Игрок (ЛП) - Куин Меган (книги регистрация онлайн TXT) 📗
ГЕВИН: И вам того же, мисс Прескотт.
***
Это слишком легко.
Харли сидит напротив меня, вертя в руке фишку и заикаясь каждый раз, когда ему выпадает «хорошая рука», как будто его пальцы шокированы тем, что их владелец смог заполучить приличные карты. По всей комнате и под столом установлены камеры, чтобы зрители могли следить за нашим поведением.
Я очень быстро нокаутировал Рамоса (гребаного имбецила), Самуэльсона и Бейкера. Остались только я, Харли и новенький многообещающий, но слишком суетливый парень по имени Такер Рид. Ну, у него хотя бы хватило ума не повестись на крупный блеф, и это единственное, благодаря чему он все еще здесь.
Перед приходом сюда в одном из моих безупречных костюмов и с фальшивой улыбкой, я перебросился парой фраз со Скоттом о моих намерениях играть. Козел, должно быть, говорил с Грэхемом, потому что его речь не особо отличалась от недавней тирады Грэхема. Скотт сказал, что мне не нужно этого делать, что мне нечего доказывать и что я никогда не буду отражением человека, который меня вырастил. Бла, бла, мать вашу, бла.
Ну, а затем он заявил, что его не будет на игре, как и Грэхема, потому что они направлялись в театр, чтобы посмотреть на первое выступление Пенелопы. Меня, бл*ть, бросили мои собственные друзья. Предатели.
Эхо нашего разговора всё еще раздаётся у меня голове.
– Гевин, какой в этом смысл? Тебе нечего доказывать.
– Больше я не собираюсь говорить на эту тему, – закипаю я, обращаясь к Скотту. – Отвали, мать твою.
– Я люблю тебя, но ты ведешь себя как идиот. Жаль, что ты слишком упрям, чтобы понять это.
– Ты не понимаешь...
– О нет, понимаю, – обрывает меня Скотт. – Я все понимаю, приятель. Ты вырос в этой атмосфере, видел, что стало с твоим отцом, поэтому решил сделать всё возможное, чтобы не наделать тех же ошибок. Я все понимаю, но вот до тебя никак не доходит, что ты сейчас как раз идешь по стопам своего отца. Ты отбрасываешь все значимое и пытаешься победить неудачника Харли, который тебе абсолютно не важен. Будь выше этого.
У меня нет ответа, потому что в глубине души я знаю, что Скотт прав.
– Вот, – он протягивает мне билет. – Если передумаешь, место за тобой. Надеюсь, увидимся там.
Скотт ушел с разочарованным и печальным выражением на лице. От всего этого меня замутило, а некое ноющее чувство в моем нутре говорило мне снова и снова, что я делаю неправильный выбор. Это усилилось до такой степени, что теперь я даже не могу сделать глоток виски, потому что меня начинает тошнить.
– Мистер Сент, вы играете? – спрашивает дилер. Дэвис отказалась от этой игры, как и все остальные, чтобы посмотреть на выступление Пенелопы, поэтому сейчас странный мужчина спрашивает у меня, играю ли я.
Дерьмо.
– Да, – отвечаю я, пододвигая фишки в центр, как и все другие ставки, которые я когда-либо делал.
Когда карты аккуратно сданы, я оглядываю стол. Глаза Такера и Харли блестят так же, как когда-то блестели мои. Раньше я чувствовал прилив сил от каждой новой раздачи и от каждой перевернутой карты, теперь же я ощущаю лишь горящую дыру в кармане куртки, где лежит билет. Он прожигает до такой степени, что все мое тело начинает нагреваться.
Стараясь не обращать внимания на чувство ненависти к себе и мои сожаления, я смотрю на свои карты, слегка приподняв уголки. Пару тузов, мать вашу! Это хорошая рука.
Я снова бросаю взгляд на всех за столом. Такер кажется спокойным, не возбужденным или суетливым, просто спокойным. Харли крутит фишку, небрежно поглядывая на свои карты и ожидая, когда будут выложены общие карты.
Раньше я бы писался от счастья от пары тузов, внутри меня всё бы ликовало, но сейчас не происходит ничего. Абсолютно ничего, бл*ть. Я опустошен: нет волнения, нет трепета, просто... пустота.
