Одна беременность на двоих (СИ) - Горышина Ольга (книги онлайн TXT) 📗

— Я ничего ему не говорила про тебя. Вообще! В машине мы кофе разливали и ещё… У меня опять сильные Брекстоны были. Я вообще боялась в горы идти, но мне так хотелось показать тебе эту красоту. Спасибо Стиву, что он меня за руку держал всё время, иначе бы я не дошла.

Она сказала это с вызовом, но я-то увидела, как заблестели её глаза, и как напряглось лицо, даже нос заострился как у лисицы от желания не разреветься. Я как-то сразу обмякла и шагнула к ней, и теперь она уткнулась мне в плечо и сквозь рыдания услышала:

— Мне так страшно ехать к матери. Она тоже будет спрашивать то, что только что спросила ты… И как, Кейти, как я ей скажу, что меня напоили и изнасиловали, потому что, чёрт побери, этому кретину было интересно, как это, переспать с лесбиянкой!

Я думала, что сейчас рухну под весом Аманды и ужасом только что произнесённых ею слов, и лишь спасительный хлопок боковой двери вернул мне равновесие.

— Вы чего, девчонки?

Стив замер у двери, не смея сделать шага в нашу сторону, а Аманда, казалось, начала рыдать ещё сильнее, словно поток так долго сдерживаемых эмоций начисто снёс плотину спокойствия.

— Стив, не подходи, — остановила я его лишь поворотом головы, потому что мои руки крепко держали Аманду. — У неё опять был сильный приступ, и это гормоны так выходят… Ты не обращай внимания. Она сейчас успокоится, и мы пойдём спать.

Стив повёл плечами. В глазах светилось недоверие, но голос прозвучал уже ровно:

— А может надо к врачу? Давай я в скорую её отвезу.

— Не надо. Лучше воды принеси.

Он как-то очень громко постучал ботинками, скидывая снег. Когда же с трудом протиснулся за моей спиной в дверь, я поняла, что осталась равнодушна к соприкосновению наших тел. Отвращение исчезло, словно между нами ничего не произошло.

— Спасибо, Кейти, — шептала Аманда через короткие всхлипывания. — Не говори ему ничего. Он его прибьёт. Он, он почти догадался, кто это… И если узнает, что это было против моего желания… Ну в общем, не надо Стиву жизнь портить… Он безбашенный в этом плане. В общем, ну ты молчи… Никому, ладно?

— Конечно, конечно, ты это… Ну, успокойся.

Я гладила её по спине, как только что она меня, и Аманда уже почти перестала всхлипывать, когда Стив вернулся со стаканом ледяной воды.

— Пойду ещё дров в огонь подброшу. Ну вы там скажите, если хуже будет, тогда поедем…

— Со мной всё нормально, — отстранилась от меня Аманда и вытерла глаза рукавом куртки. — Ты прав, мы беременные ненормальные, только в тетрис мы всё равно не играем.

Стив улыбнулся и вдруг протянул к Аманде руки, и та не раздумывая нырнула в его объятья — уже не с рыданиями, как ко мне, а с улыбкой. Сердце моё сжалось ревностью, но объятье их было кратким, и вот я уже держала стакан у её губ. Она, продолжая шмыгать носом, пила воду короткими глотками, а я ловила взглядом стекающие по подбородку капельки, радуясь, что это не слёзы.

Наконец мы вернулись в дом, который после гаража не казался вымерзшим. Я поставила пустой стакан на столешницу и повела Аманду к дивану. Все четверо спали или делали вид, что наши крики их не разбудили. Во всяком случае, никто не поднял головы. Аманда легла первой, а я потянулась к одеялу, но рядом уже стоял Стив, держа его в руках. Он смотрел на меня вопросительно, и в ответ на его немой вопрос, я легла рядом с Амандой и обвила её живот руками, как можно сильнее прижимаясь к её пояснице, чтобы дать отдых напряжённым мышцам её спины. Стив стоял над нами долгое мгновение. Я не поднимала на него глаз, уткнувшись лицом в волосы Аманды — пусть не шелковистые, как после мытья, но всё равно такие приятные. Ещё мгновение, и вот одеяло легло поверх нас, и Стив заботливо заткнул его по обеим сторонам, будто мы были его маленькие сестрёнки. Его рука на долгое мгновение задержалась на моём плече, и я уже внутренне сжалась, ожидая от него какого-то комментария, но он лишь вздохнул и отошёл от дивана, ища себе место между Полом и Шоном, поближе к огню… А мне было тепло и без огня, только сердце бешено колотилось от того, что завтра Аманда может вновь закрыться в себе. А я-то знала, что такое, когда единственный твой слушатель — мокрая от слёз подушка.

