Работа над ошибками (СИ) - Клюшина Инесса (книги txt) 📗
Глава 18
Я так никогда не позорилась. За двадцать девять лет своей жизни. Это не много, и, возможно, в будущем меня ждут еще более масштабные позоры, но на сегодня мне точно хватило.
— Поедешь с нами, — безапелляционно приказал Стас. Будто ничего не случилось. И сейчас я пребываю на заднем сидении джипа Стаса, а пожилой мужчина сидит рядом с ним. Они тихо переговариваются, вернее, говорит очень взволнованно только Сергей Михайлович. Стас молчит и изредка кивает.
Именно Сергею Михайловичу я обязана сохранением своего лица и не таким тотальным падением в э-э…как там? Да, вспомнила. В глубины греха. Увлекалась Вероника в свое время протестантскими проповедями улыбчивых пастырей в строгих костюмах, благо на купленной квартире остались некоторые вещи прежних обитателей, и в том числе — диски с проповедями. Каких только выражений там не почерпнула, прежде чем догадалась Библию открыть самолично. После встречи с оригиналом вся западная пропаганда была выброшена за ненадобностью…
Я не вслушиваюсь в сбивчивый рассказ седоватого невысокого мужчины. Щеки пламенеют до сих пор, все тело раздирает возбуждение, не прошедшее через полчаса — именно столько пролетело времени с прерванной звонком тренировки.
А тому, у кого руки в мелких шрамиках лежат на руле, параллельно, по-моему. Спокойненько ушел, как только позвонил приятель.
— Как не вовремя, — с сожалением произнес Стас, когда звонок домофона повторился. Встал, захватил рубашку, небрежно брошенную на кресло и, даже не посмотрев на меня, исчез в коридоре.
Я успела одеться, пригладить волосы. Увидела зеркало на комоде, подошла — и отошла от него, не задерживаясь. Рассматривать в нем свои глаза и опухшие от поцелуев губы, которые до этого потрогала пальцем, чтобы уж точно удостовериться, не хотелось.
При знакомстве Сергей Михайлович мне почти не уделил внимания. Сказал только: «Очень приятно, Вероника», и спросил у Стаса: «Я вам не помешал?», вогнав меня в краску в сотый раз за день. «Нет», — равнодушно ответил Стас. На сем знакомство было признано состоявшимся, и на меня больше не глядели.
Я бы незаметненько ушла с удовольствием. Зачем Стас меня тащит куда-то в гости? Но говорить об этом сочла неудобным, потому и еду в неизвестном направлении.
Погруженная в жесточайшее смущение по поводу закончившейся слишком вольно тренировки, краем уха все равно слышу отрывки фраз: «Плечо я ему уже вправил…Лицо опухло…Валя голосит, Стас… поговори с ним, чтобы больше туда и носа…». Стас соглашается со всем сказанным ему Сергеем Михайловичем. И что за семейные неурядицы такие, когда нужно приглашать посторонних?
Серая хрущевка на окраине города. Именно сюда мы держали путь.
Сергей Михайлович и Стас отстегивают ремни безопасности.
— Пойдем, Вероник. Посидишь с Валентиной Ивановной, чайку попьешь. А мы кое-что сделаем, — нейтральный тон Стаса. Рядом в салоне находится Сергей Михайлович, и я не могу сказать ни слова поперек: того чуть не трясет, он волнуется, хочет быстрее выйти из машины. Что бы там ни было, видимо, дело серьезное, и здесь имеется своя Леночка. Подумав о Лене, выскакиваю из джипа моментально. Не стоит осложнять другим людям жизнь. А со Стасом мы разберемся позже.
Естественно, Сергей Михайлович, по закону подлости, живет на пятом этаж. Но мужчины бежали по лестнице как на пожар, и я еле за ними поспевала. На пятом дверь открыла полноватенькая женщина лет пятидесяти, с короткими завитыми кудряшками и в стареньком халате. Глаза ее были заплаканы.
— Валь, ты чайку Веронике приготовь, пожалуйста, — попросил Сергей Михайлович вместо приветствия.
Женщина встряхнула головой, соглашаясь, и обратила взгляд на Стаса.
— Стас, пожалуйста, скажи ему… — в голосе женщины явственно слышались плаксивые нотки.
— Конечно, — мы уже находились в квартире. Вкусно пахло пирожками. Самодельный ремонт, похожий на мой, не слишком богатая, но ухоженная и чистенькая квартирка. Какая беда здесь разразилась?
Стас молча отдал свою куртку Валентине Ивановне и, не спрашивая, куда идти, первым распахнул плотно закрытую дверь напротив кухни, зашел в комнату и прикрыл ее за собой.
