Ни шанса на сомнения (СИ) - Кузнецова Арина Николаевна (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
И конечно, разбавляли наши пешие прогулки поцелуями, с просунутыми под пуховики друг друга руками. Нашли отличную кофейню, где бариста готовил волшебный кофе. И если, заказывали его с капелькой бейлиза, то умопомрачительный секс был гарантирован.
Каждый день я с удовольствием пекла для Леши, а он уплетал за обе щеки и нахваливал. Я купалась в его внимании и любви. Ежедневные приятные мелочи — брелок для машины, расческа с ионизацией, носки с подогревом стали вечерним ритуалом.
Но на долго идеального Алексея не хватило, он закончился через неделю. Нам снова стало вместе тесно. Все потихоньку опять пошло в разнос. Разговоры стали крутиться вокруг его феноменальности. О том, что через пару недель Павел добьет юридические формальности с филиалом, и наконец-то будет издан приказ о его назначении. С увесистым увеличением оклада.
Что за глупые вопросы? Конечно, квартиру продадим, сразу закроем ипотеку и купим что-нибудь здесь. Да, Вика, тебе нужно уволиться и переехать ко мне, неужели это непонятно? Куда? К новому году, твой будущий муж подберет жилье. Работать? В Питере полно работы…найдешь что-нибудь. А нет, будешь, как твоя мать — домохозяйкой. В конце концов, ты же хотела ребенка! Обживемся, и рожай через год!
Начались хорошо знакомые капризы и обиды, надоевшие до тошноты.
Откуда-то полезла необоснованная ревность, хотя я и повода не давала… Припомнились медленные танцы на корпоративе, холодный тон по телефону, наличие блядского белья, которое он раньше не видел.
Меня это обижало, но я стойко стискивала зубы, потому что чувствовала себя виноватой, и словно отрабатывала карму, искупая свой скотский поступок.
Дальше — хуже. Я снова превратилась, в удобное подручное средство… Ну а вишенкой на торте стал саркастичный комментарий, когда похвалилась выполненным заказом.
— Ну и сколько ты заработала? Стоила хоть овчинка выделки?
Стало до слез обидно… Я вдруг с ужасом осознала, что сама своим поведением избаловала Алексея, позволив понукать. Растворила себя в чужой жизни, практически потеряв право на собственные желания.
Что-то доказывать и оправдываться, в ответ на его слова — не стала. Жук у меня получился охренительным! Я собой очень гордилась! Нравится Алексею, или нет, я не собиралась отказываться от заказов, если они вдруг будут.
Спасением от нервотрепки, которая отнимала у меня всю энергию, стал неожиданный звонок от Натальи.
— Отпускница, у меня для тебя работенка нарисовалась. Интересно? — интригующе сделала паузу.
— Ты мне халтуру предлагаешь? — я наигранно возмутилась.
— Можно и так сказать, — рассмеялась она. — Помнишь, я обещала расхваливать лучшего в городе кондитера Викторию Кравцову? Так вот, мамашка мальчика, что был у Юрки на днюхе, просит испечь для ее старшего сына капкейки.
— А когда нужно? — в душе я просто ликовала. Мой жук понравился настолько, что посторонние люди готовы купить мои пирожные. Ура!
— В субботу. Возьмешься?
Стыдно признаться, но я уже придумывала повод чтобы слинять обратно, потому что любая мелочь могла стать катализатором взрыва, так мы осточертели друг другу с Алексеем. А тут вроде как можно сослаться на Наташку…он же не знает какая звонила.
— Да, — согласилась, чуть замявшись.
— Я ей тогда твой телефон дам. Хорошо?
Без сожаления, я купила билет на ночной поезд в пятницу. Мне показалось, что Леша совсем не расстроился, узнав, что я уезжаю. Наоборот, как будто воспрянул духом и оживился.
Нет! Работать я буду обязательно. Иначе мы разведемся через пару месяцев, после моего переезда. От безделья, я наверное, и правда становлюсь невыносимой.
Глава 40
— Матвей, ну-ка шустрей двигай чемодан, что ты как неживой! — провожаю взглядом спину, щупленького мальчишки, поднявшегося в мой вагон. Да, веселенькое у меня, видимо, будет соседство. И беспокойное. А может, и нет. Едем в ночь, дай Бог, эта галдящая толпа юных спортсменов, быстро утихомирится.
— Все! Мы загрузились, — внимательно инспектируя взглядом перрон на предмет забытых вещей, отчитывается в телефон, мужчина средних лет, одетый также, как его подопечные. — Утром встречайте!