Глава тридцатая "Чувство вины"

Я смотрела на мелькающие в руках Пола железки и думала, когда же ему надоест соединять и разъединять звенья. Дом до одурения или даже до тошноты пропах кофе и свеже-вынутыми из тостера вафлями. Я боялась не уснуть ночью, но не только уснула мгновенно, как обняла Аманду, так ещё и открыла глаза последней. Я спала бы и дольше, если б не суета вокруг дивана. Ни ковра, ни одеял на полу, да и сама я спала только в куртке. Камин не горел, но в доме было тепло. В кресле напротив сидел Пол с мокрыми после душа волосами и в одной футболке, кое-где с мокрыми пятнами из-за того, что плохо вытерся. Я не стала спрашивать, ни который сейчас час, ни когда дали электричество, ни какого чёрта они ещё не уехали в горы. Я не до конца сбросила оцепенение сна, и мне совсем не хотелось снимать куртку, да и вставать с дивана тоже. Хотя бы пока Стив не выгребет из камина всю золу и не уйдёт с совком во двор.

— Хочешь попробовать?

Пол протянул мне железки, но я отрицательно мотнула головой. Говорить что-либо было бесполезно, потому что барабанные перепонки готовились лопнуть от визга блендера, в котором Аманда смешивала ягоды с йогуртом. Она осталась на кухне одна, потому что Терри и Абигайль ушли в душ — одна внизу, другая поднялась наверх. Можно, конечно, сказать, что они ретировались, потому что сестру Стива, на беду, заинтересовало отсутствие в йогурте сахара.

— А что, беременным и сахар нельзя?

— Его и небеременным нельзя, — ответила Аманда, не отводя взгляда от стеклянного сосуда, где шла борьба между ягодами и йогуртом.

Я могла себе представить лекцию Аманды, потому что однажды уже выслушала её, но, наверное, она добавила к ней ещё пару комментариев относительно самой Абигайль, которые из-за шума вращающихся лопастей я не расслышала, но увидела на её красном лице, когда Абигайль стремглав пронеслась мимо нас к лестнице.

— Знаешь, — продолжал Пол, хотя у меня не было никакого желания слушать его, — у меня есть один знакомый бартендер. Так он в баре держит эти японские головоломки. Он даёт их клиентам, чтобы отвлечь от стакана. Он разработал для себя систему оценки уровня опьянения, как светофор: зелёный — можно наливать, жёлтый — за клиентом надо наблюдать, красный — пора клиента прогонять. Ты за стихи меня прости, это случайно получилось… Ну так вот, когда уровень опьянения клиента доходит до жёлтого, он крутит перед его носом этими штуками, и тому кажется, что всё так легко входит и выходит, потому клиент соглашается попробовать, когда бартендер предлагает поиграть. Обычно человек спокойно крутит их минут пятнадцать, а уж потом начинает злиться. Но с учётом того, что человек пьян, ему начинает казаться, что он не может решить головоломку именно потому, что перебрал с выпивкой. Обычно адекватные клиенты возвращают бартендеру железки и уходят. Не очень адекватные могут и залепить ей в физиономию бартендера, но тогда приходят вышибалы… Тебе не интересно?

— Прости, Пол, мне действительно неинтересно.

Стив ушёл во двор, но на соседнее кресло присел Шон, и у меня было чувство, что они оба ждут от меня рассказа про нашу ночную истерику. Вообще, я была уверена, что всему дому уже известно, что я спала со Стивом. Я сомневалась, что Стив рассказал им хоть что-то, но, похоже, в мужской компании это передаётся какими-то только им известными мимическими махинациями, флюидами или ещё чёрт знает чем, но ещё вчера они так на меня не смотрели. Ничего, теперь главное не покраснеть и стойко вынести их изучающие взгляды, а лучше подняться и пройти к Аманде на кухню. Только, похоже, они даже моё намерение ретироваться уловили раньше, чем я опустила на диван руки, чтобы помочь себе подняться.

— Послушай, поехали с нами кататься, — сказал Шон. — Не хочешь сноуборд, так давай на снегоходах покатаемся. Ну какого чёрта тебе быть привязанной к Аманде? Это её проблемы, а не твои.