Скрытые таланты - Кренц Джейн Энн (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Чувство безысходности охватило Сиренити. Она встретилась глазами с Калебом.
— Мы никогда не узнаем правды, — проговорила она. — В некотором роде это ведь и не наше дело, верно? Что бы ни случилось между твоим отцом и Патрицией, это все в прошлом, где и должно остаться. Нам надо думать о будущем.
— А как насчет будущего нашей семьи? — требовательно спросил Роланд.
Губы Франклина сжались в тонкую линию.
— Очевидно, твоего внука это не волнует.
— Я всегда знала, что этим все кончится, — пробормотала Филлис. — С самого начала я видела, что Калеб так по-настоящему и не стал членом нашей семьи. Я знала, что он лишь терпел нас, чтобы извлекать пользу из денег и положения Роланда. Я чувствовала, что он никогда не любил никого из нас, сколько бы мы для него ни делали.
Лицо Роланда выражало непреклонность.
— Это все зашло достаточно далеко, Калеб. Ты ведешь себя так, как вел себя Гордон в тот день, когда сказал мне, что собирается жениться на Кристал Брук. И я скажу тебе сейчас в точности то же самое, что сказал тогда ему.
— И что же это? — спросил Калеб.
— Если ты пойдешь на этот позорный брак, я вычеркну тебя из завещания. Клянусь Богом, вычеркну. Ты не получишь ни цента из принадлежащих Вентрессам денег.
Сиренити заметила, что Филлис и Франклин были ошеломлены этой угрозой. Калеб устало усмехнулся.
— Неужели вы на самом деле думаете, что я буду сильно переживать, если вы лишите меня наследства? Хотите знать правду? Это будет для меня огромным облегчением.
— Облегчением? — У Франклина отвисла челюсть.
— Это даст мне свободу, — сказал Калеб.
— Как ты можешь так говорить? — ахнула Филлис. — Подумай о том, что ты потеряешь.
Калеб коротко и без интереса взглянул на нее.
— Мне не нужны деньги деда. В прошлом году мой личный доход от «Вентресс венчерс» был почти равен совокупному доходу всей семьи. Если я захочу, в будущем году он может стать еще выше. — Его губы сурово сжались. — Уверяю тебя, тетя Филлис, деньги — это самая незначительная из моих проблем.
— Я не могу этому поверить, — прошептал Франклин. — Ты не можешь говорить такое серьезно. После всего, что Роланд для тебя сделал? После всего, что сделала для тебя наша семья? Возьмешь и уйдешь от целого состояния, даже не оглянувшись?
— Как мне представляется, единственное, от чего ухожу, это тридцать четыре года непрерывной расплаты за грехи, как при шантаже. Так что это действительно будет облегчением.
— Шантаж? — Роланд вскочил на ноги. — Что это еще за чертовщина? Что это значит?
Калеб встал перед Роландом, слегка расставив ноги.
— Всю свою жизнь я расплачивался за то, что сделали мои родители. Мне не позволили забыть ни на минуту, что это я был причиной скандала и всей трагедии, постигшей семью.
— Минуточку, черт побери… — зарычал Роланд.
— Мне всегда ясно давали понять, что если бы не было меня, то все могло кончиться по-другому. Mожет, от Кристал Брук удалось бы откупиться. Может, мой отец в конце концов опомнился бы и вернулся домой, к жене. Кто знает? Но ничего этого не случилось, потому что родился я.
— Ты все не так понял, — прошептал Роланд.
— Неужели? Сколько раз вы говорили мне, что боитесь повторить со мной те же ошибки, которые вы сделали в отношении моего отца? Сколько раз вы говорили, что я во всем должен быть лучше, чем был отец? Что я должен доказать, что не испорчен дурной кровью моей матери?
— Ты не понимаешь, — раздраженно бросил Роланд.
— Сколько вы прочитали мне наставлений о долге и обязанностях перед семьей? Сколько раз вы называли мою мать шлюхой?
— Кристал Брук и была шлюхой! — яростно завопил Франклин. — Она все погубила!
Калеб даже не взглянул на него, продолжая неотступно смотреть на Роланда.
— Всю жизнь я занимался тем, что старался исполнять ваши желания. Но, что бы я ни делал, этого всегда было мало, верно? Я мало выигрывал матчей и мало получал призов — недостаточно, чтобы удовлетворить вас. Мало делал денег для семьи.
— Но послушай, — гневно заговорил Роланд, — если я и был немного строг с тобой, то это для твоего же блага.
