Русалка и гламурный пират (СИ) - Филимонова Лина (электронная книга .TXT) 📗
Ника вчера звонила мне несколько раз, но я была не в состоянии с ней разговаривать, сказала, что занята, что перезвоню… Не сомневаюсь, она сразу услышала лживые нотки в моем голосе.
— Лживые и измученные, — сказала Ника. — Я поняла, что с тобой что-то не так. И что ты не хочешь никого видеть. Но сегодня я не могла не придти.
— Да, — рассеянно кивнула я и зачем-то поправила диванную подушку, лежащую между мной и подругой.
Я рассказала ей, в чем причина моего угнетенного настроения. Мне очень не хотелось, но пришлось — Ника бы все равно не отстала. Теперь она знает, и мне это неприятно.
— Ты же не думаешь, что я тебя осуждаю? — спросила подруга, внимательно глядя на меня.
Я пожала плечами.
— Я сама себя осуждаю. Почему я снова поддалась гипнозу? Зачем я снова позволила ему…
— Может, потому что сама этого хотела?
— Мало ли чего я хочу! Я же не животное, могу себя контролировать.
— Можешь?
— Нет, не могу! Это сильнее меня.
— Жалеешь о том, что случилось? — осторожно спросила Ника после минутного молчания.
Я вспомнила, как проваливалась в огнедышащую пучину страсти, забывая себя, улетала в небеса от сладостного головокружения, и выдавила:
— Нет.
— Думаешь, он просто тебя использовал? Ты вроде как игрушка для избалованного мальчика?
Я покачала головой.
— А, может, он твоя игрушка? — продолжала Ника вкрадчивым голосом.
Я зачем-то кивнула.
— Тебе было хорошо. С его помощью.
— Никак не пойму, в чем ты пытаешься меня убедить?
— В том, что это ты его использовала и совершенно незачем посыпать голову пеплом.
— То есть, ты хочешь сказать, что я женщина-вамп? Не ты ли совсем недавно доказывала мне прямо противоположное?
— Мало ли что я доказывала раньше, — насупилась Ника. — Теперь я уверена в обратном.
— Ты бы не смогла быть психотерапевтом, — заявила я своей подруге. — Для всех. Но для меня ты — лучшее лекарство.
Ника улыбнулась.
— Правда?
— Ага. Забавно наблюдать, как ты выворачиваешь правду наизнанку, лишь бы мне полегчало. Со мной все нормально. Я знаю, что я не женщина-вамп. И что я влюблена в этого… в Аркадия. Но я с этим справлюсь. Я сильная, ты же знаешь.
— Я знаю, — Ника покосилась на меня с некоторым сомнением. Хочешь, я еще послежу за тем домом? Может, он все же там?
— Ни за что! Не смей! Я ничего не хочу о нем знать. Раз он не хочет, чтобы я знала…
Мы расстались с Никой под вечер, после чаепития, длившегося несколько часов, бесконечных разговоров (не только об Аркадии) и длинных пауз, когда мы обе молчали, и при этом нам было вполне комфортно. Как же здорово иметь подругу, которая умеет так подлить тебе чая или подать печеньку, что ты всем организмом чувствуешь поддержку и заботу! И никакие слова не нужны…
Я проводила Нику до машины, даже помахала ей рукой. И собиралась пойти домой, чтобы спокойно лечь спать, даже не взглянув на экран телефона. Но тут в поле моего зрения нарисовался Кирилл. Опять он! Я, конечно, отношусь к нему с искренней дружеской любовью, и не хочу ранить его чувства, но в последнее время он переходит все границы. Я вижу его по пять раз в день! Это начинает меня утомлять. Потому что каждый раз приходится изворачиваться и притворяться.
В последнее время мне приходится делать это очень часто, практически со всеми, и я от этого смертельно устала! Я, вообще-то, прямой и искренний человек, постоянная ложь меня физически утомляет, у меня от нее мышцы болят. Мышцы лживого языка и лицемерного лица. Я снова хочу быть собой, говорить и делать все, что приходит в голову, не заботясь о том, что подумают другие! Может, пора быть с Кириллом пожестче? Может, хватит давать ему ложные надежды? Ведь вполне очевидно, что в итоге от этого будет только хуже, и ему, и мне.
