Запрет на любовь (СИ) - Джолос Анна (электронную книгу бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
— Что репетировать? Хождение по кругу?
— И всё-таки, Абрамов, меня интересует причина.
Никак не угомонится.
— Непреодолимые обстоятельства.
Она закатывает глаза.
— Твоя безответственность просто зашкаливает!
— А твоё грёбаное занудство раздражает.
— Этот день для меня очень важен, но тебе, разумеется, не понять… — ворчит себе под нос, вздыхая.
— Вот он мой брат-беспредельщик, — сообщает организатору Мелкая.
— Хорошо! Стойте тут и никуда не уходите. Полина, вы всё помните?
— Да.
— София, по команде берём колокольчик и как договаривались. Ладно?
Она кивает.
— Ну, с Богом! Главное, осторожно, не споткнитесь! — припоминает прошлогодний инцидент Перова.
Тогда Сеулов по своей тупости разложился на площадке вместе с несчастной первоклассницей. Дебил.
— Не переживайте, она закалённая. Я уже ронял её в детстве.
Получаю тычок в ногу маленьким кулачком.
— Всё, тихо. Директор говорит.
— Дорогие ребята…
Щас, как всегда, начнётся литьё в уши. В этом мать Ромасенко — ас.
— Сарафан поправь, — провожу инспекцию внешнего вида первоклассницы по наказу матери. — Чё с хвостами, сопля?
— А что с ними? — насупившись, уточняет.
— Батя ровные дома завязывал. Какого икса они съехали в разные стороны?
— Сам ты съехал. С катушек, — дерзит она, ощупывая растрепавшееся безобразие.
— Сюда иди. Будешь на фотографии как Квазимодо, — тяну за лямку сарафана к себе.
— Сам ты квазиморда. Зеньки свои видел? — замечает справедливо.
Так-то верняк, не поспоришь.
— Ты похож на ту жабу с опухшими веками из стикерпаков вотсапа. И что они только в тебе находят…
— Кто?
— Твои безмозглые фанатки. Полина, а кто такой Квазиморда? — решает всё-таки разузнать у Филатовой. Телефона-то с собой нет. Уже бы, сто пудов, погуглила. Дитя технологий.
— Главный герой романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». Горбатый звонарь, — без запинки отвечает та.
— Я не горбатая, — тут же возмущается София, задирая голову.
— Да не крутись, твою…
— Не выражайся при ребёнке! — шикает одноклассница, глядя на меня с порицанием. — Милая, а ты, не принимай его слова близко к сердцу.
— Не парься. В отличие от тебя, у неё с этим нет проблем, — перевязываю бесящий хвост, прокручивая резинку.
— Ты снял мой танец на видео?
Чёрт дери.
Я не то, что не снял. Я вообще его пропустил. Из-за того, что отвлёкся на ту девчонку.
Кстати о ней…
Поднимаю голову и перемещаю взгляд на ряды выпускников.
Новенькая в эту самую секунду тоже на меня смотрит, однако быстро отводит глаза.
— Алё, приём! Снял или как всегда? — повторяет свой вопрос дотошная коза.
— Снял, — нагло вру.
Надо бы попросить видос у кого-то из наших, а то не простит мелкий гном. Разобидится.
— Сильно так не затягивай! Моргать трудно! — хмурится, недовольная моими манипуляциями.
— Красота требует жертв.
— Не требует, если руки растут не из жо…
— Сейчас будет наш выход! — перебивает мелкую Филатова. — Поднимай её. Настраиваемся! — нервно дёргает несуразный, идеально выглаженный воротник.
— Тихо-тихо, — смеюсь, глядя на то, как она разволновалась. — Не Оскар вручают. Релакс.
— Колокольчик. ГДЕ КОЛОКОЛЬЧИК?!!! — испуганно на меня таращится.
Какой там релакс… Чил [2] и Филатова — понятия несовместимые. Поля тот ещё суетолог.
Пока я поднимаю систер на плечо, она всех вокруг на уши поднимает из-за этого самого колокольчика.
— Нашла. Нашла! — радостно сообщает, отдавая его в руки моей соплячке.
Линейка, блин, спасена, а то ж прям трагедия…
— … Почётное право дать первый школьный звонок предоставляется ученице первого «А» класса, Абрамовой Софии.
