Голые - Харт Меган (книга жизни txt) 📗

Сэндвич с индейкой и авокадо завис на полпути к моему рту, потом опустился вниз. Я облизнула губы, почувствовав соль от съеденных чипсов и скрывавшийся под ней горький привкус страха. Мы не обсуждали, что Алекс ушел той ночью. С тех пор прошла неделя, и в наших отношениях явно не все было гладко. Что-то напряженное висело между нами, и я никак не могла понять, что именно.

– Куда ты едешь? И когда вернешься?

– Я собираюсь проверить один из заводов «Херши» в Мексике. На это уйдет около недели. – Алекс помедлил. – Хочешь поехать со мной?

Я прижала палец к тарелке, чтобы собрать кусочки зелени, но не отправила их в рот.

– Мне бы очень хотелось поехать, но на этой неделе у меня много работы.

Он кивнул и снова впился зубами в сэндвич:

– Да, я так и подумал.

Я нахмурилась:

– Тогда почему ты спросил, хочу ли я поехать с тобой?

Алекс поднял глаза, все еще пережевывая свой сэндвич. Он не торопился с ответом, сначала запив еду внушительным глотком колы.

– Не хотел показаться невежливым, Оливия.

Мрачная озабоченность упрямо отказывалась покидать мое лицо. Я отбросила сэндвич.

– Жаль разочаровывать тебя. Может быть, знай я заранее…

– Я узнал об этом только вчера. – Алекс говорил тихо, но в его голосе сквозили нотки горечи. – И это – бизнес. Поверь мне, я не собираюсь болтаться на пляже целыми днями.

Я встала, чтобы собрать мусор и выбросить в ведро на кухне. Желудок свело спазмом. Я запихнула объедки и оберточную бумагу поглубже в ведро, потом повернулась, чтобы вымыть руки. Я терла ладони сильнее, чем это требовалось, причем под очень горячей водой. Кипяток обжег кожу, и я невольно зашипела.

– Эй, эй. – Алекс включил холодную воду и взял мои руки. – Осторожнее. Я действительно сказал бы тебе о поездке, если бы узнал раньше. Ничего страшного не произошло.

– Ты говоришь мне это как домовладельцу или как своей девушке?

Он обернул мои влажные ладони полотенцем, но тут же убрал свои руки.

– И что это должно значить?

– Ничего.

– Не говори «ничего», если на самом деле это имеет значение. – Алекс направился следом за мной из кухни к обеденной зоне, где я стала собирать тарелки. – Оливия, что, черт побери, с тобой происходит?

Я обернулась, зажав в каждой руке по тарелке.

– Ничего, я ведь сказала! Давай, отправляйся развлекаться в эту свою Мексику!

– Я еду не за этим… Я ведь уже объяснил тебе, – ответил он, снова потащившись за мной, уже на кухню. – Это – не развлечение. Это – бизнес.

Я свалила тарелки в посудомоечную машину Алекса и закрыла ее, потом обернулась к нему:

– Ты вернешься?

Ошеломленный, он замер на месте:

– Что-о-о?

– Ты вернешься? – медленно спросила я. Мой подбородок вскинулся вверх, а голос не дрогнул благодаря одной только силе воли.

– Конечно вернусь, – отозвался Алекс. – Я только что купил обеденный стол!

Вырвавшийся у меня истеричный смешок поразил нас двоих. Алекс выглядел удивленным. Я закрыла ладонью рот и отвела глаза.

– Оливия… черт, у меня так плохо это получается!

Алекс явно хотел обнять меня, и я позволила ему это сделать. Теперь его дыхание касалось моей щеки. Мне не хотелось отпускать его – ни в Мексику, ни вообще куда бы то ни было.

– Что именно? – спросила я.

– Жить вот так. Быть в…

Я внимательно смотрела на Алекса целую минуту, прижимаясь к нему.

– Быть в отношениях, ты имеешь в виду?

– Да.

Я потерлась щекой о рубашку Алекса и вдохнула его запах.

– В отношениях лажает каждый.

Рука Алекса приобняла меня за шею и немного откинула мою голову, чтобы я могла взглянуть на него.

– Я думал, это будет легче.

– Чем что?

– Чем не быть в отношениях, – серьезно ответил Алекс.

Мои пальцы пробежали по пуговицам его рубашки.

– Сколько романов у тебя было?

