По дороге к любви - Редмирски Дж. А. (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
— Да брось ты… С нами будет веселей, — страстно шепчет она, и по голосу сразу понятно, что девочка еще та, клейма ставить негде.
Вежливо убираю ее руку, встаю, сую руки в карманы и отчаливаю. Может, в другое время и не отказался бы, но только не сейчас.
Да-а, душа-то у меня саднит, и ничем тут, похоже, не помочь. Надо поскорей валить отсюда.
Шагаю прочь, не сказав ни слова на прощание и не оглядываясь. Слышу за спиной крики. Плевать, что они там кричат, плевать, что обиделись. Через часок найдут себе еще кого-нибудь, а про меня и не вспомнят больше.
Уже за полночь. Я успел заскочить в интернет-кафе, купить для Кэмрин на сайте билет на самолет до Северной Каролины и снять в банкомате наличных, чтоб хватило ей на такси здесь до аэропорта, а в Северной Каролине от аэропорта до дома.
В вестибюле отеля останавливаюсь у стойки, прошу у администратора конверт, листок бумаги и ручку, сажусь на диван и пишу Кэмрин записку.
Кэмрин!
Прости, что уезжаю вот так, не простившись, но, поверь, иначе просто не смогу, не хватит сил. Надеюсь, ты меня будешь помнить, но если тебе будет легче забыть меня, переживу и это.
Никогда не сдерживай себя, Кэмрин Беннетт. Держись в жизни уверенно и делай только то, что тебе хочется, открыто говори о своих чувствах и не бойся быть собой. И плюй на то, что думают остальные. Ты живешь для себя, а не для них.
Внизу шифр, который тебе понадобится в аэропорту, чтобы получить билет до дому. Не забудь удостоверение личности. Твой рейс завтра утром. А деньги я оставляю тебе на такси.
Спасибо тебе за лучшие две недели в моей жизни, за то, что ты была рядом, когда я нуждался в этом больше всего.
Эндрю Пэрриш
Перечитываю записку несколько раз, кажется, все нормально, складываю листок и сую в конверт вместе с деньгами.
Иду к лифту. Последний барьер, Кэмрин даже ничего не подозревает. Надеюсь, еще спит. Господи, хоть бы она еще спала. У меня все получится, если я не увижу ее, но если она меня увидит… Нет. Надо найти силы и совершить что задумал в любом случае.
И я это сделаю.
Выхожу из лифта на нашем этаже, иду по длинному, ярко освещенному коридору. Издалека вижу двери наших номеров, и у меня болезненно сжимается сердце. Крадучись, прохожу мимо, мне страшно, вдруг она услышит звук шагов и догадается, что это я. На ручке ее двери висит табличка «Не беспокоить», и, не знаю почему, сердце снова сжимается. Не потому ли, что я сам не раз вешал такие таблички в гостиницах на дверь своего номера, когда приводил туда девушку. Мысль о том, что Кэмрин сейчас там занимается любовью с кем-то другим…
Сжимаю зубы и прохожу мимо. Как все это безумно грустно, как смешно! Она ведь не моя девушка, а вот на тебе, меня терзает дикая ревность.
Чем скорее уберусь из Нового Орлеана, тем лучше.
Вставляю карту в щель, бесшумно проскальзываю в номер. Тут все точно так же, как и тогда, когда я ушел. Одежда разбросана возле сумок, гитара у стены, под торшером. Бесшумно двигаюсь по комнате, собираю вещи, порой шепчу «вот, блин», вспомнив, что зарядное устройство осталось в розетке, а я прошел мимо и не заметил. Вынимаю, сую в сумку вместе с одеждой. Так, теперь, кажется, все. Да, еще не забыть зубную щетку…
Выхожу из ванной и вижу в дверях Кэмрин.
КЭМРИН
Глава 29
— Эндрю? Где ты пропадал? У тебя все в порядке?
Сложив руки на груди, я гляжу на него. Дверь за моей спиной с тихим щелчком захлопывается.
Господи, как я за него беспокоилась… Ушел не попрощавшись, да еще в таком состоянии. Еще бы, умер отец, которого он очень любил.
Затаив дыхание, я стою ни жива ни мертва, гляжу, как он молча проходит мимо, к сумкам, лежащим на кровати.
Почему он на меня не смотрит?
Снова гляжу на сумки, и вдруг до меня доходит. Руки повисают, как плети. Я подхожу к нему.