— Нет, это было для вашего собственного блага, — возразил Калеб. — Вы пытались использовать меня, чтобы исправить ошибки прошлого. Вы заставили меня платить за них. Это и есть шантаж. А в отношении шантажа несомненно одно: он никогда не кончается. Но я ведь могу и перестать платить. Именно так я и собираюсь поступить.
У Роланда затряслись губы. Он отвернулся от Калеба и указал пальцем на Сиренити.
— Ну, так знай: если ты покинешь этот дом, чтобы уйти с этой женщиной, то можешь больше сюда не возвращаться.
— Я здесь с первого дня был нежеланным пришельцем, — тихо произнес Калеб. — Мне позволили остаться из милости. Вам пришлось довольствоваться мной, потому что, кроме меня, у вас не осталось ничего.
— Проклятие, ты говоришь в точности так, как твой отец, — сквозь зубы процедил Роланд.
— Дурная кровь всегда сказывается, не так ли. — Калеб протянул руку Сиренити. — Пошли отсюда, Сиренити.
От подступивших слез у Сиренити защипало глаза. Словно ты на борту «Титаника» и знаешь, что должно случиться, но не в силах предотвратить надвигающуюся катастрофу. Она медленно вложила свою руку в руку Калеба.
Он направился к двери, таща ее за собой.
— Это все она. — Франклин почти подпрыгивал от возбуждения. — Это она во всем виновата.
— Мне очень жаль, — прошептала Сиренити.
— А мне — нет, — сказал Калеб. Он коротко кивнул Долорес, появившейся в дверях. — До свидания, Долорес.
— Пожалуйста, не надо так делать, Калеб, — умоляюще произнесла Долорес.
— Я вынужден так поступить. — Калеб остановился и оглянулся на Роланда. — Вам не следовало доводить меня до крайности. Я, вероятно, так и продолжал бы вечно расплачиваться, уступая шантажу. Так и продолжал бы лезть из кожи вон, исполняя ваши желания. Но вы сделали одну ошибку. Вы попытались встать между мной и тем единственным, что нужно мне.
Роланд смотрел на Калеба глазами, в которых бушевала неистовая ярость.
— Давай, убирайся отсюда. Забирай свою потаскушку и больше никогда не возвращайся.
— Пошли, Сиренити, — пробормотал сквозь зубы Калеб и потянул ее за собой в коридор.
— Минуточку. — Она отчаянно цеплялась за дверной косяк, продолжая смотреть в глаза Роланду. — Приезжайте пообедать с нами в четверг. Это послезавтра. Пожалуйста. Я приготовлю овощи с карри. Вам понравится.
— Сиренити, да прекрати же, наконец! — Калеб сильно дернул ее за запястье, и ему удалось оторвать ее руку, мертвой хваткой вцепившуюся в косяк двери.
— Уиттс-Энд, — крикнула Сиренити, пока Калеб тащил ее по коридору. — Час езды. А там просто спросите любого, где я живу. Если пойдет снег, остановитесь в Буллингтоне. Мы приедем за вами. У меня есть цепи на колеса.
— Черт побери, Сиренити, замолчи сейчас же! — Калеб уже открыл наружную дверь.
— Мы будем ждать вас, мистер Вентресс! — крикнула Сиренити. — В шесть. Если хотите, приезжайте раньше. Можете остаться и на ночь. Места хватит.
Калеб вытащил ее на крыльцо.
— Проклятие. — Он с грохотом захлопнул входную дверь и стал спускаться с крыльца к «ягуару». — Какого дьявола? Что на тебя нашло?
— Пробую изменить прошлое.
— Кое-кому это наверняка не понравится.
Глава 16
Мягкие аккорды вальса проникли в беспокойные сновидения Сиренити. Казалось, что музыка звучит теперь гораздо ближе, чем раньше.
Она прижимает к себе младенцев и нежно баюкает их, ожидая, когда откроется дверь наполненной солнцем белой комнаты.
Сиренити вздрогнула и проснулась. Оказалось, что она в постели одна. Приподнявшись на локте, она посмотрела на настольные часы. Три часа утра. Она нахмурилась. Звуки вальса все еще доносились издали, хотя сон рассеялся.
Сиренити откинула одеяло и выбралась из постели. Стеклянный занавес задрожал, сыграв целую симфонию для колокольчиков с молоточками. Она засунула ноги в шлепанцы и потянулась за халатом. Звуки вальса стали слышны громче, когда она шла по короткому коридору в гостиную. В доме было холодно. Прогоревшие угли в печи давали очень мало тепла.
