерянность придала мне силы.
"Давай, тряпка, борись. Бейся за своих детей. Ты с самого начала ждала этого момента. С того самого дня, как эта женщина вошла в твою жизнь".
— Мне ничего не известно о дочери Дилана. Есть Эбби Вуд, дочь Майкла Вуда. Дилан Митчелл не имеет к ней никакого отношения.
— Это глупость, Оливия!
— Это не глупость!
Вскричав, я вскочила с дивана и сразу повалилась обратно, напрочь забыв о ноге. Эбби тревожно засопела.
Я перешла на шёпот, правда, он больше напоминал змеиное шипение.
— Не лезьте в это дело, миссис Митчелл. Два года назад я совершила ошибку. И Дилан совершил ошибку. Я еле наладила свою жизнь, еле пришла в себя из-за того, что натворила. Я не хочу ничего менять. Не хочу и не буду.
