Надежный (СИ) - Черно Адалин (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
Понимала, что это уже не он. Или он никогда не был таким, каким я его себе нарисовала. Но ведь была романтика, цветы, киношки с попкорном, веселые вечера. Зачем все это, если по итогу мы пришли к вот этому.
Если в результате отношения переросли в «господин-рабыня»? Я не понимала, а еще хуже то, что не видела этого. Не замечала, как мы живем. Меня все устраивало, и вот только после сегодняшнего происшествия поняла, что нет у меня никакой защиты и поддержки.
Быстро выбросила подгоревшее мясо, доставая из морозилки новый кусок. Данил… Даня… Я устало прикрыла глаза.
Почему он все это сделал?
Зачем убрал, вынес мусор. Нет, я была ему чрезмерно благодарной, но меня это страшило. Вот после всего этого… после его разговоров, вопросов, этих касаний, от которых пробегали мурашки по коже… после всего этого стало страшно.
Может, я ошиблась? В Игоре? Может, он вот такой, как сейчас? Любит выпить, принизить, приревновать. Поспешила с выводами выйти замуж? Господи, о чем я думаю? У нас ребенок, а то, что сегодня произошло — всего лишь небольшие трудности.
Мы их пройдем, я уверена! Все будет хорошо!
Вот завтра Игорь протрезвеет, мы поговорим, я попрошу, чтобы он перестал пить так часто, чтобы не водил друзей, ну… пока малыш чуть не подрастет и у нас обязательно все наладится.
Наспех заканчиваю приготовление рагу, тушу мясо, потому что не знаю, что именно предпочтет муж, сбегаю на несколько минут в душ и кормить Мишку.
Мне не понравилось то, что Игорь запрещает говорить с ребенком нежно. Он ведь такой маленький, крохотный, совсем еще малыш… как с ним можно говорить по-взрослому? Да и нужно ли?
Я отчаянно не хотела этого понимать, поэтому решила, что этот вопрос тоже стоит решить завтра. Пусть он немного подрастет, потом и будем общаться по-взрослому, а пока… пока он всего лишь ребенок.
Ему только четыре дня и он нуждается в заботе и внимании от матери и отца. В нежности, улыбках, положительных эмоциях, а не в официальном тоне.
После кормления укладываю его в кроватку, выключаю свет и устраиваю спать, отмечая, что Игорь тоже ложится. Это хороший знак, значит, он не пьян и вполне адекватен. За полтора года совместной жизни уже успела выучить своего мужа.
Если выпил много — ни за что не ляжет спать. Будет смотреть кино или слушать музыку, пойдет крутить свою машину, но точно не ляжет спать. Игорь притягивает меня к себе, водит рукой по животу и добирается до груди.
— Нельзя, Игорь. Там швы и…
— Тс-с-с-с! — он целует за ушком. — Поработаешь ротиком, — я замираю, а он продолжает.
Не то, чтобы я отказывалась или была против, но вот сегодня, конкретно в этот момент ничего подобного делать точно не хотелось.
— Игорь, — отталкиваю мужа от себя, — давай в другой раз. Я не хочу и мне еще чуть плохо после родов, — вру, конечно, но и уступать не хочется.
— Пиздец. Убирать у тебя, значит, были силы, а минет мне сделать нет? — он встает с кровати, надевает штаны, футболку…
— Ты куда? — приподнимаюсь на локтях.
— Пить иду, — коротко бросает и выходит из комнаты.
Я лежу минут пять, думаю о том, почему у нас все так. А потому что я допустила. Всегда «да, Игорь», «да, дорогой», «конечно, милый». И вот в такие моменты я неизменно шла к нему, извинялась, говорила, что я не права и делала все, что он хочет.
Но не сегодня.
Не собираюсь уступать ему сейчас, хотя Игорь четко дает понять, что ждет именно этого. Он намеренно шумит на кухне, тарабанит посудой и звенит чашками. Вздрагиваю, когда слышу, как что-то разбилось, а следом кричит Мишка. Беру малыша на руки и надеюсь, что Игорь успокоиться, потому что в кои-то веки не собираюсь ему уступать.