— Сережа, может, капелек? — Мужчина тяжело осел на табуретку в коридоре. Я продолжала стоять, понимая, что просто лишняя. Женщина засуетилась. Начала оглядываться по сторонам.
— Перестань, Валь, — Сергей Михайлович расшнуровал ботинки и снял свое пальто.
— Пап, Стас приехал? — из соседней комнаты вышел молодой человек лет двадцати пяти в трениках и тельняжке. Увидев меня, смутился.
— Здравствуйте…
— Это девушка Стаса, Вероника. Валя! Повесь ее куртку, — Сергей Михайлович опять заволновался.
— Я возьму, — вызвался паренек и галантно принял куртку из моих рук, вешая на пустой крючок в коридоре.
— Вероника, пойдемте, — женщина вытерла глаза и кинула взгляд, полный надежды, на закрытую дверь, в которую недавно зашел Стас, — пойдемте со мной…
Мне ничего не оставалось, как пройти за плачущей Валентиной Ивановной на кухню. Там она опять вытерла глаза и поставила чайник на конфорку.
— Дела такие, — сказала тоскливо, — младший сын в драки подался. Вот эти, где Стас участвовал когда-то… А там набирают только дураков, чтобы из них дух выбивать, — слезы потекли из глаз женщины, — придумали же. И все шито-крыто, разумеется. Избили его — ладно не насмерть. Муж сам все швы накладывал, он у меня хирург, — женщина поставила на стол глубокую тарелку с пирожками, — тут с картошкой и яйцом и луком. Вот с вареньем. Вы кушайте, сейчас чайку налью, — Валентина Ивановна засуетилась у плиты, — вот так. Рожаешь-рожаешь, а они, как вырастут, такое тебе сотворят…
— Это…в первый раз? — осторожно осведомилась я, садясь за стол. Ждать разговора со Стасом один на один, который обязательно произойдет, когда отсюда уедем, мне не хочется, но уйти никакой возможности. С участием смотрю на Валентину Ивановну.
— Да. Он же у меня чемпион. По тейквондо. Черный пояс. Но оказалось, кому тейквондо, а кому… — слезы полились из ее глаз. Женщина вытерла их рукавом халата, — натерпелась я с ним. А он — мама, мама! Денег заработаю. Дурак. Вот уже не знаем, что делать. Стаса позвали. Лешка немного тренировался у него. Муж мой у Стаса до сих пор прыгает, рукопашным на старости лет занимается, мало в юности было самбо, так решил вспомнить молодость. Несколько лет уже ходит к Стасу. И мальчишек растили мужчинами, чтобы с малолетства драться умели. Во как теперь для нас разворачиваются драчки!
Я сочувственно киваю и поддакиваю. Женщина тем временем немного успокаивается.
— Хорошо, Стас приехал. Промоет мозги мальчишке. Мы сколько говорили Лешке, поругались даже — без толку. Упертый. Хочу денег, твердит. А на жизнь и институт плевать… Повезло тебе со Стасом, — со знанием дела заявляет внезапно Валентина Ивановна, — надежный он. Не бросит никогда, всегда поможет и выручит. Но у него не забалуешь, это тоже верно. Хоть бы Лешку уговорил… — женщина вернулась к насущному, а я даже рот открывать не стала, чтобы сказать о том, что никакая я не Стасова девушка. Бесполезно и не нужно.
— Давно познакомилась с ним? — женщине плевать на всякие вмешательства в чужие дела, из чего я решила, что эта семья знает Стаса давно и он им очень близок. И позавидовала Стасу: как же здорово! Ведешь тренировку, и люди постепенно тебя воспринимают как друга, родного человека, приглашают в гости… Не один у него такой друг имеется, скорее всего. А я? Столько лет проработав в школе, не обрела много знакомых. Дети приходят и уходят, благодарят на прощанье, иногда наведываются в школу, рассказывают о своих успехах, но на деле — одна. Совсем, совсем одна, только Роза Андреевна, да Юлька в приятельницах. Впрочем, что я жалуюсь? В школе — совершенно другое. Отдаешь море энергии, и все равно этого мало…
— Не так чтобы давно, — даю ответ ни о чем. Распространяться более не намерена.
— У него и семья хорошая, — ни к месту говорит Велентина Ивановна, и тут же промокает глаза. Я понимаю, что, отвлекаясь на разговоры о Стасе, она пытается забыть о своей проблеме, да это плохо выходит. Ничего, сейчас помогу, и переведу тему разговора.
