Развод. Неверный муж (СИ) - Черно Адалин (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
Елена Витальевна настроена очень решительно, бойко. Что-то записывает в моей карте, диагноз ее не страшит, судя по всему. Но это потому что я для нее замужняя женщина, а у таких проблем с беременностью обычно не бывает, если со стороны мужа нет никаких заболеваний. Просто доктор Воронцова понятия не имеет, что я без пяти минут разведенка и беременеть мне теперь не от кого.
— А что если… я не буду пытаться забеременеть?
— С каждым месяцем количество фолликулов будет снижаться и так до абсолютного бесплодия.
— Сколько времени это займет?
— Я не могу спрогнозировать. Полгода, год, два. Все индивидуально, но по той динамике, что я вижу — времени у нас мало. Год, не больше. Дальше будет все сложнее и сложнее, пока беременность не станет невозможной. Я даже рекомендаций вам дать не могу, потому что вы ведете здоровый образ жизни, не пьете, не курите, беспорядочных половых связей и связанных с этим болезней у вас нет и не будет. Вы — образцово-показательная пациентка, но увы, даже с такими людьми случаются болезни.
— Из-за чего вообще… возникает такая проблема?
Елена Витальевна терпеливо проводит мне мини-лекцию. Я слушаю внимательно, держусь изо всех сил, чтобы не расплакаться.
— Я вам повторяю, что шансы — огромные! У нас есть время попробовать естественным путем, но если не получится — простимулируем ваши яичники и сделаем искусственное оплодотворение.
Воронцова говорит много и с энтузиазмом. Полностью уверенная в стопроцентном успехе и моей беременности. Я же… Я ее слушаю, даже киваю с умным видом, а сама не могу выбросить из головы мысли, прочно застрявшие там, едва я узнала о проблеме. Первая — вероятно, я не смогу забеременеть. Вторая — мне изменил муж, и я планирую с ним развестись, так что и беременеть, в общем-то, не от кого.
— Я дам вам направления на дополнительные анализы. Выясним, в каком состоянии находится ваш организм. Если нужно — пропьем курс витаминов. И еще нужно будет пройти…
— Елена Витальевна, простите, но мне все это сейчас не нужно, — я киваю на листы с направлениями, которые она смело мне выписывает.
Воронцова замирает, смотрит на меня из-под приспущенных на нос очков. Хмурится.
— Вы точно слышали, что я вам только что сказала? — уточняет на всякий случай.
— Я слышала, просто мне надо подумать.
Воронцовой мой ответ не нравится. Она явно не понимает, почему женщина, недавно так отчаянно желающая ребенка теперь хочет подумать.
— Хорошо, — наконец, соглашается, оставляя в сторону какие-то бланки. — Но постарайтесь думать быстрее. Есть риск, что если вы придете через полгода, мы уже ничего не сделаем, даже искусственно вас не оплодотворим.
Я киваю и, схватив сумочку, поднимаюсь со стула. Елена Витальевна отдает мне мою папку и мягко улыбается. Я давлю подобие улыбки в ответ и выхожу за дверь. По пути на улицу меня шатает из стороны в сторону. Из-за пелены в глазах я едва могу сконцентрироваться на дороге. Держусь из последних сил и срываюсь уже на улице. Из глаз брызжут слезы, в груди нестерпимо давит. Я пытаюсь найти опору и прислоняюсь плечом к зданию больницы.
— Майя? Что ты здесь делаешь?! — меня отвлекает знакомый женский голос.
Повернувшись, обнаруживаю мать Демьяна. Она решительно направляется ко мне и всматривается в мое лицо, ища ответы на заданные вопросы. Несмотря на мои попытки сопротивляться, Инга Романовна тащит меня к клинике снова.
— Да подождите вы, — вырываю ее руку и пошатываюсь прямо на входе.
Последнее, что я вижу — ее нахмуренное и обеспокоенное лицо, а затем наступает темнота.
Глава 8
— Все в порядке, не нужно приезжать, я побуду с ней, Демьян, — голос свекрови доносится словно сквозь вакуум.
Веки поддаются с трудом. Я словно поздно уснула, а рано-утром зазвонил будильник и теперь мне очень сложно проснуться. Еще и голова раскалывается.
— Она пришла в себя, — голос свекрови звучит уже ближе. — Не приезжай, все хорошо.
