Изумрудная паутина - Муратова Ника (онлайн книга без .txt) 📗
Вообще-то, несмотря на приятную внешность и успешность в жизни, отношения с женщинами у Никиты далеко не всегда складывались так гладко. Руна Игоревна, мать Никиты, была женщиной с болезненным самолюбием, замашками «солдата в юбке» и глубоко несчастной в личной жизни. Она с детства давила в сыне все попытки к самостоятельности и привязывала его к себе, борясь таким образом со своим комплексом одинокой женщины. Мужа, отца Никиты, она выгнала, когда ребенку было семь лет. Он отчетливо помнил, как они часто и яростно ругались, и при этом всегда отец выходил виноватым. Было ли так на самом деле, или же так получилось благодаря влиянию матери, но Никита запомнил своего отца малодушным ни на что не способным, но ужасно упертым мужичком. Все детство он только и слышал « Ты точно такой же, как твой отец! Весь в него!», и звучало это как самое ужасное оскорбление. Он всеми силами пытался изменить мнение матери о себе, подстраивался под ее прихоти, старался угодить ей во всем, добиваясь ее любви.
В итоге это привело к тому, что в шестнадцать лет Никита имел в уме только одну модель взаимоотношений с женщинами — подобострастное и угодливое, искусственное подавление своего «я» в угоду чьей-то любви. И девушек себе выбирал такого же типа, как и мать — властных, уверенных в себе. Однако отношения прекращались, не успев набрать обороты. Девушки ловились на его обходительность, но потом бросали его, раскусив искусственность. Будучи кинутым не одной девушкой, брошенным с насмешками и унижениями, он совсем было разочаровался в себе и женщинах, разочаровался до импотенции, пока однажды не встретил тихую милую сокурсницу, по непонятной причине влюбившуюся в него по уши. Вот с ней-то он неожиданно для себя открыл, что можно вести себя по-другому, можно быть хозяином положения, можно командовать и унижать, точно так же, как это проделывали до этого с ним самим. Девушка все терпела в силу бледного характера, а его задавленное с детства «эго» вырвалось из плена, опьяненное свободой и вкусом власти над более слабыми. От матери он решил отделиться и стал жить отдельно, поняв, что любовь ее покупалась слишком дорогой ценой, которую он больше не хотел платить.
Девушку он ту в итоге бросил, найдя других, но к тому времени он знал, кого выбирать, знал, с кем ему хорошо и комфортно. Он обрел уверенность, почувствовал вкус успеха и обрел стремление к власти. Его успех в карьере был в какой-то мере обусловлен тем толчком в юности, когда он понял, что только ведущие получают все удовольствия в этом мире, а ведомые остаются за бортом. Перебесившись и выместив на женщинах свои давние обиды и комплексы, Никита успокоился, закопав поглубже темные стороны своей натуры, и уже стал задумываться о семье, нормальных долгосрочных взаимоотношениях, семье. И даже наладил разорванные, было, отношения с матерью, к безмерной радости быстро состарившейся больной женщины.
Встретив Полину, он решил, что нашел «золотую середину» — довольно податливую для манипулирования, но при этом отнюдь не глупую, достаточно хорошо воспитанную и красивую, чтобы составить ему достойную пару. Круги, в которых он вращался, требовали соответствующей супруги и модели поведения. Он даже по-своему привязался к Полине и был благодарен ей за покой и уют, который она создавала в его доме, за то, что он мог быть с ней «нормальным» в общепринятом понимании мужем, особо не подавляя при этом свои властолюбивые инстинкты…
Что-то я совсем отвлекся, забегая вперед. Хотя это и не вперед вовсе, а назад, так как к тому времени, как Полина встретила Зою, история ее замужества была уже в прошлом. А в настоящем была Полина, рисующая Зою в своем небольшом блокноте, перенося на бумагу ее тонкие черты, прямой нос, узкий подбородок, большие печальные глаза, напоминающие глаза лани. Главное, что она хотела запечатлеть, это сочетание гордости и покорности, просвечивающее в этой девушке. Полина так увлеклась, что совершенно забыла о своем кофе и времени. Когда она подняла глаза, Зоя исчезла. Подождав немного, Полина разочарованно вздохнула и собралась уходить, встала, взяла сумочку, развернулась и …столкнулась нос к носу с Зоей, несущей поднос с дымящимся чайником. Трик-трак, колесо судьбы сделало небольшой поворот и… Поднос покачнулся, чайник опрокинулся и горячая янтарная жидкость вылилась прямиком на Зоину ногу. Раздался сдвоенный крик: Зоин — от боли, Полинин — от ужаса. Через секунду Полина, придя в себя, начала суетиться вокруг скорчившейся от боли официантки.
— Боже мой, простите меня, пожалуйста. Очень больно, да? Я не хотела, надо же, как неловко вышло.
— Да ничего, пройдет, — сдавлено ответила Зоя, хотя на самом деле боль была очень даже ощутимая. Чай был и впрямь горячий, достаточно для ожога. Вот невезуха, только устроилась на работу, и вот тебе…
— Может, я отвезу вас в больницу, а? — не унималась Полина. — Я за рулем, вы можете отпроситься?
— Вряд ли, столько работы еще, заживет и так. — Зоя была уверенна, что если ее и отпустят сейчас, то насовсем. Никто не будет ждать, пока ожог заживет. Желающих работать на ее месте было предостаточно, девчонок из провинции, без работы и без денег, со смазливой внешностью хоть отбавляй, только свистни, так что придется потерпеть и доработать свой день.
— Нет, у вас же настоящий ожог, его надо обработать, забинтовать, нельзя так оставлять. — Полина чувствовала себя совершенно ужасно. Ни в коем случае нельзя было оставлять эту девушку в таком состоянии. Ей и в голову не могло придти, что Зою могут просто не отпустить. В этот момент, наконец, подошел представитель начальства, недовольный шумом в кофейне.
— Что здесь случилось? У вас проблемы? — спросил он, недовольно взглянув на официантку.
Этого молодого лощенного парня не волновало, что случилось с новенькой официанткой, его волновал сбой в работе, возможные хлопоты по замене официантки, недовольство клиентов, не получивших заказанный чай. Все. Полина могла ясно прочитать все это на его лице, невзирая на учтивое выражение, адресованное ей, как постоянной платежеспособной клиентке. Она повернулась к Зое и, не обращая внимание на лощенного паренька, она обратилась к ней так, словно они были одни.
— Послушайте меня, это не мое дело — вмешиваться в ваши дела, но если вы сейчас останетесь, вы можете сильно осложнить свой ожог инфекцией или чем-нибудь еще. Что вы тогда будете делать? Думаете, это спасет ваше рабочее место? Сейчас вы соберете свои вещи и поедете со мной в больницу, и если эти ребята не примут вас потом обратно на ваше рабочее место, то я обещаю, что подыщу вам что-нибудь, хорошо? Вы мне верите?
Зоя не знала, что делать. Но вся эта ситуация так или иначе подпортила ее пробный период в кофейне. А разболевшаяся нога ей была совсем ни к чему, потом еще деньги на лекарства придется искать, по врачам ходить. Уж лучше сейчас уйти с это странной рыжей девушкой. Та хоть до врача подбросит. Она вопросительно взглянула на менеджера. Тот как-то неопределенно кивнул, не выразив ни малейшего сострадания. Зоя молча пошла за своей сумочкой, вышла вслед за Полиной и села в ее машину.
Глава 3
Не закрывай замочек, если не имеешь ключа
— Ну, как вы там? — Полина, ведя свою любимую «Ауди», заглядывала в зеркало, пытаясь угадать по выражению лица своей пострадавшей попутчицы ее ощущения. Водители вокруг, как всегда, обгоняли, сигналили, зажимали, но Полине было не до них и она даже не комментировала их действия, как это обычно бывало с ней, когда она была за рулем. Никита всегда смеялся над ней, что если бы проезжающие водители слышали, что о них говорит Полина, ее давно бы уже бойкотировали с московских дорог всеобщими усилиями. Полина вообще не любила, когда ее муж сидел рядом с ней, когда она вела машину. Обычно это превращалось в кошмар, так как Никита нервничал и беспрестанно давал ценные советы, нужные и ненужные, Полина нервничала еще больше и в итоге всегда попадала в дурацкие ситуации, словно присутствие Никиты в машине вредным образом влияло на качество ее вождения. Поэтому, если им надо было ехать куда-то вдвоем, Полина всегда «любезно» уступала место за рулем ему. Впрочем, сейчас ее голову занимали вовсе не эти мысли.
