Тень Казановы - Яровая Наталия (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
Отстала, отстала. Раньше ждала — был смысл. Знала — вернешься. Теперь не жду. Знаю — не мой, не вернешься. Лучше бы мне и не знать про это. Жила бы надеждой.
Ладно, надо жить. Васька, Юлька… Хватает хлопот. Прощай, Сережа. Я все переживу. Будь счастлив. И мы будем жить. Без тебя. Хватит ждать. Хватит…
Я вернулась после работы, и Васька сразу доложился. С порога:
— Тебе пацаненок какой-то звонил, судя по голосу. Сказал, очень надо. Я дал координаты рабочие.
— Да вроде мне никто не перезванивал.
Мы хором пожали плечами и забыли.
И на следующий день никакой пацаненок не позвонил.
Он пришел ко мне на работу, в офис. Большие серые глаза, навскидку — лет четырнадцать. Худой. Длинный.
— Здравствуйте, Виктория Андреевна, — сказал. — Я — сын Елизаветы Павловой.
Я долго соображала, чей же он сын. Потом вдруг дошло — Шизин! Хорошенькое дело — мама достала, теперь и сыночек будет?
— Мама умерла, — обыденно сказал он.
— Как умерла? — Я на самом деле растерялась.
— Умерла, — пожал он плечами. — От передозировки. Золотой укол, называется. Ей хорошо, а нам — не очень-то. Еще по осени.
Как-то не по-детски говорит! Без слез и соплей.
— Как тебя зовут?
— Сергей, — и в ответ взрослые серые глаза.
Опять Сергей. Нет, у того Сергея глаза зеленые. Боже, о чем я думаю?! И вообще, сколько на мой век еще Сергеев отпущено?
— Сколько тебе лет?
— Четырнадцать почти. Я машину вашу помыть могу.
— Зачем?
— Затем, что деньги нужны. Мама умерла, я с дедом остался. Он в пригороде живет, в своем доме. Я к нему перебрался. Нашу с мамой квартиру мы теперь сдаем. И дед у меня еще крепкий. Крышу сам чинит, по столярке соображает. А денег все равно не хватает. Так помыть вам машину? Мама всегда о вас хорошо отзывалась.
Ну-ну! Может, мне еще заплакать? Откуда ты, Павлов Сергей, рассудительный такой? Зачем?
А Лизку, дурищу, жалко.
— Ну, давай помой.
Его словно ветром сдуло. Худой-то! Я бы ему, наверное, просто так денег дала, но сдается, что он не возьмет. Интересно, что ему Лиза про меня рассказывала? Я ее гоняла в хвост и в гриву, а она обо мне «хорошо отзывалась». Надеюсь, о своих пристрастиях она ему не докладывала? Хотя ведь знает он про «золотой укол»! Вот еще морока на мою голову.
Нет, ну дурища-то! И голова на плечах не тупая была, крутилась как-то. Проекты свои ухитрялась пробивать… Надо же, какая нелепая смерть! А мальчишка неплохой.
Я позвала секретаршу и попросила заказать по телефону пиццу. И побольше. Через пятнадцать минут доставили две огромные коробки и впридачу штук шесть пластиковых контейнеров с салатиками. Да-а, если мы усядемся втроем с Васькой и Юлей, то вряд ли справимся. Если только Джима еще позвать…
Сергей Павлов тоже вскорости объявился. Руки красные от воды, со лба челку сдул.
— Ого! — подивился на стол. Но сдержанно как-то.
— Да вот, — сухо сказала я. — Заказала пиццу на обед, но просчиталась. Думала, они у них маленькие, а притащили вон какие. Еще и салаты в довесок.
Павлов по-прежнему вежливо держался в стороне.
— Давай, наверное, Сережа, угощайся.
— Спасибо, — поблагодарил он и уселся за стол. Ни тени кривляния.
За столом, однако, слопал все. Нежадно, неторопливо, но — все. Потом застеснялся:
— Вкусно очень!
— Надо же, — посетовала я, — ты столько лопаешь, а худой! А я все на диетах — держусь и никакого толку!
— Обмен веществ, — серьезно диагностировал Павлов.
Я не удержалась и засмеялась.
— Ничего смешного. Наукой доказано. Я читал.
— Да нет, я просто так смеюсь. У меня сын такой же, как ты. Любит научно порассуждать.
Мне показалось, что мальчишка все равно надулся.
— Пойду уже, — сказал.
Иди-иди, наконец!
Я достала кошелек, вытащила двести рублей.
— Нет, — отрезал Сергей. — Во-первых, много. Во-вторых, вы меня накормили.
Ну-у Павлов! Какой ты трудный, однако!