— Что молчишь? — тихо спрашиваю я. — Эндрю, ты перепугал меня до смерти…
Стоя спиной ко мне, он сует в одну из сумок зубную щетку.
— Если тебе надо ехать на похороны, тем лучше. А я по еду домой. Может, мы все-таки поговорим…
Эндрю резко поворачивается:
— При чем здесь похороны… И отец здесь ни при чем.
Сердце больно сжимается, хотя я не совсем понимаю, что он хочет этим сказать.
— Тогда в чем дело?
Он снова отворачивается, роется в сумке, но я вижу, что это только так, для виду. Вижу и конверт, торчащий у него из заднего кармана. На нем что-то написано, но мне видны только три буквы: «…рин». Догадываюсь, что это вторая половина моего имени.
Протягиваю руку и вытаскиваю конверт.
Эндрю снова поворачивается ко мне, и лицо его вытягивается.
— Кэмрин… — Он печально вздыхает и смотрит в пол.
— Что это? — спрашиваю я, глядя на конверт, на котором написано мое имя.
Открываю.
Эндрю все молчит. Стоит и ждет, когда я прочитаю записку, потому что знает, что я в любом случае это сделаю.
Да он и сам хочет этого.
Вижу в конверте и деньги, но не притрагиваюсь к ним и кладу конверт на кровать. Меня сейчас интересует только записка, у меня недоброе предчувствие, сердце ноет еще до того, как я вижу первые строки. Поднимаю глаза на него, потом снова пялюсь на записку, и так несколько раз, пока наконец не разворачиваю.
Руки трясутся.
Почему у меня трясутся руки?
Читаю, и горячий комок подкатывает к горлу. Глаза пылают от гнева, боли и слез.
— Детка, ты же понимаешь, наше путешествие когда-то должно было закончиться.
— Не называй меня больше деткой, — чуть не кричу я, сжимая пальцами клочок бумаги. — Если ты уезжаешь вот так, тайком, то не имеешь права так меня называть.
— Согласен.
Гляжу на него горящими глазами, грудь раздирает боль, в душе смятение, в голове теснятся вопросы, много вопросов. Почему это так на меня действует, почему мне так больно? Я вдруг словно обезумела, но Эндрю ведь прав: когда-нибудь это должно было закончиться… Почему же я сейчас готова выть от горя?
Из глаз моих текут слезы. Не могу удержать их, но будь я проклята, если позволю себе разреветься, как девчонка. Гляжу на него с застывшим лицом, пытаясь побороть боль и ярость. Кулаки сжаты, и в одном из них скомканный листок бумаги.
— Если бы ты вот так уехал из-за отца, из-за того, что тебе нужно побыть одному, а вместо шифра на билет оставил бы номер своего телефона, я бы тебя поняла. — Я протягиваю к нему руку со смятой запиской. — Но уезжать тайком, как трус, делая вид, что между нами ничего не было… Это больно, Эндрю. Ты не представляешь, как это больно.
Челюсть его начинает подрагивать.
— Черт возьми, с чего ты взяла, что я делаю вид, будто ничего не произошло?! — кричит он; похоже, мои слова его больно задели. Он отпускает ручку сумки и направляется ко мне. — Кэмрин, я никогда не смогу забыть ничего из того, что было между нами! Поэтому и старался не встретиться с тобой, просто не мог… — Он резко рубит воздух рукой.
С опаской делаю шаг назад. Что делать? Что делать? Сердце болит, невыносимо болит. И еще меня злит, что я никак не могу остановить слезы. Снова гляжу на записку в руке, потом на него, иду к кровати и, обойдя его вокруг, бросаю записку рядом с конвертом, где лежат деньги.
— Ну что ж, прекрасно. Давай уезжай, я тебя не держу. Но дорогу домой оплачу сама.
Вытираю глаза и иду к двери.
— Все еще боишься, — слышу я за спиной его голос.
— Да пошел ты! — Я рывком открываю дверь, швыряю на пол второй ключ от его номера и возвращаюсь к себе.
Меряю шагами номер, хожу из угла в угол, не могу остановиться. Хочется биться головой о стену, изорвать что-нибудь в клочья, но я заканчиваю тем, что реву взахлеб, как ребенок.
Эндрю врывается, как ураган, распахнутая дверь с треском бьется о стену. Хватает меня за плечи, больно вцепившись пальцами.
— Почему ты все еще боишься?! — Глаза его полны слез, это слезы ярости и боли. Он остервенело трясет меня. — СКАЖИ, ЧТО ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ, СКАЖИ ЭТО ВСЛУХ!
