Девочка-беда для Казановы (СИ) - Благосклонная Ядвига "Bambie" (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
— Вчера, купила себе сумочку от «Louis Vuitton», хочешь дам поносить? — заговорчески подмигнула она, будто мы уже были подружками.
— Я не увлекаюсь модой, — хмуро ответила ей, вместо того чтобы радостно хлопать в ладоши от перспективы поносить дорогое тряпье.
Ее лицо в удивлении вытянулось. И про себя я отметила, что девушка была не столь красивой, какой ее делал правильно подобранный макияж. Глаза слишком узкие, а линия подбородка излишне заострена, что делало ее черты более грубыми нежели милыми.
— А чем же ты увлекаешься? — мило пролепетала эта «гостья».
— Спортом, — хмыкнула я, а её лицо между тем приобрело досадный вид.
Отец зло зыркнул на меня, мол будь повежливее. Я же в свою очередь лишь закатила глаза.
Ирочка никак не прокомментировала мое фривольное поведение. Должно быть не заметила, а может просто тактично промолчала.
— Спорт, это хорошо, — сконфуженно прощебетала она, пожалуй излишне приторным голосом. — Я вот тоже спортом занимаюсь, — хихикнула, а после добавила, — частично.
— Это как? — скептически приподняв бровь, поинтересовалась.
— В спортзал хожу, на фитнес.
Мне с трудом удалось подавить желание фыркнуть. Я не считала фитнес спортом. Возможно его отдаленной пародией, но не более того.
Желание убраться отсюда росло с каждой секундой.
— Девоньки, а давайте выпьем за вас красивых, — произнес отец.
Сколько раз подобная картина за мои девятнадцать лет повторялись не счесть. Папа всегда брал инициативу на себя когда беседа заходила в тупик, или же когда я не поддерживала ее (что была практически всегда).
Я любила своего папу. Он вне всяких сомнений был хорошим отцом. Любящий, заботливый, внимательный и всегда готовый помочь и поддержать, однако при всех его достоинствах, как мужчина для женщины Варфоломей Давыдович был мягко говоря никаким. Безусловно, папа всегда был обходителен, почтителен, и многие женщины сами бросались на него.
Он мог быть самым прекрасным мужчиной если человек ему интересен, но стоило этой искре погаснуть, как он тотчас же превращался в холодного, отчужденного и хмурого сухаря.
Пожалуй, в семи случаях из десяти именно отец бросал своих барышень. Я не могла на него злится. У меня не было на это права. Однако и принимать всех его «дам» было выше моих сил. Однажды я допустила ошибку, и будучи еще ребенком привязалась к одной из папиных спутниц. Это был светлый эпизод в моей жизни, как для девочки. Полагаю, тогда я первый раз была девчонкой. Мне было всего восемь, а затем они с папой расстались и её в моей жизни не стало. Тогда, я стала ненавидеть все девчачьи вещи с новой силой и каждый раз устраивать дебош, если на меня пытались натянуть девчачьи шмотки. Конечно же, в какой-то момент я переросла этот период «капризов», но привычка осталась со мной и доныне.
Варфоломей Давыдович овдовел всего в двадцать один год. По его рассказам у них с мамой была пылкая любовь. Познакомились они в университете, там все и закрутилось, а через год им пришлось женится. Именно пришлось, ибо так случилось, что мама забеременела. Впрочем, кто знал что судьба повернется таким образом? Отец рассчитывал совсем на иную жизнь. Он лелеял надежду, что у него будет полноценная семья. Вот только надеждам его не суждено было сбыться. Мама умерла при родах.
Еще в те далекие времена молодой парень, который сейчас был уже мужчиной, был в растерянности. С малышкой на руках, без гроша в кармане ему приходилось выживать. Я смутно помнила те времена. Но даже и того что осталось в моей памяти хватает, дабы сделать определенные выводы. А именно: нищета, комната в коммуне, и вечно меняющиеся бабушки которым меня отдавал папа, чтобы заработать хоть какую-то копейку.
Нынче никто и подумать не мог что этот красивый статный мужчина в расцвете сил, раньше вкалывал как проклятый на заводе. Своим успехом он был обязан только своему упорству и труду. В свободное от работы время и моих режущихся зубов, отец кропотливо писал дипломную работу на которую возлагал большие надежды. Благо, которые себя оправдали. Сразу же после выпуска папой заинтересовалась одна преуспевающая строительная компания и взяли инженером-строителем. Так, по малу он и начал подыматься, а нынче имеет собственную фирму. Всю молодость папа воспитывал дочь, и теперь не было удивительным, что он меняет женщин как перчатки. Пожалуй, именно поэтому я и не обсуждала, но и принять не могла тоже.
В то время пока я кивала носом в тарелку, папа с Ирочкой о чем-то тихо переговаривались.
— Дочь, когда ты хочешь в Испанию лететь?
Этот вопрос не стал для меня неожиданностью. Особенно, учитывая,
что именно я прожужжала ему все уши. Испания была для меня особенной страной. Я была там всего один раз, но и этого хватило дабы влюбиться раз и навсегда в эту чудесную страну.
Я прикусила губу в нерешительности.
Вероятно, отец не знал о моих «успехах» в учебе. Вот же как бывает, папа у меня чуть ли не гений в науке, а вот меня природа знатно обделила.
— У меня не получится, — выдохнув, несколько мрачно и нерешительно произнесла.
— Отчего же? — вновь задал папа вопрос.
Голос у него был требовательный, и я знала что лгать и выкручиваться не имеет никакого смысла, да и правду всегда легче сказать. Однако, обсуждать свои дела в присутствии посторонних я по меньшей мере не горела желанием.
Папа должно быть понял почему мое молчание затянулось дольше положенного, поэтому встав из-за стола твердым голосом изрек:
— В кабинет.
Ирочке лишь оставалось провожать нас изумленным взором, а мне вяло плестись хвостиком за отцом.
— Я внимательно тебя слушаю, — произнес мужчина, стоило нам только ступить за порог его кабинета и закрыть дверь.
Мои глаза бегали, а лицо вероятно выражалось глубокую скорбь вперемешку со смущением.
— Декан сказал, чтобы я помогала студентам или отчислят, — зажмурившись пропищала.
До меня донесся тяжелый вздох.
Я знала, что папа грезил мечтами сделать из меня адвоката. На эту профессию училась мама, пожалуй, он хотел чтобы я пошла по ее стопам. Признаюсь, в начале первого курса я еще старалась, но одних стараний бывает мало. Кроме этого, нужно еще желание, а его у меня не наблюдалось. Все было мне чуждо. Эти статьи, уголовный кодекс. Единственное в чем я действительно была хороша так это в спорах, но отчего-то мне кажется что доказывать свою точку зрения в суде и заключать пари с парнями на выигрыш той или иной команды, несколько разные вещи.
— Насколько все плохо? — сдавленным шепотом спросил.
— Не так чтобы очень. Мне дали шанс, — низким голосом ответила.
