Зоя - Стил Даниэла (библиотека книг .txt) 📗

Сани летели по Невскому проспекту. Зоя прижимала к себе щенка и пыталась придумать уважительную причину своего отсутствия. Тщетно. Она понимала: раз Федор с нею, особенно беспокоиться не станут, но мать наверняка будет вне себя от гнева — мало того что Зоя опоздала, но еще и привезла с собою собачку.

Впрочем, ее она представит домашним потом.

На углу Фонтанки Федор круто свернул налево, и лошади, чуя родное стойло, сами, без понуканья, прибавили рыси. Федор распустил вожжи и уже через полминуты высаживал барышню у крыльца. Зою вдруг осенила счастливая мысль: она вытащила завернутого в попонку щенка из-за пазухи и протянула его кучеру.

— Федор, — произнесла она, глядя на него умоляюще. — Пожалуйста… Это подарок государыни… Возьми пока, отнеси на кухню, отдай Галине. А потом я за ней спущусь. Щенка зовут Сава. — В глазах Зои появился страх, когда Федор со смехом покачал головой.

— Да за такое ее сиятельство мне голову оторвет. Да и вам, барышня, тоже не поздоровится.

— Я знаю, Федор… Но, может быть, папа заступится… — Отец, такой добрый, такой нежный с матерью, неизменно выступал на Зоиной стороне. Он был чудесный человек, и Зоя просто обожала его. — Пожалуйста, Федор… Я и так страшно опоздала…

Был уже восьмой час, а ей еще надо было переодеться к обеду. Федор взял щенка, а Зоя понеслась по мраморным ступеням лестницы их небольшого, но очень красивого дворца. Его выстроил Зоин дед для своей невесты. Бабушка жила во флигеле, отделенном от дворца садом. Но Зое некогда было думать об этом.

Взлетев наверх, она стащила с головы капор, сбросила шубку на руки горничной и уже устремилась было в свою комнату, как вдруг за спиной раздался знакомый голос:

— Стой, кто идет?

— Тише! — яростно прошептала Зоя. — А ты что тут делаешь?

На площадке лестницы стоял ее брат Николай — высокий красавец в мундире Преображенского полка.

Зоя знала, что многие ее подруги по Смольному институту заглядывались на него.

— Где мама?

— Мама-то в столовой, где ж ей еще быть? А вот ты где пропадала?

— У меня были дела. Не задерживай меня, я и так безбожно опаздываю, а мне еще надо успеть переодеться.

— Нет уж, ты лучше иди в чем есть. Мама и без того будет сердиться, — со смехом сказал Николай, сощуривая свои зеленые, как у Зои, глаза.

— Она говорила что-нибудь? — после минутного колебания спросила Зоя. — Ты видел ее?

— Еще нет. Я только что приехал. Мне нужно поговорить после обеда с отцом. Ладно, беги переодевайся, а я постараюсь отвлечь их. — Николай любил свою младшую сестру гораздо сильней, чем это ей казалось: гордился ею и хвастался перед своими однополчанами, которые давно уже восхищались Зоей. Но за малейшую нескромность с их стороны он, не задумываясь, убил бы любого. Зоя, с каждым днем расцветая и становясь краше, еще не знала, как она хороша, и была слишком юна, чтобы флиртовать с его приятелями.

Наступит время, и она выйдет замуж за князя или по крайней мере за человека, равного по положению их отцу — графу и полковнику, внушавшему уважение всем, кто знал его. — Ну, живей! Беги, гадкая девчонка!

Зоя влетела в свою комнату и через десять минут была уже внизу в темно-синем шелковом платье с кружевным воротником — любимом платье матери, которое сама Зоя терпеть не могла, ибо оно придавало ей еще более юный вид. Но делать было нечего.

Появиться в столовой незаметно, разумеется, не вышло, и Николай лукаво усмехнулся, глядя, как его младшая сестра с невозмутимо-послушным выражением лица пробирается к своему месту. Графиня, казавшаяся в своем сером атласном платье с колье из черных жемчужин и бриллиантов на груди неестественно бледной, подняла голову и устремила строгий взгляд серых глаз на свою единственную дочь.

— Зоя! — Она никогда не повышала голоса, но на лице ее ясно читалось недовольство. Зоя честно взглянула на мать, поцеловала ее в подставленную холодную щеку и оглянулась не без тревоги на отца и бабушку.

— Прости, мама!.. Мне очень стыдно… Я задержалась в «классе»… А потом должна была… должна была повидаться с подругой… Я виновата…

— Так где же все-таки ты была? — ледяным тоном спросила мать, покуда прочие члены семьи хранили выжидательное молчание.

— Я?.. Я должна была… — И Зоя осеклась, пытаясь пригладить взлохмаченные волосы: она ведь причесывалась в страшной спешке.

— Зоя! Скажи мне правду! Ты ездила в Царское?

Отпираться было бесполезно: Наталья была слишком холодна, слишком красива, слишком хорошо владела собой и внушала дочери слишком сильный страх.

— Да, мама, — прошептала Зоя, чувствуя себя напроказившей семилетней девчонкой, а не семнадцатилетней барышней. — Прости меня.

— Ты на редкость глупа. — Графиня перевела засверкавшие ледяным блеском глаза на мужа. — Константин, я строго-настрого запретила ей бывать в Царском. У наследника и великих княжон корь. Она могла заразиться. Это неслыханно. Она совершенно отбилась от рук!

Зоя с тревогой посмотрела на отца, но в глазах его плясало то же изумрудное пламя, и он с трудом сдерживал улыбку. Если жену он любил, то дочь — просто обожал. Тут, вопреки обыкновению, вмешался Николай: уж слишком жалкий был вид у его сестры.

— Быть может, они пригласили ее, мама, и со стороны Зои было бы неучтиво отказаться.

Но к числу прочих достоинств Зои относилась и полная неспособность лгать. Смирно сидя за столом и ожидая, когда ей подадут обед, девушка прямо и открыто взглянула на мать:

— Нет, это я виновата, я сама хотела навестить их.

Мари было так одиноко… Вот я и решила…

— Ты поступила очень дурно и очень глупо. Мы поговорим об этом после обеда.

— Хорошо, мама.

Зоя потупилась. Разговор за столом возобновился, и только в эту минуту она, подняв голову, заметила Евгению.

— Бабушка! — заулыбалась она. — Вы здесь?! Тетя Алике просила вам кланяться.

— Как ее здоровье? — спросил отец. Графиня молчала, и на ее красивом лице по-прежнему читалось явное неудовольствие.

— Когда кто-нибудь из детей заболевает, Алике забывает о всех своих хворях, — ответила за нее бабушка. — Это поразительно: она страдает от множества недугов, но стоит только заболеть цесаревичу или дочкам, как она сейчас же становится бодра, деятельна и неутомима и ходит за ними лучше всякой сиделки. — Старая графиня пристально взглянула в лицо невестки, а потом с одобрительной гордостью улыбнулась внучке: