Святой (ЛП) - Райз Тиффани (книги полностью txt) 📗
- Покажи фотографии, - попросила она.
- Они в машине.
Он подошел к старой потрепанной «Хонде» и открыл пассажирскую дверь. Он ждал.
Последнее, чего она хотела, это садиться в его машину. Нет, последнее чего она хотел, чтобы у Сорена возникли проблемы из-за нее. Она подошла к машине и села на пассажирское сидение. Отец захлопнул дверь так резко, что она вздрогнула. Он сел за руль и завел двигатель.
- Покажи фотографии, - потребовала она.
- Они в моей квартире.
- Ты сказал, они в машине.
Отец повернул руль и выехал на улицу. Он повернул на ближайшем перекрестке, словно пытался увезти ее как можно быстрее от дома Кингсли.
- Ты должна поблагодарить меня, - сказал отец, набирая скорость. - Ты не захочешь связываться с Эджем. Наслышан об этом французском ублюдке. Думаю, ты и так всё знаешь. Ты трахаешься с ним.
- Я не трахаюсь с ним. Мы друзья.
- Друзья? Он тоже твоя нянька? Почему он забрал тебя из школы?
- Ты ненормальный. Шпионишь за собственным ребенком. - Элеонор трясло от потрясения и злости. Она была права. Кто-то был в церкви и подслушивал ее разговор с Сореном.
- Присматриваю за собственным ребенком. А не шпионю. Хорошо, что я это сделал. Меня не было год, а ты раздвинула ноги перед каким-то больным священником-растлителем.
- Мой священник самый лучший мужчина из всех живущих, - ответила она. Перед ее глазами закончилась вся ее жизнь - имя Сорена в газетах, перевод, низложение, изгнание, и все по ее вине. - Он был лучшим отцом для меня, чем ты когда-либо. Из-за тебя у меня были проблемы. И именно он их решил.
- Да, и мы оба знаем, как ты расплачиваешься с ним.
- Останови. Я выхожу.
- Нет, не выходишь, девочка. Ты уезжаешь со мной из города.
- Я сказала, останови, - закричала она, потянувшись к рулю.
Он ударил локтем ей в живот так сильно, что воздух покинул ее легкие. Она тяжело закашляла и снова потянулась к рулю. Отец оттолкнул ее, и Элеонор свернулась, выворачиваясь из его рук.
- Сядь, сучка, - приказал он. Он дотянулся до ее шеи, и Элеонор сделала глубокий вдох. Она закрыла глаза и ударила отца по лицу ботинками. Из его носа хлынула кровь, машина резко остановилась на дороге.
Элеонор открыла дверь и побежала. Она бежала так быстро, как могла, пока не нашла такси и не села в него. Она назвала адрес Кингсли и умоляла поторопиться. Несколько минут спустя она бросила водителю несколько купюр, вбежала вверх по ступенькам и вломилась в дверь особняка, найдя Кингсли, стоящим в фойе и заряжающим пистолет.
- Элли, какого черта с тобой произошло? - Он посмотрел одновременно и с облегчением и с яростью.
- Мой отец... Он вышел из тюрьмы. Он заставил меня сесть в его машину. Что вы собираетесь делать с пушкой?
- Убью твоего отца. - Он засунул пистолет в кобуру под пальто. Он схватил ее за запястье и притянул к себе. Начав с бедер, он исследовал все ее тело.
- Тебе больно? - спросил он.
- Нет, я цела...
Он поднял руку. Ладонь была покрыта кровью.
- Иисусе, - прошептала она.
- Царапина на шее.
- Отец пытался меня задушить, - объяснила она. Должно быть, это он поцарапал ее.
- Пойдем со мной, сейчас же, - сказал Кингсли и повел ее на третий этаж.
- Почему вы собирались убить моего отца? – задала вопрос она, когда Кинглси открыл дверь в комнату, которую она никогда не видела. Она была похожа на какой-то причудливый кабинет. Он усадил ее в кресло и на несколько секунд оставил, затем вернулся с аптечкой. Кингсли опустился на колени перед креслом, открыл аптечку и приказал ей наклонить голову в сторону.
- Вы не ответили на мой вопрос, - заметила она. Ее сердце все еще болезненно колотилось в груди, легкие горели из-за бега и паники. - Почему вы собирались убить моего отца?
- Из-за этого. - Кингсли вытащил что-то из кармана и протянул ей.