– Ни одного, похожего на этот.

Его признание тут же улучшило мое настроение.

– Ты мне льстишь.

Алекс ничего не ответил, но и не отстранился. Это сделала я.

– А у меня было несколько романов, – сказала я. – И ни один из них не был похож на предыдушие. Ни один из них не был похож на наши отношения. И ни один из них не был легким. Если ты…

Я судорожно вздохнула, из последних сил пытаясь не поддаться так и подступавшей истерике. И продолжила:

– Если ты любишь кого-то, нужно просто работать над отношениями. А не убегать от проблем.

– Я ведь уже сказал тебе, что не убегаю. Это деловая поездка, только и всего.

– Ты ушел от меня той ночью и не сказал, что уезжаешь, – парировала я и, немного помолчав, добавила: – Почему?

– Мне было не по себе. Нужно было оказаться в своей собственной постели. И я не хотел тебя будить.

Беспокойные складки залегли у меня на лбу.

– Ты был болен, чувствовал себя плохо?

Он помедлил.

– Нет.

– Но тебе было не по себе. Это из-за меня? – Я скрестила руки на груди, ощущая себя в высшей степени неловко.

– Это произошло, потому что… Черт, я не знаю. – Он провел рукой по своим волосам. – Мне просто нужно было немного побыть одному. Это – все. Ничего страшного?

– Все в порядке. Конечно, я понимаю. Я – не какая-то там безумная стерва, которая не может позволить тебе и минутку побыть одному!

Его глаза стали холодными, бесстрастными.

– Я никогда и не говорил, что ты такая. Не приписывай мне эти слова!

– Прости.

– Почему мы снова ругаемся?

Я вздохнула:

– Не знаю.

– Черт, – беспомощно бросил Алекс, словно не мог постичь смысл происходящего.

– Это случается, малыш, – грустно ответила я. – Люди ссорятся. Даже если любят друг друга.

Я не ожидала поцелуя, и от прикосновения губ Алекса у меня перехватило дыхание. Я всегда реагировала на его поцелуи именно так, и все-таки сейчас проявление нежности было иным. Не чувственным. Не страстным. В этом поцелуе ощущалась потребность, но не сексуальная, иного рода. Алекс прижал меня к себе еще ближе, и, хотя высился надо мной, обвивая своими сильными руками, именно я держала его в объятиях.

– Ты любишь меня? – спросил он, зарывшись в мои волосы.

– Да, Алекс. Люблю.

– Почему?

– Просто люблю. Так уж вышло. Я не знаю почему. Но думаю, полюбила тебя тогда, когда ты впервые меня поцеловал.

Алекс рассмеялся:

– Чушь собачья! Нельзя влюбиться в кого-либо так быстро.

Я взглянула на него:

– А что, если на самом деле влюбляешься?

– Если ты можешь влюбиться так быстро, то можешь и разлюбить так же быстро.

– Ты этого боишься?

Он на мгновение стиснул меня еще крепче, а потом медленно отошел назад.

– Не знаю. Да. Нет.

Мне хотелось узнать, в кого он был влюблен прежде и почему закончились те отношения. Сколько времени ему потребовалось, чтобы оправиться после расставания. И сколько раз это с ним происходило. Но я не спрашивала ни о чем.

Алекс повернулся ко мне:

– Когда я познакомился с тобой, ты еще любила Патрика.

Это был не упрек, а сущая правда, но я снова почувствовала себя неловко.

– Любить и быть влюбленной – совершенно разные вещи.

– Пустая игра слов, – мрачно заметил Алекс. – Ты все еще любишь его?

– Я не разговаривала с Патриком несколько месяцев, Алекс. Неужели тебя действительно это еще волнует?

– Нет.

Мне оставалось только поверить Алексу – только потому, что до сих пор еще ни разу не удалось уличить его во лжи.

– Я люблю тебя, – произнесла я. – Не знаю, как или почему это произошло. Бог его знает почему, ведь ты точно не был номером один в списке парней, с которыми я могла попытать счастья.

Я предупредительным жестом вскинула руку прежде, чем Алекс смог ответить, и добавила:

– Но я знаю, что ты – не Патрик. И понимаю, что между нами все иначе. Я верю тебе, когда ты говоришь, что не лжешь.

– Я никогда не утверждал, что не лгу. Черт возьми, я лгу все время. Я лишь говорил, что не буду лгать тебе.