Жизнь после Жары (СИ) - Стилл Оливия (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
— Что Олива? — тоже, в свою очередь, понизив голос, спросил он, — Она чё… здесь, что ли, в Питере? Сюда поехала, узнала, что я тут? Да говори ты, Майкл, чего пять лет тянешь!!!
— Да я же и говохю… Негодяев щас сказал, шо её на ж/д путях видели… Кохоче, она по ходу под поезд бхосилась...
Салтыков вытаращился на приятеля в упор, словно хотел проверить, шутит тот или нет. Но, похоже, Майкл говорил на полном серьёзе.
— Это правда, Майкл?..
— Да, — односложно ответил тот, отводя глаза.
Салтыков вскочил и в волнении закружил по комнате.
— Да как же это… А, Майкл?
— Негод говохит, она всё знала… И пхо Яну, и пхо то, шо ты от неё смылся...
— Но зачем так-то, под поезд-то зачем… Мелкий, мелкий… — и Салтыков, остановившись у стола, вдруг рванул на себе волосы и завыл: — Какая же я скотина!!! Мееелки-ый!!! Бедный, бедный мелкий!..
Майкл, с оттенком жалости и неверия в искренность Салтыкова, молча слушал и наблюдал. Салтыков, видимо, спинным мозгом почувствовав, что страдания его неубедительны для зрителя и даже несколько смешны, мгновенно прекратил истерику.
— Делать-то чё теперь, а, Майкл?
— Да шо тут тепехь сделаешь… — вздохнул тот в ответ.
Глава 10
Архангельск, как известно, город не такой уж и большой. Даже, откровенно говоря, совсем небольшой. Хотя, как показывает практика, величина города далеко не всегда бывает гарантией того, что в нём можно затеряться, раствориться, скрыться с людских глаз. Ведь даже в таком мегаполисе как Москва Оливе не удавалось этого сделать. А про Архангельск-то и говорить нечего.
По иронии судьбы так получилось, что последний раз Оливу, бредущую от ж/д в направлении Лампового завода, видел Паха Мочалыч, который в это время находился на платформе ж/д вокзала. Он стоял на перроне и курил в ожидании поезда, когда вдруг краем глаза увидел странно знакомую маленькую фигурку девушки, которая, сгорбившись и шаркая ногами, как старуха, брела через железнодорожные пути на ту сторону, где располагался лишь пустырь и вдалеке заброшенное здание Лампового завода. Он прищурился и угадал в этой сутулой, пьяно шатающейся и спотыкающейся фигуре в расстёгнутой куртке — Оливу.
«Вот так компот… — невольно присвистнул он, — Бухая, что ли, в натуре… А интересно — зачем ей пустырь-то понадобился?.. Зимой, тем более — там же снега по пояс… Странно всё это как-то — надо бы проследить...»
И он, внимательно наблюдая за удаляющейся спиной Оливы, отошёл к самому краю платформы — но тут, как назло, как раз подали поезд, и он загородил от Павли вид на пустырь по ту сторону путей.
«А вот будет прикол, если она туда пошла того… Узнала всё как есть, про Салта и Янку — и решила скопытиться… — думал Павля, уже сидя в своём вагоне, — Стопудово, она туда за этим и попёрлась — больше не за чем...»
Мысли его окончательно подтвердил позвонивший ему на мобильник Кузька.
— Слушай, Пах, ты по движку-то договорился? — с ходу приступил он сразу «к делу».
— По какому движку? — не понял тот.
— Здрасьте! По какому — да по агтустудовскому! С Невзоровым говорил или нет?
— А чё, я, что ли, должен был? У меня, между прочим, и так дел до кучи. И вообще, я не в городе щас...
— А где?
— Да так, в поезде еду. Надо там, в Пинегу по работе… — отмахнулся Павля, — Слышь, Кузьмич, я тут такое видел… Чё? Связь плохая, щас оборваться может… Говорю, Оливу на ж/д путях видел! Она, кажется, того!
— В смысле — «того»? — понизил голос Кузька.
— Ну ты чё, не понял, что ли? Из-за Салта...
— Ёк-макарёк! А я с ней где-то два часа назад разговаривал!
— Ну вот! А я только что на путях её видел!
— Ни хуя себе струя! Дак, а она чё, под поезд, что ли, как эта...
Связь оборвалась. На дисплее пропали все палки и высветилось «нет связи». Поезд, мерно поколыхиваясь вагонами, пополз по безынтернетной зоне поморской тундры.