Спиртовой салфеткой Кингсли очистил порез на ее шее, и она прочитала записку.
Сто тысяч, или труп твоей подружки будет на дне Гудзона к завтрашнему утру.
К ней прилагались адрес и фотография.
- Боже мой, - прошептала она, ее живот скрутило. – Это моя фотография в десятом классе. Я отправила ее ему вместе с открыткой на день рождения.
Она держала фотографию дрожащими руками.
- Он собирался убить меня? - спросила она. Отец так старался усадить ее в машину. И она была достаточно глупой, чтобы поддаться ему.
- Мог. Он мог проверить, заплачу ли я ему. Мне плевать. Он угрожал тебе.
- Он сказал, что у него есть фотографии меня и Сорена. Он собирался отправить их маме и епископу, и, возможно, даже в газеты.
Кингсли сел.
- Я боялась, что подобное может произойти, - сказала она. - Что мы будем делать?
- Сиди. Будь здесь, - приказал он и встал. - Не покидай эту комнату.
- Ладно. - Она уставилась пустыми глазами на Кингсли. Он ласково погладил ее по щеке. - Спасибо.
Казалось, это его удивило. Все еще прижимаясь к ее щеке, он тяжело выдохнул, будто принял решение.
- Французский король Луи XIII потерял отца, когда ему было девять, - начал Кингсли, на его лице была маска серьезности. - Слишком юный, чтобы править, его мать Мария де Медичи выступала в роли регента. Она должна была править, пока ему не исполнится восемнадцать. Понимаешь, закон гласил, что шестнадцатилетний Луи был недостаточно взрослым, чтобы править. Но его мать испоганила всю страну, поэтому у Луи не было выбора. Луи выслал мать и казнил ее любовника, казнил ее последователей и восстановил порядок. Он сел на трон, и весь Париж возрадовался. Некоторые дети могут себе позволить роскошь ожидания восемнадцати свечей на праздничном торте, чтобы стать взрослыми. Остальные из нас взрослеют, когда у нас не остается другого выбора.
Элеонор поняла смысл слов Кингли.
- Если отец попытается навредить Сорену, я убью его голыми руками.
Элеонор ждала в одиночестве, пытаясь успокоиться. Она тихо молилась про себя, молилась, чтобы Кингсли смог помочь ей, помог ей.
Так прошло несколько минут, затем и полчаса. Элеонор смотрела на странные часы в стиле арт-деко, висящие на стене позади стола, пока глаза не устали. Должно быть, эта комната была личным кабинетом Кингсли. Вдоль стены выстроились большие деревянные шкафы с замками. Черный дисковый телефон, будто из какого-то старого детектива, стоял на столе. Она хотела воспользоваться им и позвонить Сорену, но что-то говорило ей, что это будет плохой идеей. Что-то говорило ей, что Сорен не должен быть причастен к тому, что она и Кингсли делали сегодня.
Наконец, Кингсли вернулся в кабинет и сел за стол.
- Что произошло? - спросила она.
- Во-первых, твой отец тебе лгал. Он не на досрочном освобождении. Он стал свидетелем обвинителя и начал называть имена, чтобы пораньше выбраться из тюрьмы. Некоторые из его старых друзей назначили крупную сумму за его голову.
- Это объясняет, почему он хотел от вас денег.
- Скорее всего, сегодня он сбежит. Вероятно, попытается пересечь границу и попасть в Канаду.
- Думаете, он расскажет обо мне и Сорене?
- Да, - ответил Кингсли. - Но только как наказание за то, что ты выбрала нас, а не его.
- Что мы будем делать?
- У меня есть знакомый, который может помочь ему покинуть страну. Он позвонит мне через пять минут. Если хочешь, чтобы он сделал это, тогда ответь на звонок и расскажи все, что знаешь о местонахождении отца - где последний раз видела его, где он жил. Обещаю, этот человек найдет его. Или...
- Или?
- Или, когда телефон зазвонит, ты позволишь ему звонить. И люди, которые хотят найти отца, найдут его. И найдут его до наступления утра.
- Почему вы делаете это для меня? - спросила Элеонор, потрясенная предложением Кингсли помощи для ее отца.
- Ты принадлежишь le prêtre. Я защищаю его собственность, как свою собственную. Твой отец навредил тебе. Я хочу, чтобы его наказали. Но это твое решение, а не мое. Скоро зазвонит телефон. Делай выбор.
