Мои дорогие мужчины (Наперекор волне) - Робертс Нора (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Кэм прислонился к высокому рабочему столу. Ее голос вызвал воспоминания. Не о ней – он так и не мог четко представить себе ее лицо. Но о Риме, о его деловитых узких улочках, ароматах, звуках, суете…
О гонках!
– Что? – Вопрос о «Порше» резко вернул
Кэма к действительности. – Да, я пока оставил его в гараже в Ницце.
Кэм попытался сосредоточиться, когда она спросила, не собирается ли он продать машину.
– У меня есть друг, – щебетала София, – Карло. Ты ведь помнишь Карло, не так ли? Карло спрашивает, не хочешь ли ты продать машину, раз уж все равно так долго живешь в Штатах.
– Я не думал об этом.
Продать машину?! Кэма охватила паника. Это было бы признанием того, что он не вернется. Ни в Европу, ни к своей жизни.
София говорила быстро, убедительно, смешивая итальянский с английским и совершенно сбивая его с толку:
– У тебя ведь есть номер моего телефона? Можешь звонить в любое время. Я передам Карло, что ты подумаешь. Нам всем очень тебя недостает. Рим так скучен без тебя! Я слышала, что ты отказался от большой гонки в Австралии, и испугалась, что тебя удерживает женщина. Неужели ты наконец влюбился?
– Да нет… – У него кружилась голова. – Просто возникли некоторые сложности, милочка. Но я буду держать связь. – Кэм не мог не засмеяться, когда София зашептала, как они проведут его первую ночь в Риме. – Я не забуду. Дорогая, как я могу забыть? Да. Чао.
Филип деловито взбивал сливки и отчаянно пытался занять Анну беседой о разных сортах кофейных зерен. Этан, обладая прекрасно развитым инстинктом самосохранения, уже ретировался из кухни. А Сет беззаботно скармливал чесночную гренку Глупышу, прятавшемуся под столом.
Не замечая наэлектризованной атмосферы, Кэм удивленно взглянул на миксер в руках Филипа.
– Я предпочитаю черный кофе, – начал он и улыбнулся подошедшей к нему Анне. – Я помню твои пирожные с… – И задохнулся, когда она внезапно двинула его кулаком в живот. Не успел Кэм вдохнуть, как Анна прошествовала мимо него на улицу, хлопнув дверью.
– В чем дело? – растирая живот, Кэм недоуменно уставился на Филипа. – Господи, что ты ей сказал?
– Ты просто ублюдок, – пробормотал Филип и ловко налил первую чашку капуччино.
– А здорово она разозлилась! – заметил Сет и понюхал воздух. – Можно попробовать эту дрянь, которую вы делаете?
– Конечно.
Филип добавил в следующую чашку побольше сливок.
Кэм нашел Анну на причале. Она стояла, сложив руки на груди, совершенно взбешенная.
– За что, черт побери?!
– О, даже не знаю, Кэм. Просто так! – Анна резко повернулась к нему, ее глаза сверкнули в темноте. – Женщины, видишь ли, такие странные существа! Злятся, когда их любовники флиртуют по телефону – прямо при них – с итальянскими шлюхами.
До него наконец дошло, но, к его чести, он и бровью не повел.
– Да брось ты, солнышко…
Кэм замолчал, потому что она снова подняла кулак. Ему было смешно, но он сдерживался, не желая лишний раз раздражать ее.
– Не называй меня солнышком. Ты что, считаешь меня идиоткой? «Солнышко», «детка», «милочка» – так говорят, когда даже не помнят имени женщины, на которой лежат!
– Да подожди ты одну минуту!
– Нет, это ты подожди минуту. Ты хоть понимаешь, как оскорбительно стоять и слушать, как ты назначаешь свидание в Риме своей итальянской девке, когда моя лазанья еще не улеглась в твоем животе?
«Все хуже, гораздо хуже, – подумала Анна. – Кэм сделал это как раз в тот момент, когда я строила воздушные замки – для него и детей. Наших детей… О, какое унижение! Какое оскорбление!»
Анна разъярилась еще больше.
– Я не назначал свидание, – начал Кэм и снова умолк, завороженный потоком выразительнейших итальянских проклятий. – Этому ты научилась явно не от дедушки с бабушкой. – Когда Анна оскалилась и зашипела, Кэм уже не мог сдерживать улыбку: – Неужели ты ревнуешь?
