Серые мышки сексом не занимаются (СИ) - Левина Ксюша (лучшие книги .TXT) 📗
— Уйди, пожалуйста… Ты какой-то бес… крайний, я не могу… — бормотала я ерунду, цепляясь за его плечи, футболку, ломая ногти от чрезмерных усилий.
— Готова?
— Да твою ж мать, — в последнюю секунду вздохнула я, уже зная, что будет дальше.
Оф...оф...оф… Ян меня смял, как невесомую ткань сминает порыв ветра, и я сложилась пополам, поднимая ноги и оплетая ими его тело. Ни за что не забуду этот момент, когда легковоспламеняющаяся жидкость в венах нашла искру, чтобы начать гореть-гореть-гореть.
Волосы Яна полыхали огнём под моими пальцами, и я тянула их, точно хотела вырвать с корнем. Его губы под моими, а мои под его плавились, так что я в какой-то момент почувствовала привкус собственных слёз. Искусанная кожа уже опухала, а не прошло и пары мгновений.
— Не надо… не надо…
Но его руки меня не отпускали, и когда я выдохлась, то просто повисла на его плече, расслабив безвольные руки. Мои ноги всё ещё были скрещены на его спине.
— Риддикулус, — шепнула я, а Ян засмеялся.
— Не поможет…
— Я предательница…
— Нисколько!
— Ты парень Киры.
— Я ей не парень, — усмехнулся Ян и понёс меня по комнате, чтобы усадить на письменный стол.
Он отошёл на пару шагов, потом, будто воображаемая резинка между нами натянулась, приблизился снова и стал целовать мои мокрые щёки.
— Ты плакса? — этот вопрос казался смешным, будто у нас экспресс-свидание.
— Нет вообще-то, просто никогда в жизни я так не боялась…
— А кто ты?
— Я — путешественница… — усмехнулась я, вытирая слёзы и понимая сердцем, как они мне приятны…
Какие они сладкие, как я хочу их запомнить. Они от счастья, на самом-то деле. Люди - эгоисты. Я — эгоист, и мне нравится быть тут, видеть влюблённость и хоть ненадолго стать центром чьего-то мира.
— А ты?..
— Дровосек, — усмехнулся Ян.
Я изучала его массивное, но не пухлое или неопрятное тело, аккуратно остриженные волосы, приличную одежду и даже вспомнила ухоженные пальцы…
— Какой же ты дровосек? Ты — принц из сказки, — мой тихий смех снова подтащил Яна ближе.
Я, даже если бы не захотела, не смогла не прижаться к Яну снова, слишком заманчиво это было. Даже не так. Выбора не было.
Он сам закинул мои ноги себе на бёдра, подтянул ближе и уткнулся губами в мою шею, щекоча дыханием, губами и языком кожу.
— Сафо… Я думал, что если ты мне не напишешь…
— Не напишу!
— Нет же, слушай! Я думал… что переверну город в поисках тебя!
— Не перевернул бы. И не перевернёшь. Меня завтра же тут не будет, Ян! Это всё плохо, очень плохо… Я не хочу быть плохой…
— Придётся, Сафо, — усмехнулся он, хоть я и видела, что это чистой воды шутка, а всё равно приняла её на свой счёт.
“Я не плохая… я — котик!”
— Уйди. Уйди, — пришлось биться в его руках, пока не выпустил, и даже заехать ладонью по причинному месту. Он охнул и на долю секунды отскочил.
— Прости… прости, — выдохнула я, но Ян стоически пытался держаться, возвращаясь ко мне, только Сафо Катракис шустрее… Я подобрала ноги, вскочила на стол и хотела прыгнуть на кровать, но Ян чуть ли не в полёте меня поймал и закинул на плечо, а потом упал прямо так на покрывало. Под нами прогнулся и скрипнул матрас.
Ян обнимал мою талию, уткнувшись в обнажившийся живот, и лобком, сквозь белье, я чувствовала его дыхание. Шумные вдохи и шумные выдохи…
— Сафо, — серьёзно произнёс Ян, щекоча очередным потоком воздуха мою кожу. — Я не отстану.
— Тогда я уйду.
— Нет, — он покачал головой, будто отвечал на мой вопрос, а не протестовал. Потом взял в зубы край голубого кружева, и чуть потянул вниз, оставив на коже лёгкий, невесомый бабочкин поцелуй.
Ян смотрел на мою татуировку и улыбался.
— Какая крутая ты всё-таки, — произнёс он и поцеловал изящно парящее на моём боку пёрышко.