— Глупости! — Я тоже умею быть упертой. — Во-первых, ты не посторонней тете машину мыл, мама не зря обо мне хорошо отзывалась. Во-вторых, на обед ты попал случайно. А в-третьих, вообще никаких разговоров! И послезавтра чтоб снова приехал! У меня завтра командировка в пригород, машина запачкается. Надо будет снова мыть. Все. Свободен!
Он распахнул свои серые глазищи, открыл рот, но слов не нашел.
— До свидания, — это все, что он придумал, и взял деньги.
— До послезавтра, — уточнила я, но его уже унесло. Придет?
Пришел.
— Куртка у тебя легкая, — отметила я, когда он снова помыл не очень-то грязную машину.
Про то, что рукава у куртки коротковаты, я тактично промолчала.
— Нормально. Я же не на остановке стою. А работаю. Двигаюсь. И двести рублей мне сегодня не давайте. А то больше не приду.
Ну, сказал — как отрезал. Долговязая худая мартышка с серыми глазищами! И не поспоришь! Пришлось давать сто. Ничья, один — один.
В следующий раз Сергей Павлов появился через неделю. Я к тому времени притащила на работу баул со старыми Васькиными вещами. Вещи еще вполне приличные, хоть и ношеные. Только все голову ломала, как же их мальчишке всучить.
Он зашел хмуренький:
— Машина у вас чистая до сих пор. Я только пыль стряхнул. — И отрезал: — Денег не возьму.
— Ну и не надо, — независимо отреагировала я. — Посмотри вот вещи. Тебе подойдут. У меня сын из них вырос давно.
Он деловито перерыл баул.
— Классные!
— Заберешь? — не поверила я.
— Заберу, конечно, — обескуражил он. — Мне мамины знакомые все время раньше подкидывали. Не выбрасывать же! Жалко. Приличное.
Куда ж теперь мамины знакомые подевались?
— Сережа, денег за пыль с машины не дам, но пообедать со мной ты обязан. Я не люблю одна.
— Обязан так обязан, — легко согласился он, и мы спустились в буфет.
Я набрала нехитрых закусок, шоколада и соку. Литр. Маленький Павлов снова не жадничал, по степенно съел все.
— Вкусно, — опять оправдался он и сообщил: — У меня дед мастеровой. Может, надо чего?
— Да вообще-то много надо. У меня коттедж. Где замки полетели, где ручки открутились. Вы бы с дедом подъехали на выходных?
— Подъедем, — заверил он, забрал баул и смылся.
Приехали они в субботу. В десять утра. Дед оказался довольно справненьким, с седым облачком вокруг лысинки — Папа Карло. При себе имел ящичек с инструментами и прочей важной дребеденью. Звали его Алексей Сергеевич. Видно, мужчинам в их семье имена через поколения передают. Традиции, блин. Но дед мне очень понравился. Весь день возился с дверями, замками и крючками. Сделал все.
Серега сначала ему помогал, потом отвлекся на старый Васькин велосипед и выпал из команды. К вечеру дед Алексей обошел весь дом и вынес вердикт:
— Хозяин тебе нужен.
— Я сама хозяйка.
— Ох, девоньки, — внезапно взгрустнул он. — Ладно. Я завтра еще приеду. Постучу здесь.
Я согласилась. Когда они уехали, Юлька наморщила нос:
— Мне этот Серый не понравился.
— Почему?
— Да нахмуренный какой-то! И правильный весь из себя. Как Васька наш.
— Ну, Юлька! Это всегда так в жизни — все мальчишки дураки!
— Харизмы в нем нет, — посетовала она, блеснув новомодным словом.
— Будет еще. Подожди.
Ничего в жизни не происходит просто так. Когда-то и к Безуглову в офис заявился такой же мальчишка и деловито сообщил:
— Я, дядя, вашу машину на стоянке помыл!
Куда тут деваться? «Дядя» очень веселился по этому поводу и всем про него рассказывал. Мальчишку звали Мишкой, и Безуглов взял над ним шефство. Мишка теперь уже вырос в Михаила, здорового такого, хорошего парня, верного Сергею до безумия. До сих пор и мне звонит. Как дела, спрашивает. И просит звонить, если что. И я звоню.
Правда, у него мамы-шизы не было, а у Безуглова ожесточения моего нынешнего не было.
В воскресенье дед с внуком прибыли так же в десять. Привезли нам банку меда — знайте наших! Я была тронута. И опять весь день Алексей Сергеевич стучал молотком и вертел отверткой, критикуя нас, девок. А Серега носился с Джимом и Юлькой. Наверное, харизма в мальчишке все же обозначилась.