Сохраняя непроницаемое выражение лица, я наблюдаю за раздачей первого флопа. Шестерка червей... Мне все равно. Я словно наблюдаю сверху за происходящим: ставки делаются, проходит этап торна и ривера, и я оказываюсь с тройкой тузов. Чертовски хорошая рука, выигрышная рука, тем более что остальные карты – дерьмо.
Не отрывая глаз от карт, Харли переворачивает фишку в противоположную сторону, а затем поднимает ставку, превращая ее в сто тысяч. Я едва сдерживаю себя, чтобы не покачать головой в ответ на его тупой блеф. Ясно как божий день, что у него ни хрена нет, но он пытается использовать туза на столе.
Я могу вывести его из игры прямо сейчас, вызвав его на бой, что я и делаю. Ради этого повышаю ставки до двухсот тысяч. Такер вышел – умный ход, но Харли? Он повышает, пока его пальцы нервно крутят фишку.
Я делаю паузу и обдумываю свой следующий шаг. Поднимать? Если я это сделаю, он, без сомнения, перебьет мою ставку, попытаясь меня запугать. Если уравняю, то возьму банк и продолжу двигаться вперед, уничтожая Харли до полного разгрома.
Но что это мне дает? Очередную сумму на банковском счете и знание того, что я лучший игрок в мире? Так это мне уже известно. Докажу ли я, что женщина не способна повлиять на мои решения, чем отличаюсь от своего отца?
Слова Грэма и Скотта звенят у меня в голове. Сейчас я ничем не лучше своего отца. Тут нет ничего забавного и захватывающего. Я ощущаю себя пустым человеком, который тянется к тому, что у него уже есть.
Вот только сейчас у меня нет одного. Того, что заменило трепет от карт в руке, что разбудило меня, что сделало меня таким чертовски живым, но я как настоящий идиот не понял этого сразу.
Мне следует стремиться только к Пенелопе, только на ней я должен сосредоточить свое внимания, а я что делаю? Я восседаю за столом с кучей мужиков, с которыми у меня когда-то было общее мировоззрение, но сейчас не объединяет абсолютно ничего.
Бог мой.
Впервые в жизни я выдаю себя. Харли, возможно, считает, что я сомневаюсь поддерживать ли его ставку, хотя на самом деле я осознал насколько я тупой и, возможно, чуть не упустил своё будущее из-за бесполезной игры.
Я потираю лоб и пытаюсь успокоить бешеное биение сердца, которое ведет войну в груди. Это все неправильно, мне здесь не место... больше нет. Глядя на Харли, принимаю его ставку.
Его глаза вылазят из орбит, когда я киваю на его карты, чтобы он их перевернул. Он откладывает свою фишку, которую теребил на протяжении всей игры, и одной картой открывает другие, демонстрируя пару шестерок. Вот же кретин.
Зрители уже знают, что я выиграл, видя наши карты на своих мониторах. Но мне не нужна победа, я хочу выйти из игры и показать всем раз и навсегда, что она мне не нужна. Я изменился. Мое царствование в мире покера подошло концу сегодня вечером. Кивнув, я бросаю карты лицевой стороной вниз в ложном поражении. Я не хотел, чтобы он видел, что мои карты были лучше его.
– Ты сделал это, – говорю я, опрокинув свой виски. Затем поднимаюсь с места и бросаю фишку дилеру. – Я вышел, джентльмены. У меня еще одна встреча.
– Куда ты собрался? Мы еще не закончили, – выплевывает Харли, явно не радуясь моему уходу.
– Ты только что победил, почему бы тебе не отпраздновать, пока маленькая жилка в твоей голове не лопнула? – спрашиваю я, застегивая пиджак.
– У тебя еще остались бабки.
– Ага, я в курсе. Но в отличие от тебя, покер больше не моя жизнь. Мне нечего здесь доказывать.
Я знаю, что охрана позаботится о моих деньгах, поэтому спокойно иду на выход, чтобы поймать такси. Может, мне и нечего доказывать за покерным столом, но вот с Пенелопой мне придется как следует постараться.
***
Под тяжелый быстрый барабанный ритм Пенелопа перестает оборачивать вокруг себя ленты. Ее освещают прожекторы, а рядом с ней в воздухе парят две другие женщины вверх ногами в обтягивающих купальниках. И в момент, когда обстановка в зале предельно накаляется, все три гимнастки одновременно ослабляют захват на лентах и по спирали падают, остановившись в нескольких метрах от пола. Свет вспыхивает, и толпа разражается радостными криками.