Сборник (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Время смерти?
— Тридцать пять минут назад.
Мандос, шевеля губами, сделал сложный расчет.
— Причина смерти?
— Комариная плешь.
— Иди, — Мандос мотнул головой. — Дрыхни.
Бодрствующие трупы встретили Кошку с полузлорадной приветливостью: если уж Кошка залетела в мертвятник в первую половину Игры, то им и сам Бог велел… Она рыскнула взглядом, своих не обнаружила и опрокинулась на свободную «пенку». Сосед, не прерывая игры в карты, мотнул бритой головой.
— Твои были.
— Кто?
— Арнольд с Улыбкой.
— А Шустрик?
— Арнольд, говорю, с Улыбкой… что ложишь, что? Арнольд от студня сдох, мужики напоролись на копов. Улыбку подстрелили. Шустрик удрал… ну куда, куда, глаза-то разуй!..
— На то он и Шустрик… — пробормотала Кошка и обнаружила перед собой раскрытую банку сгухи. Рыжий желтоглазый парень присел рядом с ней по-турецки.
— От нашего стола вашему столу… — он махнул рукой в сторону валявшихся с голыми торсами трупов — те вяло пошевелили верхними конечностями. — Твои велели передать тебе пиво — сказали, что скоро загремишь к Мандосу — но мы его оприходовали. Так что извини… Нам через полчаса выходить. Кипяток в ведре. Мандос с глубокой похмелюги злой и не кормит. Где попалась-то?
— На Плеши.
Парень уважительно присвистнул. Свист получился звонким и переливчатым. Труп, пластом лежавший неподалеку, поднял голову, пробормотал злобно: «Из могилы подымут, падлы…» По свисту Кошка узнала — Крис с Вольных Охотников.
— Без карты, что ли?
— В том-то и дело, что с картой… — пробормотала Кошка, открывая прижатую крышку сгущенки. В уме заново раскручивалась сцена на стене. Вот она подходит, наклоняется, Ланс разворачивается, из-под ног падают крошки цемента, взмах левой рукой…толчок правой, несильный, вскользь… Вот теперь лежи и думай — случайно-неслучайно… Кошка задумчиво лизнула с ложки сгуху.
Крис явно переотдыхал — так и подпрыгивал от нетерпения, как маленький мяч — яркий, рыжий, упругий.
— Карту, поди, у Стервятника брали? Он, говорят, специально сталкеров на ловушки выводит. А слыхала, кто-то на границе Зоны рэкетом занимается? Сидят, ждут, когда сталкер с хабаром выйдет, раз-два — и готово… Много нашли?
— Да чего теперь… — сказала Кошка. Заметив ее движение Крис достал и прикурил две сигареты, отдал одну Кошке и стал рассказывать, как Вольные Охотники втроем загремели под смерть-лампу. Кошка облизывала ложку, запивая чуть теплым чифиром, слушала вполуха, поглядывая на сутолоку в трактире напротив. Прищурилась. Похоже, мелькнул Шустрик. На Игре зрение почему-то резко обострялось и очки ей были практически не нужны. Точно, Шустрик. Лавируя между посетителями, он вылетел из-под брезентового навеса кабака, прижимая локтем какой-то сверток. Мельком глянув на мертвятник, понесся было дальше. Остановился на ходу, обернулся, вглядываясь. Кошка кивнула. Шустрик вскинул руку — помахать, спохватился и почесал затылок. Постоял, соображая, схватился за голову, изображая вселенскую скорбь и пошел дальше, но уже гораздо медленнее, оглядываясь на ходу. Кошка невольно начала улыбаться и наконец ощутила вкус сгущенки.
— Охотники! — гаркнул Мандос. — Свободны!
— Пока, Кошка! — радостно сказал Крис, вскакивая. — Ни пуха тебе…
— К черту! — напутствовала Кошка, доскребая последнюю ложку. Улеглась на спину, задирая на животе майку. Не обгореть бы на солнце, хоть бабье, но все же лето…
— Ну привет! — сказал он. — Долго же ты добиралась!
Кошка остановилась на приличном расстоянии, раздумывая, почему она совсем не удивилась при виде Ланса. Он сидел на стене, мотая ногами и с явным удовольствием разглядывал ее.
— Где пацан?
— В порядке ваш Лошонок, не бойся, — усмехнулся он. — Я его в кабак с хабаром послал.
— А сам остался организовать мне торжественную встречу? Или снова торжественные похороны?
— У меня есть карта с расположением Золотого Шара, — сообщил Ланс, спрыгивая со стены.
— Надо же, как тебе повезло.
— А перед Шаром стоит мясорубка.
