Неожиданный роман (Мой нежный ангел) - Стил Даниэла (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Джастину стало намного лучше, и врачи обещали, что через несколько дней она сможет забрать его домой.
Но когда Лиз сообщила ей, что судебное заседание назначено через три дня, Вехета сказала — никакого суда не нужно.
— Надеюсь, вы не чувствуете себя виноватой перед ним? — спросила Лиз. — Ни один судья ни в одном штате не станет сочувствовать отцу, который повез сына кататься на мотоцикле без шлема! И теперь, когда у вас есть фактический материал, его необходимо использовать. В вашем положении вы не можете позволить себе ни жалости, ни снисхождения! Ради сына вы должны довести дело до конца!
— Все это теперь ни к чему, — устало ответила Вехета. Лиз почувствовала, как внутри ее что-то закипает.
Она уже знала все, что ей нужно будет сказать в суде, чтобы Скотта лишили всех прав в отношении ребенка.
— Почему? — спросила она резко.
— Скотт умер сегодня ночью от массированного кровоизлияния в мозг, — тихо ответила Вехета. — Мне очень жаль ваших усилий, миссис Сазерленд, но теперь это действительно ни к чему.
— О-о-о… — протянула Лиз. — Извините меня.
— Мне не за что вас прощать, — ответила Вехета. — Я ненавидела Скотта, это правда, но все же он отец Джастина. Я еще ничего не сказала сыну, но рано или поздно мне придется это сделать.
Услышав эти слова, Лиз крепко зажмурилась.
— Примите мои соболезнования, Вехета, — сказала она, думая о том, что на самом деле Вехету можно поздравить. Бывший муж давно был ее кошмаром. Но Джастина Лиз было по-настоящему жаль. — Дайте мне знать, если потребуется моя помощь, хорошо? Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам и вашему ребенку.
— Спасибо, миссис Сазерленд. Вы-то знаете, что это такое. Ваши дети, во всяком случае, знают.
— Да, Вехета. И, боюсь, ваш сын не скоро оправится от этого удара. Мои дети еще не оправились, хотя прошел уже почти год.
— Я хочу уехать в Нью-Йорк, как только Джастину разрешат вставать. Надеюсь, перемена обстановки пойдет ему на пользу. К тому же в Нью-Йорке живут мои родители, так что там нам будет полегче.
— Думаю, это действительно поможет, — согласилась Лиз.
Они поговорили еще немного, и Лиз повесила трубку. Но когда через несколько минут к ней в кабинет заглянула Джин, Лиз все еще выглядела настолько удрученной, что секретарша не удержалась и спросила, в чем дело.
Лиз рассказала ей, что произошло, и Джин удивленно покрутила головой.
— Просто невероятно, — выдавила она наконец. Ей-богу, не перестаешь удивляться, что некоторые люди способны сделать со своими детьми!
— Я понимаю, что это плохие новости, Джин, но это еще не все, — сказала Лиз. Все утро она чувствовала себя виноватой перед секретаршей, не зная, как сказать ей о том, что она собирается закрыть дело. Лиз было очень жаль терять Джин, но другого выхода не было.
— Не знаю, с чего и начать, — промолвила она нерешительно. — Я понимаю, что это, наверное, очень неожиданно для тебя, но, в общем, я решила оставить практику.
— Вы хотите отойти от дел? — Джин действительно изумилась, хотя в глубине души давно ожидала чего-то подобного. После гибели Джека Лиз везла на себе невообразимое количество дел. Джин считала, что ее отставка — только вопрос времени. И дело было вовсе не в том, что Лиз была не в состоянии справиться с таким количеством работы; напротив, до сих пор она справлялась, и неплохо. Но с некоторых пор разводы вызывали у нее отвращение. Без Джека она просто не могла ими заниматься, а вводить в дело нового человека Лиз не хотела.
— Ну, не совсем, — ответила она. — Я планирую работать дома, но специализироваться буду на правах детей.