— Пчелка… — прижимая к груди, шепчет мне на ухо Алексей, — если б не твоя… — быстро подбирает слово, потактичнее, — … блажь, могла бы еще побыть.
— Не могла…я же тебе говорила. Наташке со дня на день рожать. Она девчонок к себе позвала…а то, когда еще потом увидимся… — вру, чтобы не возникло подозрений, что сбегаю. — Иди! Холодно!
Клюнув Алексея в губы, поднимаюсь на подножку, подхватываю за ручку чемодан и махнув на прощанье, тороплюсь в свое купе, чтобы не мешаться нахохлившейся проводнице.
Купе полностью свободно! У меня — нижнее место. Закатываю чемодан, ставлю термокружку с липовым чаем на столик. Вешаю куртку на крючок, и ныряю к окну. Свиридов напротив маячит на перроне.
— Леш! Поезд и без тебя уедет! Иди! — прогоняю его в телефон. — Ветер ледяной, заболеешь!
— Ладно, — соглашается, поежившись. — Привет от меня своим куролесницам передавай. Наташке, богатыря здорового родить. Мы с мужиками забились. Я на парня поставил.
— Дураки! — осуждающе качаю головой, хотя он и не видит. — Нашли на что спорить.
— У нее живот — огурцом. Точно мальчик, — хмыкает со знанием дела.
— Ты Лике о своем методе диагностики расскажи, она — оценит!
— Да ей Илюха, скоро своего огурца заделает. Будет на нем диагностику оттачивать. Целую. Пошел.
Вынув из чемодана пакет с дорожными вещами, закидываю его в рундук. Переобуваюсь в удобные тапочки, выглядываю в коридор. Юные спортсмены угнездиваются в купе, толкаясь в тамбуре. На весь вагон стоит веселый мальчишеский гвалт.
Закрываю дверь, снова присаживаюсь за столик, листаю ленту новостей в телефоне. Пять минут до отправления, мое купе все еще свободно, но, судя по забитости вагона, кто-нибудь обязательно прибежит в последний момент.
— Добрый ве…чер! — сипнет мужской голос, ломая фразу.
Мне вдруг становится трудно дышать…
На пороге, по инерции толкая перед собой чемодан, замер ошеломленный Линц!
Линц…черти его подери…собственной персоной!
Воздух застыл в моих легких. Сглатываю подскочившее в горло, колотящееся сердце.
— Так…так… — не веря своим глазам, Рыжий лихорадочно шарит взглядом по купе… — это, что блять, у проведения такие шутки?
Останавливает на мне, считывая нахлынувшие эмоции.
— Я поговорю с проводницей…Не переживай, — натужно кашлянув, пепелит взглядом, — что-нибудь придумаю, чтобы не маячить у тебя перед глазами…
Разворачивается, и выходит, плотно закрыв за собой дверь.
В шоке пялюсь на свои дрожащие руки, дышать совершенно нечем. Это просто…жопа!
Ощущение такое, как будто меня выбросили в Сахару, без воды и босиком. И я глотаю раскаленный воздух, не в силах больше вздохнуть…знаю, что в километре есть спасительный оазис…но я босиком, и сдохну пока дойду!
— Я… совершенно… спокойна… — медитирую вслух, вгоняя ногти в ладонь, чтобы одна боль сожрала другую. И борюсь с искушением, начать их грызть.
Возмутитель моего спокойствия вернулся через пятнадцать минут. Мрачный. За это время я успела посмотреться в зеркало, пометаться по купе и допить чай. Не глядя на меня, откинув челку нервным движением, он надтреснутым голосом отчитался.
— Это единственное купе, где есть свободные места. До утра к нам никого не подсадят. Любая пустующая полка, в моем распоряжении. Люди за такое, между прочим, доплачивают! — язвительно передразнил казенную интонацию… — Прости… — беспомощно развел руками
— Переживу как-нибудь, — постаралась вытолкнуть из себя как можно холоднее и состроить равнодушное лицо. Показать, что у меня ничего не дрогнуло, когда увидела его. Но сила воли, подкачала, скользнув по нему взглядом, я первая отвела глаза, не зная куда себя деть.
Закинув, чемодан и куртку на верхнюю полку, Рыжий снова ушел.
Трясущимися руками я полезла в сумочку за зеркалом. Убедившись, что предательская краснота залила щеки, уткнулась лбом в холодное стекло, остужаться.
