По-настоящему безумно глубоко (ЛП) - Шэн Л. Дж. (книги полностью .txt, .fb2) 📗
Вот почему Зета всегда носила длинные рукава? Даже летом?
«Потом, когда она рыдала на полу, сжимая руку, он вытащил свой член и помочился на нее. «Вот, дорогая. Это потушит огонь».
«Греби». Мои пальцы обхватили ткань его куртки, крепко сжимая его, вдыхая его, собирая его по кусочкам.
Ряд.
Ряд.
Ряд.
Я всегда чувствовал это родство между нами. Как будто наши души были ожерельем дружбы из двух частей. Теперь я знал почему. Потому что мы оба вкусили тьму. Смотрели злу в глаза и выживали. Нам всегда было суждено соединиться. Мак и Стерва. Роу и Кэл.
Глаза Роу потускнели. «Когда я увидел, как он сделал это с ней, во мне что-то сломалось. Я больше не мог этого выносить, жить в этом бесконечном кошмаре, теряя сон из-за мысли, что он причинил боль маме, или Дилану, или... или тебе ». Наступила напряженная пауза. «Я избил его до чертиков. Так сильно, что проколол ему легкое и сломал челюсть». Я мог представить всю сцену в своей голове. Роу возвращает себе власть, наконец-то контролируя повествование. «Мама была в истерике. Больше из-за того, что я сяду в тюрьму, чем из-за чего-либо еще. Единственная причина, по которой я не закончил работу, заключалась в том, что он не стоил того, чтобы замарать мое будущее».
«Я рад, что ты этого не сделал. Твоя совесть не выдержала бы этого. Ты слишком хорош... неподкупен». Я покачал головой, слезы текли по моим щекам. «Что было дальше?»
«Он вернулся домой через полторы недели. Никто не приходил его навестить. Мы сказали Дилан, что у него инсульт, и что он не хочет, чтобы она видела его таким. Она никогда не сомневалась в этом. Я дала ему понять, что ему не рады в доме, пока он не протрезвеет. Так что... он и сделал».
«Точно так же, как что?» Я прищурился.
«Нет, я расскажу вам версию по пунктам». Его губы тронула грустная улыбка. «Были слезы, споры и срывы. Мебель и обещания были сломаны». Он потер челюсть. «Мы не могли позволить себе реабилитацию, поэтому мне пришлось запереть его в своей комнате. Он лез на стены. Он умолял и торговался. Пытался снова утвердить свою власть над нами. Но в конце концов я его утомил. Он бросил эту привычку».
Между нами пронесся прерывистый вздох. Казалось, мы делим кислород. Роу продолжил: «Но это была не победа. Не было счастливого конца. Доверие исчезло. Мама была напугана и обижена, а Дуг стал тенью. Двигаясь вокруг, отбрасывая тьму везде, куда бы он ни пошел».
«Как он умер?» — прохрипел я.
«Отказ печени. Ущерб был слишком велик, даже после того, как он ушел. Не могу сказать, что это был грустный день для меня. Я так и не простил его».
«Непопулярное мнение… — Я провел пальцем по его груди. — Это нормально — не прощать людей, которые разрушают наши жизни».
Роу сжал мою руку на своем сердце. Он наклонился к моей ладони, и мне показалось, что вселенная делает мне редчайший подарок, связывая нас вместе красным атласным бантом. Я задавалась вопросом, насколько мы пьяны. Пожалеем ли мы о наших признаниях завтра утром. Или это наконец сломает ржавую стену, которую мы построили между нами много лет назад.
«Открытие «Декарта» было для него моментом «иди на хуй». Он задумчиво усмехнулся, и сейчас он был особенно великолепен, голый и уязвимый, плывущий в сумерках, как мифическое существо. «Он всегда хотел открыть ресторан. Это была его мечта. Он ходил в кулинарную школу, когда был молодым. Пришлось бросить учебу, когда мама забеременела от меня». Резкий выдох. «Я был ошибкой, а католические родители мамы не любили внебрачных ошибок. Так что, в некотором смысле, я дважды украл его мечту. Один раз, когда он бросил школу, и второй раз, когда меня приняли в одну».
«Ты никогда не просил, чтобы тебя зачали». Я потерла край его губ. шею пальцем рассеянно. Его эрекция была прижата к моему животу, но сейчас было не время концентрироваться на этом.
«Он хотел показать миру, что он больше, чем просто пьяница». Роу стиснул зубы. «Но правда была в том, что... он им не был».