Пёрышки падали вниз, под голубое кружево пропадая где-то на бедре, и Ян следовал за ними.
— Не надо, не надо, — просила в очередной раз, но он только покачал головой, без смеха и шуток. И снова зубами потянул вниз бельё. — Нет, нет, нет!
— Уйди… — попросила я, когда его губы коснулись кожи ещё ниже, там где последнее пёрышко уже скрывалось из виду на внутренней стороне бедра.
Нежно так, сдержанно. Но его пальцы то на моей талии, то на моих бёдрах мяли и терзали, отдавая невыплеснувшуюся силу. Ян перевернул меня на спину, поцеловал пупок, линию загара по бикини, особенно тёмного на этот раз. И всё-таки спустился ниже.
Глава 7. Ян
Она меня обманывала каждую секунду. Умоляла оставить в покое, а сама дёргала за волосы и сгребала в кулак футболку. Прогоняла, но только на словах. Неужели не ясно, что всё это детский лепет? Что я так просто не отступлю?
— Сама попросишь поцеловать… Вот увидишь, — засмеялся я и она задрожала в такт моему дыханию, извиваясь и торопясь спрятаться. Но. Не. Уйти.
— Нет. Нет..
— Заладила! — мой ответ ее не тронул ни капли.
— Ян. Ян же, верно? — вдруг очень сурово спросила Сафо и поднялась на локтях.
Я не знал, откуда эта неожиданная решимость, но она мне точно не нравилась, так что пришлось действовать напролом, чтобы уж точно стереть с её лица это серьёзное выражение.
Что сделать, чтобы заткнуть болтушку, которая не хочет молча наслаждаться моментом?
Вот вам мой туториал:
а) уложить её поудобнее и зафиксировать ноги;
б) снять с неё уже эти чёртовы трусы (зачем вы, женщины, вообще их носите? Всё-равно снимать!);
в) не расшаркиваясь, приступить к делу. (Ну, вы поняли)
Сафо взвыла. И всё пошло прахом.
— Ты жива там? — прокричала Кира из-за двери.
— Да, ногой шибанулась! Не заходи, я не одета! — тут же прокричала в ответ Сафо, пока я разочарованно избивал воздух, представляя на его месте противника. Из коридора послышался стук каблуков и Кира ушла.
— Нечего было выть, — весело прошептал я, а Сафо гневно раздула ноздри.
— Не приближайся больше ко мне!
— Ты с радостью со мной только что целовалась! А кунилингус — тоже своего рода поц…
— Хватит! — она зажала уши руками. — Я такими… штуками не занимаюсь! И сексом тоже не занимаюсь! Прова-а-аливай из моей жизни! — пищала она, не разжимая рук и сдавливая лоб, так что на нём появились две морщинки.
Я протянул руку и разгладил кожу.
— Это ты появилась в моей жизни! Меня всё устраивало…
— И меня всё устраивало! У меня всё хорошо!
— Ну, это теперь хорошо! Значит было плохо, — она сама подставлялась, ничего поделать не мог.
— Да нет же! Всё. Было. Хо-ро-шо!
— Значит стало плохо… — протянул я. — Ну, надо это исправить! — и решительно над ней склонился, тут же получив в ответ испуганный полный ужаса взгляд. Но такой тёмный и всё ещё туманный. Мне было интересно до жути, какими ещё могут быть эти глаза. Радужка разноцветная, преимущественно тёмно-серая, но цвет такой глубокий. Кайф! Никогда не думал, что полюблю серые глаза.
— Сафо, — начал было, но не смог продолжить, пока не перевёл дух. — У тебя имя — бомба, знаешь?
— Не знаю ничего! Не хочу знать ничего! Молчи, умоляю! Ты спишь с моей сестрой!
— Технически — не совсем…
— Ну, как не совсем? Ну, что за бред? Ян, милый, оставь меня в покое, пожалуйста, сразу! Я уйду и всё. А ты ни слова не говори, что я тут вообще была. Не целуй меня, не делай… это вот!
— Да я даже начать не успел! — на то, как она стыдливо поправляет футболку и ищет на смятом покрывале трусы — можно вечно смотреть. Особенно если до неё расстояния — на два пальца, прямо руку протягивать не надо. Она и так в ловушке.
— И хорошо, что не успел! Спасибо было очень приятно! Продолжим, как-нибудь, в следующей жизни, — очень спокойно, как ребёнку, сообщила она. Сухо так, по-канцелярски. Дура, ей богу!