Итак, Кирилл вошел в наш двор, вернее, не вошел, а почти вбежал. Вид у него был какой-то взбудораженный: глаза сверкали, ноздри раздувались, воротник рубашки перекосился… Да что с ним такое? И вдруг я поняла. Вернее, узнала этот решительный блеск в глазах. У меня тоже такой появляется, когда я собираюсь совершить что-то безрассудное, что-то, на что долго не решалась… Кирилл пришел со мной объясниться! Он давно пытался это сделать, и сегодня пойдет до конца. Поэтому и выглядит таким энергичным и смелым.
Я должна ему помочь. Вернее, помешать. Короче говоря, помочь тем, что помешаю. Я сделаю так, что он передумает признаваться мне в своих чувствах. Хорошо бы эти чувства у него вообще исчезли… но тут как получится.
— Привет, — начала я с места в карьер. — Что-то сегодня мне совершенно не хочется тебя видеть.
— Чего? — Кирилл остановился, ноздри его стали раздуваться чуть меньше, дыхание замедлилось.
— Я иду спать, — сообщила я.
— Спокойной ночи, — растерянно произнес Кирилл.
— Дед, наверное, тоже спит…
Надеюсь, он поймет намек: не надо к нам сегодня заходить. Так, я же хотела быть пожестче… Получается или нет? А что еще жесткого я могу ему сказать? Послать его подальше? Ну нет, это слишком.
— Приходи как-нибудь в другой раз, — произнесла я с интонацией «не заходи больше никогда». А потом повернулась и пошла в сторону крыльца.
Кирилл постоял немного, растерянно хлопая глазами — я это видела боковым зрением, а потом побрел в сторону калитки. Это было грубо, да. Но именно это ему и нужно.
Дед встретил меня в дверях. Он был такой же взъерошенный, как Кирилл, седые волосы стояли дыбом, как будто он яростно чесал затылок, есть у него такая дурная привычка.
— Не видела Кирилла?
— Э-э… видела.
— Ну! Где он? Куда запропастился?
— Домой пошел.
— Что?! — дед был так поражен, как будто я сказала ему, что его разлюбезный Кирилл полетел на Луну верхом на пустом ведре.
— А что? Он же не у нас живет, ты помнишь? — раздраженно буркнула я.
— Что ты ему сказала? — догадался дед.
— Ничего особенного. Сказала, что иду спать. И что ты тоже, наверное, спишь. Вообще-то ты и должен спать, время-то позднее! Предложила зайти в другой раз…
Я все же не решилась сказать деду, что прямым текстом заявила его любимцу, что не хочу его видеть.
— Ну ты… балда!
— Сам ты балда! Чего обзываешься?
— Человек старался ради нас, рисковал своей свободой, можно сказать, а ты его домой послала?
— Чего? Что человек делал?
От удивления я чуть не сползла на пол по стеночке, к которой прислонилась под напором деда.
— Эх ты!
Дед раздраженно махнул на меня рукой и бросился в свою квартиру. Я побрела за ним, растерянная и пристыженная. Получается, Кирилл выполнял какое-то поручение деда, а я его так отбрила. Грубо получилось, очень грубо и некрасиво. Хорошо еще, у меня не хватило духу послать его прямым текстом. А ведь были такие мысли — для верности, чтобы окончательно отпугнуть…
— Ты же ее знаешь, — услышала я голос деда. — Она всегда ляпнет что-нибудь, не подумав. Грубиянка, что поделать… пороть ее надо было в детстве.
Это он с Кириллом по телефону разговаривает. Да, надо было меня пороть, точно. Может, тогда что-то путное из меня бы выросло.
— Все нормально? Как? О, да! Рассказывай все подробности. Может, все-таки? Ладно, приходи завтра. А Лану я все же выпорю.
— Правда, выпорешь? — спросила я, когда дед закончил разговор.
— Надо бы, конечно. Прогнать гостя с порога, послать его, практически! И какого гостя!
— Это он тебе сказал, что я его послала?
— Он сказал, что все в порядке, что придет завтра. Золото, а не человек!
Дед многозначительно посмотрел на меня, как бы говоря: почему ты до сих пор не прибрала к рукам это золото? Ответ он знал: коварная судьба распорядилась так, что к этому, безусловно, прекрасному человеку, я не испытываю никаких чувств, кроме дружеских. Она посмеялась надо мной, заставив влюбиться в кусок отнюдь не золота, а… чего? Холодного бесчувственного железа, вот чего!
— Так что случилось? На что ты подбил Кирилла? Это касается мести Шапокляк?
