Фундамент для сумасшедшего дома - Хартвик Синтия (библиотека электронных книг TXT) 📗
Когда мы подъехали к самолету, на небе сияли звезды, снег на взлетной полосе был уже расчищен и двигатели прогреты.
Мы попрощались с деловыми партнерами тепло, но кратко по причине мороза и вернулись в лимузин, чтобы не замерзнуть в ожидании, когда подгонят самолет членов клуба.
Когда мы опять вышли из машины, Харви Деттермейер вдруг выудил из кармана фотоаппарат.
– Эй! Фотография команды на память! – крикнул он.
Сначала все решили, что это слишком, но потом, наоборот, вдруг захотели увековечить этот день.
Мы выстроились в линию под самолетом, пока Харви наводил на нас объектив. У меня нос был красным, от «глега» или мороза, я не знаю.
Милт скромно стоял позади, не попадая в кадр, пока Дебора не схватила его и не поставила рядом с собой. Я запомнила только взгляд, которым мы успели обменяться с ним.
И еще один, которым мы обменялись с Глэдис. Почему мы с ней так хорошо понимали друг друга, было для меня загадкой. Она взяла меня за руку и посмотрела на меня молча несколько секунд. Я абсолютно точно знаю, что мы подумали с ней об одном и том же.
Самая захватывающая, рискованная и интересная часть нашей сделки закончилась. То, что будет дальше, независимо от того, успех это или провал, будет будничным, скучным и чисто формальным.
Раздался щелчок и вспышка.
Почему-то после этого мы все успокоились. Ветер стих, сияли звезды, пришло время прощаться.
Мэри с Майком, Марта со Скай и мы с Милтом возвращались на лимузине в Ларксдейл, а все одинокие члены клуба летели праздновать вместе Рождество в Чикаго.
В самолете открылась дверь и спустили трап. Наша остающаяся группа пропела «Счастливого Рождества», и все обнялись на прощание, за исключением Деборы, которая потрепала Милта по плечу, сказав: «Хорошо, хорошо, парень», что в ее устах было полным и безоговорочным признанием.
Мать поднималась на борт последней. Только сейчас я с ужасом поняла, что она отнесла себя к разряду одиноких женщин, у которых нет семейного очага. Мы обнялись крепче, чем обычно.
Затем она поднялась на несколько ступенек и обернулась к нам.
– До свидания, дорогие! Счастливых праздников. Радуйтесь друг другу и сделайте нам побольше денег! – крикнула она. Перед самой дверью она снова обернулась, кинула на Милта многозначительный взгляд и улыбнулась.
Наверное, именно «глег» виноват в том, что я не поняла, что происходит.
Глава 72
ЧУДЕСНОЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ПРЕДЛОЖЕНИЯ…
Приглашая Милта в дом моих родителей, я испытывала чувство неловкости.
Мы ехали по улицам, сверкавшим рождественскими огнями. Большинство наших соседей в последний момент решили, что город будет праздновать Рождество как полагается, несмотря ни на что.
На улице, где жили мои родители, было немного темнее. Возможно, потому, что их дом был погружен во тьму, идти к родному дому было довольно странно.
Подойдя к двери, я оглянулась на нашу улицу. Вдали были видны праздничные огни на домах и горящие фонари. После того как родители разъехались, я остро чувствовала одиночество, тоску и какое-то странное возбуждение.
– Господи, как тихо, – только и смогла сказать я, включая в прихожей свет.
Милт с сочувствием посмотрел на меня.
– За всей этой спешкой и делом я совсем забыл, – сказал он, доставая из кармана маленькую коробочку и протягивая ее мне.
От избытка чувств меня как будто окатила горячая волна, но я так и не смогла ничего сказать. Я молча взяла коробочку и стояла как изваяние на пороге.
– Открой ее, – требовательно сказал Милт.
Я подчинилась и, погладив покрытую ярким синим бархатом крышку, открыла ее. Когда я увидела, что лежит внутри, сердце у меня сначала замерло, а потом пустилось вскачь.
– Это ужасно маленькое кольцо для салфеток! – сумела фыркнуть я.
– София, я делаю тебе предложение.
– Предложение чего?
