Поймать лаптем удачу (СИ) - Смирновская Маргарита (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Михаила. Брата Павла. Маша и Павел утверждали, что Михаил угрожал брату.
Я сама не верила себе. Бред! Как в кино… Но это случилось.
— Понятно. Вы когда-нибудь видели Павла?
— Видела. Вчера вечером. Время не помню.
— Вы сможете его опознать?
Что? Павел умер?!
— Павла? Он мертв?
— Да. У него был разрыв артерии. Он скончался в скорой. Крепкий человек был. Так вы сможете его опознать?
— Да. Хотя я…
Я не договорила свою мысль. Уж больно она заумной мне показалась. Я Павла видела всего один раз. Но мне его никто не представлял как Павла. Под его именем мог прийти кто угодно.
— А почему его не опознает кто-нибудь из родственников? — спросила я.
— Его отец болен, мать не в состоянии, жена в роддоме, а брат… сами понимаете. Он, разумеется, опознает, но нужно подтверждение.
Как-то это все странно. У него же должны быть друзья, коллеги. Почему именно я? Но мне было любопытно.
— Я опознаю.
Я хотя бы пойму, кто ко мне в дом приходил, решила я для себя.
— А где Маша?
— В районной больнице, в реанимации. У нее травма. Она пока в коме.
Я жертва чьего-то плохого сценария. Ее любимый погиб, она в коме, и только подруга накажет убийцу брата. Тьфу!
— Вы арестовали Михаила?
— Нет.
Ну вот. Я же говорила!
— Почему?
— Улик недостаточно.
— А запись, мои показания?
Нет, ну будут они работать или как?!
— Виктория, — широко улыбнулся майор, — по записи слышно только слово «брат». А что за брат, чей брат — непонятно. А ваши показания, конечно, учтутся, но этого мало. Вы видели, кто был за рулем?
— Там непонятно.
— Вот то-то и оно. Если б за рулем сидел Михаил, то вопросов бы не было. Хотя запись с регистратора не является достаточной уликой, чтобы посадить человека.
Ну, это он мне залил! Я разозлилась и, чтобы не сболтнуть лишнего, спросила коротко:
— Где морг?
— Вам туда пока рано. Сейчас ответьте на мои вопросы.
Так это еще было не все…
На весь последующий его допрос я отвечала сквозь зубы. Меня раздражал этот бомжеватый, ленивый майор. Зачем, спрашивается, я ему отвечаю на идиотские вопросы вроде: говорила ли мне Маша, где она будет жить, как она мне собиралась звонить, по какому номеру, в котором часу у них должен был быть рейс? Все эти вопросы были странными. Я не помнила даже фамилию Павла, и тем более не имела понятия, где они останавливались ночевать, и где именно в Испании хотели жить. Вот если б он меня спросил по существу: «Кто знает или может быть в курсе планов Павла и Марии?», — вот на это я бы ему ответила. Но он мурыжил меня: в котором часу я прихожу с работы, как часто я бываю дома, почему я оформляю визу. Просидела я у Петрова полтора часа. Я уже толком не понимала, о чем он меня спрашивает, и на что я отвечала, и только потом он повез меня в морг.
Глава 2.2
Как себя чувствует человек, когда впервые приходит в морг поглядеть на остывшие мощи знакомого, который еще вчера вечером угощал тебя изысканным блюдом? Я себя чувствовала не ахти. Я ничего не боялась, не боялась увидеть его в виде паштета… Просто мне местный запашок совсем не нравился. Да и трясло от холода, несмотря на то, что я привыкла сидеть в холодильнике. На заводе очень холодно, но мы там надеваем ватные штаны и фуфайки. В этом костюме все сутки и работаем. Здесь же я как пришла в джинсовке, так и стояла в ней среди каталок с трупами. И этот специфический запах… Мой нос привык к заводскому дыму копченых мясных изделий, а не к запаху гниющих трупов. Я уже пожалела, что согласилась на опознание. Зачем, спрашивается, я поехала глазеть на остывшие останки Павла, а не помчалась в больницу к любимой подруге, которая считала меня сестрой? Ведь ей, возможно, требуется уход или лекарства. На глаза навернулись слезы, и в горле застрял ком. Я только сейчас поняла, что случилось с Машей и Павлом. Да, отпуск мне необходим, а то мой мозг уже отдыхает без моего ведома. Боюсь, что скоро я и работать буду, спя, как робот, инстинктивно. Без мыслей и чувств…
Все-таки это был Паша. А кого, собственно, я ждала там увидеть? Да и Маша на видеозаписи называла его Пашей. Это был он. И не в виде паштета. Он был открыт до шеи, и его лицо выглядело вполне прилично. Я бы сказала, как живое. Я даже не сдержалась и потрогала. Это тоже, кстати, мозговой тормоз. Если бы я нормально отдохнула, то никогда в жизни не стала бы трогать трупы чужих мужчин. А я дотронулась до щеки. Она была ледяной.