Открыв наконец глаза, сталкиваюсь с изучающим взглядом Инги Романовны. Она отстраняет телефон от уха, отключается и отправляет его в сумочку. На меня смотрит с каким-то разочарованием, словно я за одно лишь утро успела разочаровать ее хуже, чем за десять лет брака с ее сыном.
То, что я для свекрови как кость в горле для меня не новость. Мы с Демьяном поженились вопреки всему. И Инга Романовна и Тимур Игнатович были против того, чтобы мы с их сыном вступали в брак. Они были против даже наших отношений, но когда узнали, что Демьян собрался на мне жениться, разрешили нам встречаться, лишь бы не официальный брак.
О том, что мы поженились они узнали только через месяц после нашей росписи и скромного празднования в ресторане. Не знаю, о чем говорил Демьян с отцом в кабинете, но мы с его матерью молча сидели в гостинной. Она буравила меня примерно таким же взглядом, как сейчас, а я равнодушно осматривала шикарное убранство их дома. Семья Высоцких никогда не была бедной, но Демьяну в бизнесе всего приходилось достигать самому. Я не помню, чтобы в адрес моего мужа, когда мы только начинали встречаться, летело много комплиментов и хоть сколько бы то ни было поддержки от родителей.
— Демьян к тебе рвется, — сухо говорит Инга Романовна. — Я позвонила ему, когда ты упала в обморок на крыльце больницы. Ты плохо себя чувствуешь? Беременна?
Последний вопрос свекровь задает с интересом, внимательно впиваясь в меня взглядом.
— Нет.
Она недовольно кривится, отворачивается и отходит к окну. Не оставила валяться на улице — и на том спасибо.
Примерно через пару лет после того, как мы с Демьяном поженились и, вопреки ожиданиям его родителей, расставаться не спешили, Инга Романовна пришла ко мне с серьезным разговором. Мне на тот момент было двадцать три. У меня были амбиции, я очень хорошо училась и Демьян мне в этом помогал. О том, чтобы расширять семью мы с ним, конечно же не думали. Муж хотел не просто заработать, а стать известным. У нас у обоих были свои мечты и мы их поддерживали. У родителей Демьяна на этот счет было свое мнение.
“— Ты должна родить, Майя, — сказала Инга Романовна. — Однажды Демьяну понадобится наследник. Он уже сейчас подает надежды стать не только первоклассным архитектором, но и развить что-то свое. Ты же знаешь, какие у моего сына амбиции.
— Демьян говорит, что мы пока не готовы к детям, — ответила ей вежливо. — К тому же, у меня учеба.
— Демьян может не быть готовым еще десять лет, но ты… в твоих руках сделать так, чтобы он передумал. Забеременей, Майя, роди сына. Чего стоит твоя учеба против настоящей семьи?”
Я помню тот наш разговор очень хорошо. И несколько последующих тоже помню. Инга каждый раз заводит разговор о детях и каждый раз он заканчивается непониманием.
— Не стоит начинать снова о детях, — предупредительно выставляю руку, когда вижу, как свекровь снова поворачивается ко мне и собирается начать разговор.
— Я и не собиралась, — хмыкает. — Я поняла уже, что ты — пустоцвет.
— Вы что забыли в моей палате? Убедили Демьяна в том, что приезжать не нужно, пора и честь знать.
Когда-то давно я была другой. Вежливой, улыбчивой, лучиком света, который не реагирует на тьму. С годами мое отношение к Инге Романовне испортилось настолько, что нормально с ней поговорить я могу только в большой компании. Там нам обеим нужно притворяться, что мы не готовы вгрызаться друг другу в глотки. Впрочем, я правда не готова. К свекрови я не испытываю совершенно никаких чувств. Даже злости и раздражения нет, она всего навсего мне неприятна. Наверное поэтому ее “пустоцвет” меня не трогает. Возможно, где-то внутри, но снаружи я остаюсь такой же равнодушной.
— Я здесь, потому что хочу знать, что с тобой.
— Переутомление, — пожимаю плечами.
— И чем же ты так утомилась?
— Рассматриванием журналов мод и тратой денег вашего сына, чем же еще мне заниматься, Инга Романовна?
Свекровь на мой выпад никак не реагирует, забирает свою сумочку с небольшой тумбочки и выходит из палаты.