– София! – потрясенно вскрикнул Милт.
– Продолжай! Адвокаты любят ясность. Кроме того, я целый день вела переговоры. У меня голова не соображает.
Милт решил расслабиться и подыграть мне:
– В это предложение входит любовь, уважение и защита. Плюс право тратить мои деньги.
– И какой девушкой ты меня после этого считаешь?
– Как раз такой, какая мне нужна.
Вот так я согласилась выйти замуж за своего лучшего друга, который, как это ни странно, остается моим лучшим другом до сих пор. Детали того, как я дала согласие и что с нами было дальше, я предлагаю читателям поискать на страницах романа восемнадцатого века. Ну, помните, там еще была София, в честь которой назвала меня мать?
Несмотря на потрясающие новости, в канун Рождества было немного грустно. Может быть, потому, что отец позвонил и сказал, что находится у родственников в Миллуоки и что мои братья там вместе с ним.
На следующий день, в субботу, позвонила очень веселая и довольная мать. Она рассказала, как они весело встретили Рождество, и предупредила, что приедет только в воскресенье во второй половине дня. Так что дом до ее появления был в нашем полном распоряжении.
Все субботнее утро мы провалялись в постели.
Это было как в раю или где-то в пригороде рая.
Мы слушали концерты Генделя, ели попкорн, запивая его горячим шоколадом. Мы разругались во время игры в скраббл. Милт довел меня до белого каления своими энциклопедическими познаниями. На все мои возражения по поводу неизвестных мне слов он отвечал аргументированно, как адвокат в суде, оставаясь спокойным и доброжелательным, как настоящий джентльмен, чем окончательно вывел меня из себя.
Успокоившись, мы просто валялись на ковре у дивана и, обнявшись, долго смотрели на огонь в камине.
– Парень, это и есть жизнь.
– Согласен.
Минут пять прошло в уютном молчании.
– Как ты считаешь, о чем я сейчас думаю? – спросила я.
Милт повернулся, посмотрел на меня внимательно минуту, а потом радостно вскочил.
– Я сбегаю за блокнотами!
– Не трудись, они здесь, – сказала я, засовывая руку под диван и доставая оттуда два блокнота, в которые было вставлено две ручки. Милт снял колпачок со своей ручки зубами, куда-то выплюнул его, и мы так его до сих пор и не нашли.
– Итак, – спросил он, – какой ты видишь структуру отдела производства программы защиты Интернета?
Это был настоящий брак, заключенный на небесах!
Глава 73
МЫ ВЫХОДИМ НА СЦЕНУ
Подготовка к презентации шла весь уик-энд. В том, что какие-то слухи по городу все же ходят, мы не сомневались, но, насколько возможно, все держалось в секрете еще трое суток. Даже Майк, который боялся, что лучшие умы из его лаборатории могут за это время найти себе работу, и то согласился подождать.
Мы с Милтом прорабатывали миллионы пунктов, которые было необходимо включить в окончательный вариант контрактов. Обычно этим занимается целая команда квалифицированных юристов, нанять которую нам было пока не по карману. Пришлось все взять на себя. Харви сообщил хорошие новости примерно двум тысячам рабочих, которые первыми начнут работать на обновленном заводе.
Люди были уже предупреждены и приглашены на нашу встречу.
Нам было очень важно, чтобы эти люди, которые выйдут на работу в понедельник, присутствовали на нашей презентации. Слухи о будущем возрождении завода должны были обязательно распространиться по всему городу.
За два часа до встречи, когда мы сидели и решали, кто и что будет говорить, Милт сказал, что я непременно должна сегодня выйти на сцену.
Сдерживая панику, я рассказала ему о своем первом плачевном опыте выхода на сцену во втором классе в костюме яблони.
– Я не шучу, Милт. Яблоки слетали с меня, как осенние листья, летели в стороны и попадали почему-то прямо в зрителей. Никакого земного притяжения. Если бы Исаак Ньютон сидел подо мной, он никогда бы не открыл своего закона, клянусь!
– Если бы Исаак Ньютон сидел под тобой, он бы имел дело со мной, – галантно ответил Милт. Такой юмор ему не очень удавался, но я засчитала попытку.