— Мне тоже не верится, что он умер, — сказал кто-то за моей спиной. Я дернулась и обернулась. Это был Михаил. Он уже вырядился во все черное, отчего лицо его сделалось бледнее, чем у мертвого брата. По-моему, у меня задергался глаз. Почему его освещает лампа, как кинозвезду прожектор? Это намек на его святость? У меня опять потекли слезы. Вспомнился крик Маши: «Ты убил! Где он? Я сама его похороню… Скажи мне, где его труп? Будь человеком…». И вот теперь Михаил так спокойно рассуждает, похож его брат на труп или нет. Я смотрела, как его лицо расплывалось в свете лампы. А он, и, правда, ослепительно красив…
Это была моя последняя мысль, которую я помню. Потом была черная дыра и тишина. Когда появился свет, я опять услышала голос Маши: «Найди его, я тебя умоляю! Мне страшно, Вика…».
— Нашла… — скорее всего, беззвучно выдохнула я.
— Она же девушка…
Этот голос принадлежал Михаилу. Теперь его мелодичный тембр я ни с кем не спутаю. У его брата был такой же голос, но ниже на два тона. Раздался хрюкающе-крякающий смех.
— Ага, много ты видал баб, спокойно щупающих малознакомые трупы?
— Она не понимала, что делает. Это шоковое состояние. Поэтому она и сознание потеряла.
Как мило, Михаил за меня заступался… Тут я почувствовала, как по вене пошел горячий ручеек, и приоткрыла глаза. Надо мной сидела женщина и делала мне укол. Шприц был просто огромен, от его вида я чуть было снова не провалилась в черную дыру, но мне помешало хрюканье майора.
— Ха-ха! Да не от вида мертвеца она сознание потеряла! Она решила, что ты убийца, вот и грохнулась сразу к трупам, чтобы ты ее живой не считал!
— Не смешно.
И, правда, не смешно. Я что, упала на покойников? Фу! Жуть! От этого укола у меня разошлось тепло по всему организму, но и соображать я стала меньше. Здесь что-то не так. А что, я пока не пойму. Я спать хочу, но нельзя. Маша… Да, Маша! Ей гораздо хуже. Она в коме и не знает, что Павла больше нет. Когда придет в себя… Нет, я не представляю, каково ей будет. Эти мысли заставили меня подняться.
— Лежите, лежите. Вам можно будет встать через двадцать минут, не раньше, — обратилась ко мне женщина. Эти два хмыря, майор Петров и брат Михаил, набросились на меня.
— Пришла в себя, красавица? Да, опознание — это не для слабонервных.
Как этот жирный майоришка быстро перестраивается! И голос, и интонация — ну вылитый мент!
— А я думала, я баба, мечтающая ощупать труп незнакомца, — вырвалось из меня.
Майор кашлянул, а Михаил с делано заинтересованным видом спросил, как маслом по засохшей корке:
— Ты себя хорошо чувствуешь?
Меня заколотило, слезы брызнули из глаз.
— А что, не видно? Я тут неизвестно где валяюсь, вместо того чтобы ухаживать за подругой, которая благодаря заботе брата, ее же любовника, оказалась в коме! Это ты, я смотрю, весь сияешь! Как бизнес, не жмет? Тяжело, поди, за братом донашивать?
Майор, наверное, не рассчитывал, что я увижу, как он, глянув на Михаила, показывает ему, мол, мадам-то — тю-тю. Вслух он сказал:
— Виктория, кофе не хотите?
Я промолчала, а он продолжил:
— Вера Ивановна, принесите Вике успокоительное.
Медсестра, бормоча: «Бедняжка, столько горя…», — скрылась за дверью. Михаил даже не изменился в лице, а только отошел подальше.
— Я оплачу лечение Маши. Переведу ее в хорошую клинику.
— Скажите, майор, вы за этим, — кивнула я на Михаила, — меня позвали? Вы ожидали, что я буду молчать за лечение подруги?
