Святой (ЛП) - Райз Тиффани (книги полностью txt) 📗
- Малышка, ты улыбаешься.
- Я абсолютно голая и на мне собачий ошейник, сэр. Тут нужно или плакать, или смеяться.
- Оба варианта приемлемы. Что ты чувствуешь?
- Я не знаю. - Она посмотрела на него. Да, она улыбалась, но сквозь слезы. - Не могу сказать, счастлива я или несчастна.
- Подходящая реакция, - одобрил он и легонько прикоснулся к ее подбородку.
Вернувшись к еде, она потянулась за вилкой, но Сорен щелкнул пальцами. Она остановилась и медленно опустила руки на колени.
- Ты делаешь все только по моему разрешению.
- Да, сэр.
Он взял клубнику, красную и влажную, и поднес к ее губам.
- Ешь, - приказал он.
Она открыла рот и позволила ему положить клубнику на язык. Ее щеки сводило от сладости ягоды. Она проглотила ее, потому что знала, он хотел этого.
- Тебе удобно? - поинтересовался он, поднося ей ложку какого-то чудесного супа в тарелке. Она наслаждалась бы им, даже если бы на ее языке был пепел.
- Неудобно. Странно. Я чувствую себя странно.
- Тебе придется уточнить.
- Я чувствую... - Элеонор замолчала и посмотрела на свое обнаженное тело. Она крепко сжала ноги, втянула живот. Она расположила руки так, чтобы хоть как-нибудь прикрыть грудь. - Очень хорошо ощущаю свое тело.
- Оно выставлено на показ?
- Именно.
- Я уже видел тебя обнаженной, - напомнил он ей.
- То было совсем другое. Мы были в постели в темноте и кое-чем занимались.
- Кое-чем? Ты можешь лучше. Чем мы занимались?
- Мы, - выдохнула она, ощутив странную тяжесть на языке. - Мы целовались и трогали друг друга, и вы использовали пальцы, чтобы довести меня до оргазма дважды, и это было потрясающе.
- Где я трогал тебя? - Сорен поднес ей еще одну ложку супа. Она не могла поверить, что он ее кормил.
Ступни Элеонор онемели, руки дрожали.
- Вы действительно пытаетесь меня смутить… сэр? - Она добавила добавила «сэр» в конце.
- Да. Но еще тебе нужно без стеснения говорить обо всем со мной. Если ты считаешь себя достаточно взрослой для свершения поступков, ты должна быть достаточно взрослой, чтобы говорить о них. Так что ответь, где я тебя трогал?
Она закрыла глаза, вспоминая ту ночь с ним в его детской спальне. Но еще, чтобы не смотреть на него, пока она отвечала на унизительные вопросы.
- Вы целовали меня в губы, шею и плечи. Вы целовали мою грудь и соски. Эм...
- Должен сказать, меня забавляет то, как девушка с таким откровенным пошлым сознанием изо всех сил пытается произнести слово «грудь».
- Вы смеетесь надо мной.
- Да. Ты покраснела, и ты прекрасна, и я целиком и полностью наслаждаюсь шоу. Продолжай.
- Могу ли я использовать нецензурные слова, сэр?
- Не сегодня. Ты должна быть точной и по-медицински конкретной. Ты назвала Кингсли в лицо членососом той ночью, когда он обыграл тебя в блэкджек. Но сегодня мне интересно, можешь ли ты произнести «пенис» и не грохнуться в обморок.
- В следующий раз, когда буду играть с Кингсли в блэкджек, назову его пенисом. Вот. Довольны, сэр?
- Конечно, доволен. Ты здесь, обнажена и подчиняешься каждому моему приказу, несмотря на то, что нервничаешь и сгораешь от стыда. Наблюдать за тем, как тебе неуютно, опьяняет.
- Вы получаете удовольствие от того, что заставляете меня чувствовать себя жалкой, сэр?
- Да.
- Ненавижу это ощущение.
- Какое?
- Неловкости. Страха. Нет, не их...
- Уязвимости.
- Ненавижу, - повторила она.
- Я заметил. Ты редко чувствуешь себя уязвимой. Твоя дерзость и смелость, твоя откровенная честность держит людей в страхе. Но сейчас ты здесь, обнаженная и беззащитная. Тебе очень идет. Так что, пожалуйста, продолжай. Где еще я трогал тебя? И открой глаза.