Глава 4
Безрезультатно пытаюсь дозвониться Игорю. Да что ж ты будешь делать-то, а? За последние дни у нас изрядно испортились отношения, но разве я в этом виновата? У меня постоянные заботы о Мишке, готовка, уборка, мытье посуды.
Мне некогда бегать за ним с распростертыми объятьями. Да и он не старается мне помочь. Приходит с работы и сразу к компьютеру. Так и живем.
И вот сейчас мне нужно поехать в поликлинику. Малыш что-то капризничает, да и ему уже две недели, пора показаться доктору.
Пусть посмотрят как он растет, как набирает вес. Я объясняла это Игорю еще вчера, и он согласился сегодня нас отвезти, но какой там. По всей видимости, придется ехать на такси.
Вздыхаю, в который раз слушая безрезультатные гудки. Одеваю малыша, наспех накидываю свитер и штаны, забегаю на кухню, хватаю кошелек и решаю набрать такси. Пока идут гудки, открываю кошелек и офигеваю… денег нет.
— Здравствуйте, служба такси, — слышу приятный голос по ту сторону провода.
Сбрасываю звонок и не знаю, что делать. Я уверена, что вчера в кошельке было пять тысяч. Я сама оставила их, потому что до зарплаты только через несколько дней.
И что теперь делать?
Снова набираю мужа, хотя и так знаю, что это не даст никакого результата. Я не ошибаюсь. Он снова не берет, а я закипаю. Сколько бы я ему наговорила, если бы он был здесь.
Уже собираюсь раздеть Мишку, но замечаю, что он весь красный и горячий. Трогаю его крошечный лобик — горит. Мне становится страшно. Я тут же снимаю одежду и меряю температуру. Дрожащими руками беру телефон и набираю Даню.
Да, обещала себе, что не буду его ни о чем просить, что вообще постараюсь свести наше общение к минимуму, но у меня нет выбора.
Денег в доме нет, Игорь не отвечает, а ребенок горит. У кого просить помощи? У соседей? Вот уж вряд ли они помогут. Молюсь, чтобы Данил ответил и — Господи, спасибо! — он берет трубку.
— Лена? — его голос звучит удивленно и растерянно.
— Да, привет, — быстро щебечу я. — Прости, если отвлекаю… ты свободен?
— Можно сказать и так.
— Мне нужна помощь, а Игорь не отвечает и…
— При чем здесь я? — слишком резко бросает он, так что я сразу теряюсь и не знаю, что говорить.
— Прости, я тут подумала…
— Плохо подумала.
Он отключает звонок. Я не верю, что он это сделал. Только не Данил.
Господи, я действительно не знаю, что делать. Вытаскиваю термометр у Мишки — тридцать восемь. Высокая, но поднимать панику рано.
А вообще ему только две недели, какая температура? Господи, что делать. Нервно хожу по комнате, не зная, что предпринять. Ехать в больницу не на чем, аптека далеко, да и такому малышу вряд ли можно что-то давать без наблюдения.
Снова набираю Игоря.
Гудки… гудки… гудки…
Буквально извергаю рыдания, потому что не знаю, что делать. Слезы катятся градом по моим щекам, и тут до меня доходит, что можно вызвать скорую.
Господи, почему я такая дура?
Быстро набираю неотложку, объясняю ситуацию и — слава богу! — они обещают приехать через пятнадцать-двадцать минут. Выдыхаю, но на Игоря зла, как никогда.
Минут через пять раздается звонок, и я удивляюсь, что так быстро. Буквально бегу открывать дверь, но на пороге стоит Даня.
— Что случилось? — он заходит в дом сразу, как я открываю двери. Разувается, подходит ко мне, вытирает слезы со щек и спрашивает еще раз, но уже более настойчивым тоном: — Что такое?
— Мишка… — еле слышно выдавливаю.
— Что?
— Температура. Я вызвала скорую, они вот-вот будут, — я не знаю, что еще говорить. Он приехал и это… странно.
Данил все еще стоит в нескольких сантиметрах. Я чувствую запах его духов, вижу, как часто вздымается его грудь.
— Когда они будут? — спрашивает, одновременно отступая на несколько шагов.
— Минут через десять. Я пойду к нему? — кажется, мой голос прозвучал с вопросительной интонацией.
— Можно с тобой? — вот эта неловкость… она буквально витает в воздухе.