Это как раз то, что мне с самого начала нравилось в семейном праве. Ссоры, взаимные претензии и ядовитые уколы — все это всегда было делом Джека, его коньком.
У меня к этому никогда душа не лежала. Теперь я хочу заниматься тем, что мне нравится больше.
Она со страхом ждала, что скажет Джин, но секретарша вдруг широко улыбнулась и, обойдя стол, крепко обняла Лиз.
— Вы поступили правильно, миссис Сазерленд! — воскликнула она. — Эта работа в конце концов прикончила бы вас. Я уверена, что вы будете замечательным детским адвокатом!
— Надеюсь, — вздохнула Лиз и нахмурилась. — Но что будешь делать ты? Я думала об этом все утро, но так ничего и не придумала.
Джин улыбнулась.
— Мне тоже нужно расти. Быть может, вам это покажется глупым, но я давно подумывала о том, чтобы поступить в юридический колледж. Правда, в моем возрасте это не совсем обычно, но…
Лиз широко улыбнулась.
— Чего же тут глупого? Сорок три — для женщины это не возраст! Только умоляю тебя — не надо специализироваться в семейном праве. Тебе это не понравится!
— Я знаю. Мне хотелось бы заниматься уголовным правом и работать в аппарате окружного прокурора.
— Правильное решение, Джин. Вот увидишь, ты не пожалеешь!
Лиз считала, что ей потребуется не больше трех месяцев, чтобы довести до конца дела, которые она уже приняла в производство. После этого Лиз собиралась устроить себе многомесячные каникулы, которые она давно заслужила. Такой перерыв был ей просто необходим, во-первых, для того, чтобы известить всех своих прежних клиентов об изменении ее специализации, а во-вторых, чтобы побыть с детьми. Лишь недавно Лиз поняла, что они слишком долго терпели, пока она пыталась жонглировать двумя дюжинами шаров одновременно. Теперь она чувствовала себя обязанной устроить что-то вроде праздника общения.
— Если я подам заявление в колледж до конца года, — сказала Джин, — я смогу начать учиться уже в будущем сентябре. Таким образом у меня будет три-четыре месяца. Мне тоже не мешает отдохнуть.
Джин чувствовала себя так, словно за прошедший год постарела лет на двадцать. И удивляться этому не приходилось, хотя ни она, ни Лиз не выглядели старухами. Слишком тяжело работали обе женщины все это время.
Лиз все еще болтала с Джин, когда зазвонил телефон. Это была Кэрол, и Лиз сразу показалось, что в голосе домработницы звучат панические нотки.
— Что случилось? — воскликнула Лиз.
— Джеми! — сказала Кэрол, и Лиз почувствовала, как от недоброго предчувствия у нее сжалось сердце.
— ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! — почти крикнула она, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
— Он хотел повесить на елку пластмассового ангела.
Я в это время занималась с Мег, а Джеми достал складную лестницу и… Я думаю, у него сломана рука, миссис Сазерленд.
— Черт! — Лиз слышала в трубке плач своего младшего сына. — Что сказал врач?
— Они еще не приехали, но я думаю, перелом достаточно серьезный. У него ручка так вывернулась.
— Хорошо, пусть везут его в больницу, я приеду прямо туда, — сказала Лиз и положила трубку. Слава богу, думала она, у Джеми всего-навсего перелом. Ведь если он падал с их складной лестницы, у него могло быть сотрясение мозга, а в его состоянии это ужасно.
Схватив куртку и сумочку, она бросилась к выходу из конторы.
— Что произошло? — Джин стояла рядом, но разговора слышать не могла.
— Джеми сломал руку! — крикнула Лиз, сбегая вниз по лестнице. Она очень беспокоилась, но, как ни странно, была даже рада, что Джеми сломал руку накануне Рождества. «По крайней мере, — думала Лиз, — как это ни грустно, она хотя бы на время отвлечется от мыслей о годовщине смерти Джека».