«Ты открыл целый ресторан, чтобы насолить мертвецу». Я покачал головой, посмеиваясь над безумием происходящего. «Это так... на тебя не похоже».
«Почему?» — спросил он.
«Обычно тебе все равно».
«О, мне не все равно». Он отвернулся, отвернув голову, словно правда дала ему пощечину. «Мне не все равно, вот в чем проблема».
Снежинка приземлилась мне на нос. Роу подцепил ее подушечкой большого пальца и медленно отправил в рот. Я ухмыльнулся.
«Что?» — наморщил он лоб. «Я хотел узнать, почему ты всегда пробуешь погоду на вкус».
«Вердикт?»
«Безвкусно».
Наши рты были меньше чем в дюйме друг от друга. По моим венам пробежала волна тепла и адреналина. Мои губы потянулись к его губам. Роу слегка отстранился. Я застонал от разочарования. Он положил руку мне на живот, отводя меня назад, к качелям. «В любом случае. Я с самого раннего возраста усвоил, что надежда — это самая жестокая форма наказания. Ты предлагаешь мне надежду, Кэл. Это заманчивая сделка, но я был бы дураком, если бы принял ее, зная, кто ты и кто я».
Он все еще подталкивал меня к качелям, а я завороженно смотрела на его лицо. «Кто я?» — прошептала я.
«Человек, который не может влюбиться, не хочет влюбляться и имеет глубокие проблемы с доверием к мужчинам. Ненадежный и нестабильный». Он продолжал вести меня назад, а я продолжала спотыкаться в нужном ему направлении.
«А ты кто?» — сглотнул я.
«Мужчина, который не может устоять перед тобой, черт возьми». Он провел пальцами по своей гриве. «Но я окажу нам обоим медвежью услугу, если я не говори об этом прямо — мне плевать на последствия. Я хочу тебя. И то, что я хочу, я получаю.
«Рау, я...» Но я не знала, что я хотела сказать. Что, может быть, я могла бы влюбиться? Что я боялась, что если мы что-то начнем, я останусь уничтоженной?
Он убрал руку с моего живота, заложив мне палец на рот, чтобы я заткнулся. Задняя часть моих бедер врезалась в сиденье качелей.
«Не надо, Дот. Не пытайся убедить меня, что ты неприятна. Я хочу тебя. Ты забавная, настоящая, дерзкая и у тебя лучшая задница, которую я когда-либо видел. И я не преувеличиваю». Пауза. «У нас будет короткий, ни к чему не обязывающий секс, пока мы оба в этой дыре, а потом мы вернемся к своим жизням. В какое бы состояние я себя ни загнал после всего этого, это мое и только мое дело. Если я не могу заполучить сердце, я заберу пизду».
Я могла бы это сделать. Я могла бы сделать это вскользь. С ним мое тело могло бы раскрыться. Я беспокоилась о своем сердце.
«Мы — два проходящих корабля», — он погладил меня по щеке.
Его рука была теплой и манящей, и мне хотелось прижаться к ней, потеряться в нем. Он сказал это, чтобы заверить меня или себя?
«Теперь, когда мы выяснили, что оба запутались», — он запустил пальцы в мои волосы, медленно потянув их, чтобы вытянуть мою шею и поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом. «Как насчет того, чтобы сделать сегодняшний вечер интересным?»
«Разве этот вечер не был для тебя достаточно насыщенным?» — пролепетал я.
Он усмехнулся, успокаивающе потирая место рядом с моим забинтованным лбом. «Помнишь, у вас с Диланом была игра? Ты назвал ее свингерами».
«Это мы так назвали?» — фыркнул я. «Очевидно, мы не продумали это».
«Ты встал на качели, и тот, кто упал первым, проиграл».
Я это помнил. Удивительно, должен добавить, учитывая количество сотрясений, которые я получил в результате .
«На что мы ставим?» — прощупывала я, чувствуя себя красивой, соблазнительной и достойной под его взглядом. Каждой девушке нужен был Row Casablancas, чтобы почувствовать себя замеченной.
«Если ты упадешь первым…» Он обхватил меня руками по обе стороны, схватив цепи качелей и удерживая меня на месте, его водочное дыхание скользило по моему лицу.
«А если я упаду первым?» — прошептал я, гадая, говорим ли мы все еще о качелях.
«Ты позволь мне поцеловать тебя».
Его слова впитывались в мою кожу. Мурашки пробежали по каждому дюйму моей плоти.