— И её брату, к слову, вообще не заслужившему это почётное право, — добавляет от себя Филатова нараспев.
— Копытами рубашку не испачкай, — строго наказываю Софии.
— А ты улыбайся, понял мне? — снова грозит кулаком.
— Идём. Очки сними, пожалуйста. Их наличие неуместно, согласно ситуации, — тараторит вставшая сбоку от меня староста.
— Мне класть на это. Ты же в курсе?
— Ужас, что за выражения, Абрамов!
Её возмущение тонет в громком перезвоне колокольчика.
Сидящая на мне София капризно брыкается ногой. Типа знак. «Но, пошла лошадка».
Ну, мартышка! Получит дома.
Под всеобщий гул собравшихся двигаем с места, чтобы пройтись по школьному двору.
Школьники орут. Родители ряженых первачков стоят с придурковато-умилительными выражениями на лицах. Кто-то даже плачет, Иисусе.
Радуйтесь: теперь вы не одни. Школа берёт на себя часть вашей работы по воспитанию спиногрызов и адаптации их к обществу.
— Помедленнее, я не успеваю! У тебя чересчур широкий шаг! — отстаёт Филатова.
— Это просто у тебя ноги короткие.
Заворачиваем влево. Там под крылом Германовны уже парами наши приготовились. На старте.
По традиции стадо выпускников первым покидает этот горе-праздник.
— Очки! — в спину недовольно пыхтит Матильда. — Опять из-за тебя получу нагоняй от администрации!
— А что здесь делает полиция? Уж не по твою ли душу? — хмурится Полина.
Я тоже замечаю пару краснопёрых в погонах. Они стоят на обозначенном мелом квадрате одиннадцатого «А». И да, естественно, ясновидящим тут быть не надо: менты здесь, с вероятностью в сто процентов, по мою душу…
Глава 5
Тата
И всё-таки по жизни я страшно невезучая…
Если плохо готова к уроку, меня на нём обязательно спросят. Если, решая тест, начну сомневаться в ответе, то в итоге однозначно выберу неверный, сменив правильный на неправильный. Если задумаю что-то утаить, правда через какое-то время непременно вылезет наружу.
Причём, скорее всего, я сама где-то проколюсь или сдамся совести на радость.
Соревнования — вообще отдельная тема. В большой теннис я пришла в возрасте шести лет и как-то так повелось, что с самого детства, если участвую в чемпионатах, то всегда получаю самый обидный результат из возможных — оказываюсь всего в шаге от победы. И да, разрыв с соперником — стабильно минимальный.
Может, для кого-то второе место и является достижением, но в моём случае, это — лишь досадный промах, не более того. Ведь нет ничего хуже, чем в очередной раз понять, что ты всё ещё недостаточно силён и хорош в своём деле.
Ну да ладно, мы сейчас говорим не про спорт, а в целом про везение.
Глядя на хор мальчиков-девочек, поющих со сцены «Крылатые качели», думаю о том, насколько по десятибалльной шкале можно оценить степень своей «везучести» в этот раз.
Первое. Я умудрилась вляпаться в историю сразу же по приезду в этот город.
Молодец, Тата! Пять баллов!
Второе. Хулиганы, которые были замешаны в той злополучной истории, заметили меня в самый неподходящий момент.
Третье. Одного из них я чуть не лишила возможности видеть.
И, наконец, последнее. Все они, как оказалось, являются учениками моей школы.
Ну просто десять из десяти, я считаю! Да что там! Поставим все одиннадцать, ведь по причитаниям Матильды Германовны несложно понять, что кучерявый парень, пострадавший в тот день от моих рук, ещё и одноклассником мне приходится. Супер!
На что я там надеялась? Забыть про этот эпизод и просто мысленно к нему не возвращаться?
Стоящие позади меня хулиганы явно не настроены на такой исход.
— Слышь, новенькая, это ты ментам позвонила? — спрашивает один из них.
— Ты сомневаешься? Конечно она, кто ещё? — вместо меня отвечает второй.
— Шину на хрена мне бутылкой проколола? — тянет на себя за сумку.
— Руки свои держи при себе! — дёргаю плечом и отхожу чуть вперёд. Так, чтобы увеличить расстояние между нами.