Глава 11
Надо ли говорить, что буквально через полчаса об этом уже знали все, кому надо и не надо. Реагировали каждый по-своему: кто-то фыркал и крутил пальцем у виска, говоря «сама виновата» и «ну, психичка, что с неё возьмёшь». Кто-то, наоборот, нарочито ахал и сочувствовал. Кто-то искал «пруфы»: лазил на сайт мэрии Архангельска в поисках горячих новостей, ведь такие вещи, как правило, быстро становятся достоянием общественности. Но ничего такого в новостях не появлялось; однако, несмотря на это, люди почему-то не спешили признаваться даже самим себе, что это может быть фейк. Затаённая гнильца в глубинах душ первобытно жаждала кровавых зрелищ, что в заплесневелой рутине и скуке провинциального городка ощущалось особенно остро. Естественно, никто ни за какие коврижки бы это не озвучил, поэтому в большинстве своём народ просто тихо выжидал и ничего не предпринимал, продолжая, в общем-то, жить своей жизнью. И даже Салтыков, больше для проформы погоревав один вечер, на следующий же день даже с каким-то внутренним облегчением вернулся в свою колею.
А Олива, нисколько не подозревая, что её уже успели и похоронить, и помянуть как безвременно усопшую, в это время лежала рядом с Никки в её спальне.
— Странно как-то... — усмехнулась Олива, глядя в усыпанный звёздами потолок, — Мы ведь с тобой врагами были. А ты меня спасла. И щас вот лежим в одной постели, как ни в чём не бывало...
— Да-а, — протянула Никки в ответ, — Кто бы мог подумать, что так всё обернётся... Но что ты собираешься делать дальше?
Олива помолчала.
— Не знаю... Подожду, вдруг Салтыков ещё объявится...
— Оля, он не объявится. А даже если и объявится — зачем он тебе после всего, что он сделал? Надо забыть его и жить дальше...
— Не могу я его забыть! — у Оливы на глаза навернулись слёзы, — Как ты не понимаешь, что без него у меня вся жизнь теряет смысл! Что я без него буду делать?..
— А с ним что? Продолжать терпеть унижения и закрывать глаза на то, что он тебя не любит?
— Он любил меня! — запальчиво крикнула Олива, — Я не верю, что можно вот так просто взять и разлюбить человека! Это всё Янка, это всё она! Если бы не она, всё у нас было бы как прежде!
Никки тяжело вздохнула.
— Оля, смирись. Как прежде уже не будет, и ты об этом прекрасно знаешь.
— А что ты мне предлагаешь? Уезжать обратно в Москву? — взвилась Олива, — Да я даже думать об этом не хочу! Я так хотела выйти за Салтыкова замуж, и жить с ним тут, в Архангельске! У меня же мечта почти сбылась — я нашла место, где мне хорошо, где я не одна! А теперь всё, понимаешь — всё рушится! И теперь вместо этого ты предлагаешь мне возвращаться в эту дерьмовую Москву, жить там одной, болтаться как говно в проруби, как раньше? Да лучше второй раз вены себе дорезать, чем такая жизнь!!!
— Оля, не будь ребёнком. Ты думаешь, тем, что ты переедешь в Архангельск и выйдешь замуж за Салтыкова, Даниила или кого-то ещё, ты решишь все свои проблемы? Начинать надо с себя...
— А, ну да, давай, нотации ещё мне почитай, — Олива демонстративно подложила под голову кулак и сердито уставилась в потолок.
— Ну вот, хорошо, приехала ты в Архангельск. И что? Ты счастлива? Салтыков тебя бросил, а друзья... У всех свои дела. Да, когда ты приезжаешь на время погостить, вокруг тебя собираются, всё превращается в праздник, но праздники имеют обыкновение заканчиваться. Пара-тройка месяцев — и тебе надоест, и всё будет так же, как в Москве, а для тебя ещё труднее, потому что дома у тебя здесь нет. Оля, ты сдуешься очень скоро. И ты сама стрелой помчишься к маме в Москву...
— Нет, это ужасно, — Олива затрясла головой и, уткнувшись лицом в подушку, заколыхалась в рыданиях, — Я не хочу так жить...
Никки встала с кровати и, босая, зашлёпала к выключателю, чтобы погасить свет.
— Все так живут. И ты привыкнешь.
Глава 12
Салтыкову позвонил потенциальный заказчик из Новодвинска, и он, чтобы не упускать довольно-таки крупную рыбу, тут же выехал на машине из Питера. Жизнь, как говорится, шла своим чередом.