– Дело не в ревности, а в приличиях! – Анна потрясла головой, пытаясь успокоиться. Она прекрасно понимала, что этим взрывом ставит себя в еще более глупое положение. Ну и черт с ним! Она еще не закончила. – Ты свободный человек, Кэмерон. Как и я. Никаких претензий, никаких обещаний. Прекрасно. Но я не потерплю телефонного секса, пока нахожусь в одной комнате с тобой!
– Это не был телефонный секс, это был обычный разговор…
– Вот как? «Маленькая траттория у фонтана Треви»… «Как я могу забыть»… «Ты будешь первой»… Кэм, если ты хочешь какую-то итальянскую девку, это твое дело. Но не смей больше так вести себя у меня под носом! – Анна перевела дух и высокомерно закончила: – Впрочем, я тоже была не права. Мне жаль, что я ударила тебя. Тем более при ребенке.
Кэм попытался оценить ее настроение. Пожалуй, еще раздражена, но уже успокаивается.
– Нет, тебе не жаль.
– Ладно, не жаль. Ты все разрушил!
– Анна, это ничего не значило.
«Нет, – устало подумала она, – значило». Для нее это значило очень много. Но это ее вина, ее маленькое поражение.
– Это было пошло и грубо.
– Ты же знаешь, я никогда не отличался хорошими манерами. А этой девушкой я не интересуюсь. Я даже не могу вспомнить её лицо!
Анна чуть наклонила голову.
– Неужели ты искренне веришь, что подобное заявление делает тебе честь?
«Черт побери, что она хочет этим сказать?» – удивился Кэм, но решил, что лучше не уточнять.
– Анна, вот твое лицо я не могу забыть. Она вздохнула.
– Теперь ты пытаешься меня задобрить.
– Получается?
– Не слишком. – «Мои чувства – моя проблема», – напомнила она себе. – Ладно, давай просто согласимся, что даже несерьезные отношения имеют границы, которые нельзя нарушать.
Кэм не был уверен, что «несерьезные» – именно то слово, которое характеризует их отношения. Но в данный момент он был согласен на все, лишь бы она была счастлива.
– Хорошо. С этой минуты ты – единственная итальянская девка, с которой я флиртую! – Но так как Анна не улыбнулась, просто в упор смотрела на него, Кэм совсем растерялся. – Потрясающая лазанья. Ни одна из моих девок никогда не умела готовить.
Ее взгляд смягчился, и в тот же момент из раскрытых окон дома донеслась музыка – не магнитофонная, живая.
– Кто это играет на скрипке?
– Этан. – Кэм узнал быструю джигу – Рэй и Стелла ее очень любили; вступило пианино, и Кэм улыбнулся: – А это Филип.
– А ты на чем играешь?
– На маленькой гитаре. – Мне хотелось бы послушать…
В знак примирения Анна протянула руку. Кэм поднес ее пальцы к губам.
– Анна, ты – единственная, кого я хочу! Ты – единственная, о ком я думаю!
«Пока», – подумала она, когда он обнял ее. Но сейчас только настоящее имело для нее значение.
18
Глядя на Кэма, сосредоточенно настраивающего старую гитару, Анна пыталась разобраться в своих чувствах. Как мало, оказывается, она знает о нем!
Эти трое мужчин играли и пели так гармонично, что Анна растрогалась. Только сейчас она по-настоящему поняла, что их связывают неразрывные семейные узы.
Несомненно, в их жизни было немало таких вечеров. Анна легко могла представить, как братья много лет назад играли и пели в этой же комнате перед мужчиной и женщиной, которые подарили им и музыку, и цель в жизни, и семью.
И этот образ, и эту музыку она унесла с собой наверх, когда наконец отправилась спать. В постель Кэма.
Напомнив себе, что в доме ребенок, Анна заперла дверь… на тот случай, если Кэм вдруг решит покинуть диван внизу и прокрадется сюда. Она сказала себе, что не отопрет, даже если он станет стучаться. И неважно, что он выглядел таким сексуальным, когда играл на гитаре! В основном Куины пели старые ирландские баллады, которых Анна не знала. Баллады показались ей печальными, даже душераздирающими, хотя мелодии были веселыми. Еще братья играли рок-н-роллы, и все трое насмешливо улыбнулись, когда Сет предложил сыграть что-нибудь современное.
В общем, все это было удивительно мило и трогательно, хотя сами братья, наверное, никогда бы так не подумали. Как прекрасно они понимают друг друга! И они не просто приютили ребенка, но взяли его в семью.