Элеонор неохотно подчинилась. Она потратила две секунды на то, чтобы мысленно утопить Сорена в тарелке с супом, прежде чем ответить:
- Вы трогали мои плечи, грудь, спину, задницу, то есть попу, ягодицы, или как ее называют правильно. Мои бедра и ноги. И вы ввели в меня палец.
Сорен кашлянул.
- Вы трогали мой клитор и ввели в вагину палец, - исправилась она, четко произнося каждое слово, и от нервов под ее руками проступил пот. - И мне это очень понравилось.
- Мне тоже. Где ты меня целовала?
Элеонор зарычала и опустила голову на стол.
- Элеонор, тебе восемнадцать. Если хочешь, чтобы с тобой обращались как со взрослой, ты должна вести себя как взрослая. Сядь ровно и ответь на вопрос.
Она выпрямилась и вытянула спину, как железный прут.
- Я целовала вас в рот, шею, плечи и грудь. Думаю, на этом все.
- Верно. В будущем я предоставлю тебе больше доступа к своему телу.
- Благодарю, сэр.
- Где ты меня трогала? - Он потянулся к бокалу с водой и вытащил кубик льда. Он прикоснулся им к основанию ее спины, и она ахнула от внезапного холода.
- Я трогала ваше лицо, вашу шею, ваши плечи и вашу грудь, спину и пенис, вот, я сказала это. Вы закончили с моими пытками?
- Нет.
- Мечтать не вредно.
Он скользил вдоль ее спины кубиком льда от плеч до поясницы. Элеонор ухватилась за подлокотники стула и пыталась не ерзать.
- Сегодня я хочу поговорить с тобой о боли, - сообщил он, кубик продолжал таять на ее коже. - Тебе больно?
- Немного. Мышцы сводит.
- Таким способом твое тело пытается защититься от холода. Я делаю это голыми руками. Лед и мне причиняет боль.
- Кингсли говорил, что доминанты и садисты используют флоггеры, трости и прочее, чтобы не навредить себе, пока причиняют боль другим.
- Это одна составляющая. Есть и другая. - Он убрал кубик льда с ее кожи и положил остатки ей в рот. Она проглотила его.
- Какая другая, сэр?
Он скормил ей еще ложку супа. Казалось, ему самому есть не хотелось.
- Люди инстинктивно доверяют авторитетным личностям. Это практически клише. Женщин привлекают мужчины в униформе. Мальчики вырастают и женятся на женщинах, напоминающих их матерей. Мы фантазируем о наших учителях, наших докторах...
- Наших священниках? - Она улыбнулась ему.
- Даже священниках. - Он достал еще один кубик льда из стакана. На этот раз он провел им по ее шее и груди. По всему ее телу побежали мурашки
- Ты видишь во мне авторитет?
- Да, сэр. Очевидно.
- Какой?
Она прикусила нижнюю губу из-за обычного волнения. Сорен провел большим пальцем по ее губам, напоминая, чтобы она так не делала. Глупая девочка. Она никогда не забудет этот разговор.
- Мне не будет неловко, если ты скажешь, что видишь во мне отца. Ко мне обращаются «отец» каждый день люди вдвое старше меня.
- Люди скажут, что это странно любить того, кто тебе как отец.
- Почему нас должно заботить то, что думают люди?
Хороший вопрос. И у нее был еще лучше ответ.
- Не должно.
- Тебе нравится подчиняться моему авторитету?
- Да. Прямо сейчас это унизительно. Но я доверяю вам. Я знаю, вы не собираетесь изнасиловать меня или убивать. Просто унижать, заставляя есть ужин обнаженной и принуждая говорить о вашем пенисе. Сэр.
- И это только начало, Малышка. Будут и другие, еще большие унижения. Мы даже не приблизились к тому, чтобы играть с настоящей болью.
- С вами я хочу делать все, все, что вы хотите, сэр.
Сорен наклонился и поцеловал ее. Она любила эти ночи, когда они были вместе у Кингсли, и они могли быть вместе без страха и без осуждения со стороны внешнего мира.
- Иди, встань у камина, - приказал Сорен. - Согрейся.
- Я в порядке, честно.
- Я отдал тебе приказ.
Элеонор встала и, ощущая себя нелепо на шпильках и в ошейнике, подошла к камину. Сорен взял бокал с вином и принес ей.
- Лучше?
- Да, - призналась она без стыда. – Думала, кубик льда убьет меня в ту же секунду, сэр.
- Какие ощущения у тебя вызывает огонь?
- Тепло. Благодарность. Облегчение.
- Облегчение? Благодарность? Если бы тебе не было так холодно в начале, какие бы ощущения у тебя вызвал огонь?