— И что?
— А передо мной стоит отмычка. Сейчас ее возьму и пойду Золотому Шару.
— А есть еще такая птица, — сообщила ему Кошка словами Шустрика. Называется Обломинго…
Он прыгнул. Кошка тоже, но недостаточно быстро. В миковских играх допускается физическое насилие — когда оно не переходит в мордобитье. Оно и не дошло. Ланс просто выкрутил руку Кошки, упираясь коленом в ее спину и разговаривая вполне доброжелательно, искал в карманах веревку.
— Нет, ты скажи, зачем вы, бабы, лезете в мужские игры? Ну играй в салоны, в ХИ, наконец, что ты сюда-то лезешь? А раз лезешь — терпи! — он повыше заломил кошкин локоть, она чуть не взвыла, хватанув губами пыль с земли. Отплевываясь, скосила взгляд:
— Ты всех баб так не любишь? Или только мне… честь такая?
— А ты что думала — всех умнее, да? — сказал он, почти касаясь губами ее уха. — Всех круче, да? Ты у меня на этой игре из мертвятника не вылезешь! Поняла?
Локоть пошел еще выше. Кошка поняла. Поняла только сейчас — плевать ему на Игру. Плевать ему на все — кроме нее и себя. Он и на Игру приехал, наверное, только из-за нее… Что-то доказать — ей, а в первую очередь себе…
И с силой выбросив через плечо руку, вцепилась когтями ему в шею.
Когда он наконец поднялся. Кошка стояла в трех шагах от него, сжимая в руке обломок кирпича. Ее трясло — от ярости и страха, — но пальцы впились так, что кирпич стал просто продолжением руки.
— Ну, — сказала она, едва шевеля онемевшими губами, — ну, иди сюда. Иди.
Пот и кровь с рассеченной брови стекали на глаза, но она старалась не моргать, потому что боялась пропустить, когда он шагнет вперед. От скачущего в горле сердца и хриплого дыхания он как будто качался, казался то ближе, то дальше… Он шагнул, и она сделала шаг в сторону — длинный осторожный стелющийся шаг, удивившись мимолетно, что подкашивающиеся ноги еще ее слушаются. Они кружили и кружили — Ланс говорил что-то, но Кошка уже не слушала и только повторяла тихо и неспешно, одним дыханием, словно гипнотизируя себя или его: иди, иди…
Ланс услышал первым. Его взгляд метнулся влево-вправо, он выпрямился, отступая и медленно выдохнул — облегченно? — Кошка, не веря, не спешила повернуть голову, но наконец услышала тоже. Шаги и голоса приближались из-за угла вывернули ее парни.
— Ого, Кош… — возопил Шустрик и смолк, уставившись на застывшую в полуприседе Кошку с кирпичом в руке. Парень, стоявший напротив, отшагнул еще раз, сказал оживленно:
— Ну привет!
Шустрик шагнул мимо:
— Кошка… ты что?
Арнольд медленно опустил на землю сумку и посмотрел на Улыбку. Тот, едва взглянув на Ланса, наблюдал за Кошкой. Ланс хмыкнул, развел руками:
— Вот… хотел вашу Кошку в плен взять. Бешеная она у вас какая-то!..
Капитан опустил глаза, разглядывая землю под ногами. Шустрик повернулся к Лансу.
— В плен? В плен, да?
Арнольд прошел мимо, осторожно положил руку на кошкино плечо — и она только сейчас ощутила судорогу, сковавшую ее плечи и руки, и осторожно вздохнула. Все еще глядя в землю. Улыбка задумчиво сделал шаг, другой, и вдруг молча кинулся на Ланса. Кошка еще успела услышать чей-то вскрик, как Арнольд круто развернул ее в противоположную сторону и, прижимая к твердому боку, потащил за собой, приговаривая:
— Идем, Кошка, идем, котеночек… Все хорошо, да, котенок?
Увел за угол цеха, усадил, пожал плечо, не зная, что сказать. Пробормотал неловко:
— Схожу посмотрю, ладно?
Кошка тупо взглянула на мгновенно появившегося перед ней Шустрика. Сев перед ней на корточки, тот суетливо искал что-то в карманах.
— Вот с-сука… на, затянись… — он сунул в левую руку Кошки сигарету — та выпала. Шустрик тут же достал другую, прикурил от своей и осторожно вставил в распухшие губы Кошки. Кошка послушно затянулась, закашлялась, взяла сигарету трясущимися пальцами — безымянным и мизинцем, оберегая разбитые костяшки. Шустрик меж тем занялся ее правой рукой, пытаясь разжать пальцы:
