«Пылающая Эмбер» (ЛП) - Брайа Дерби (книги онлайн полные .TXT) 📗

Несколько секунд Мав испепеляет взглядом Таза, после чего переводит свое внимание на меня.

— Я этого не говорил.

— Но ты не отрицаешь это, так? — цежу я сквозь зубы, ожидая его ответ. Его молчание вынуждает меня действовать. — Один удар, — говорю я, бросая свою сумку на пол. — Если я ударю тебя, ты ничего не сделаешь?

Уголок его рта дергается, как будто он пытается улыбнуться.

— Я даже мышцей не пошевелю.

Таз помогает мне надеть перчатки. Я закипаю от негодования и готова задать Маву трёпку, пока не оборачиваюсь к нему лицом. Когда я встречаю его взгляд, я застываю от охватившего меня сомнения.

Что, если это — уловка?

Он подходит ближе.

— Око за око. Кровь за кровь. Здесь это работает именно так. Я задолжал тебе, Куколка. Я пролил твою кровь. Сделай все возможное, чтобы пролить мою.

Тогда я понимаю, что забыла одну важную деталь. Я понятия не имею, как наносить удар. То есть, я знакома с теорией, но я слышала люди ломали руки, пуская в ход кулаки, а мне уж точно не нужна сломанная рука.

Мав поднимает бровь.

— Передумала?

— Я никогда раньше никого не била.

Он кидает взгляд через мое плечо, издает какой-то гортанный звук, а затем бормочет:

— Я покажу ей.

Таз фыркает и усмехается.

Мав вторгается в мое личное пространство. Сначала он зажимает рукой мое запястье.

— Держи руку прямо перед собой, крепко, — я делаю то, что он говорит. — Хорошо. Но для того, чтобы нанести удар, потребуется не только твой кулак и предплечье, — взяв мой кулак, он направляет его в замедленном движении к своему побитому и все же прекрасному лицу. — Видишь, это слабый удар. Но используй все свое тело… — он кладет руку мне на живот. — Напряги мышцы здесь.

Ему ни к чему об этом говорить. Мои мышцы непроизвольно сжимаются, и я стараюсь скрыть то, как сильно влияет на меня его прикосновение. Его рука даже поверх моей футболки пропускает по моим нервным окончаниям электрические разряды.

— Хорошо, — схватив меня за бедра, он дергает мое тело вперед. — Теперь соедини их друг с другом.

Мы делаем это вместе в замедленном движении. Три, четыре, а затем пять раз я выбрасываю свой кулак вперед, а он, удерживая меня за бедра, поворачивает мое тело в нужном направлении.

— Идеально, Куколка.

Идеальная Кукла.

Внутри меня нарастает гул раздражения из-за прозвища, которое он мне дал, и его значения. Впрочем, этот гул быстро заглушает пламя, вспыхнувшее от его рук касающихся моего тела; его опьяняющий аромат подавляет все мои чувства. На этот раз он не окутан запахом табака. Он пахнет собой. Его запах. Его пот. Только Мав.

Мой взгляд привлекает вена на его шее. Она дико пульсирует, вынуждая меня задаться вопросом, не бьется ли его сердце также хаотично, как мое. Мой взгляд снова опускается ниже, на этот раз татуировка оказывается на уровне моих глаз. Она находится в самом центре его восхитительной грудной клетки, покрытой золотистой кожей. Я читаю и перечитываю библейский стих, набитый маленькими прописными буквами. Я пытаюсь, но не могу понять его смысл. Он о темноте, свете и смерти. Всех тех вещах, которые я вижу, когда смотрю на него.

Он обхватывает рукой заднюю часть моей шеи. Мав сжимает ее и кладет большой палец под мой подбородок, чтобы приподнять мое лицо и встретиться со мной взглядом. Он высовывает свой язык и пробегает им по рассечению на своей губе, мои глаза внимательно следят за этим действом. Я снова вспоминаю тот поцелуй, который мы разделили, я помню в ярких деталях, как его рот накрывал мои губы, требовательный и ненасытный, мягкий и в то же время дикий. Словно он голодал на протяжении пяти лет и я — единственный источник пропитания, который ему нужен, чтобы выжить.

Его дыхание овевает мою щеку, и по моему телу прокатывается дрожь потребности.

— Если ты собираешься ударить меня, Куколка, лучше сделай это сейчас, — от хрипотцы в его голосе мой взгляд устремляется вверх, и я заглядываю ему в глаза.

— Почему?

— Потому что ты смотришь на меня так, словно у меня есть то, что тебе нужно. Я не могу, черт возьми, просто стоять и не дать тебе это. Особенно, когда больше всего на свете я хочу снова почувствовать сладость твоих губ.

Он бросает взгляд мне за спину, затем вновь переводит его на мое лицо.

— Лично мне насрать, кто увидит меня за этим делом, но тебе, вероятно, не все равно. Так что ударь меня. Или я снова испробую тебя на вкус, Куколка. Но навряд ли остановлюсь в ближайшее время.

Птички в моем животе тут же воспаряют ввысь, разлетаясь в разных направлениях. Я смотрю на него снизу вверх. Это была угроза или обещание?

Его темный, пылкий взгляд сообщает мне о том, что возможны оба варианта. Он отступает на шаг назад.

— Давай же. Сделай это. Ударь меня. Покажи всё, на что способна.

Я мысленно ругаю себя за сладострастное оцепенение, которому он вынудил меня поддаться. Да, я хочу его, но также я хочу вернуть ему ту частичку боли, которую он мне причинил.

— Хорошо.

Я занимаю удобную для себя позицию на циновке, еще раз медленно практикую свой удар, после чего, глубоко вздохнув, я готовлюсь обрушить свой кулак на его лицо. Но я не решаюсь. Он уже в синяках, ударить его было бы как-то неправильно.

— Думай об этом как о расплате за то, что я вел себя как скотина, — говорит он.

Кивнув, я роюсь в арсенале горьких воспоминаний о том, через что он заставил меня пройти, начиная с моего первого дня здесь. Оскорбления. Убийственные колючие взгляды. Гадкая работа, которую он мне поручал. Как он натравил на меня Таза.

Мой гнев возрастает.

Нападение на меня прошлой ночью было последней каплей, либо я сделаю это, либо мне нужно будет уйти. Если я останусь, это лишь докажет ему и любому другому байкеру здесь, что я готова сносить плохое обращение, которое мне оказывали. А я не буду. Ни за что. Никогда больше.

Я делаю глубокий вдох и выбрасываю свой кулак вперед, в сторону его лица. Проклятая перчатка едва задевает его челюсть.

Я внутренне рычу от разочарования. Проклятье! Мне выпал один единственный шанс отомстить, и я его профукала. Тьфу ты… Эм.

— Все в порядке. Попробуй еще раз, — подбадривает он.

Я кусаю губу.

— Давай. Еще разок, — тон его голоса меняется. Ожесточается.

Подзывая меня взмахом руки к себе, он выпаливает сердито:

— Злись. Матерись. Кричи. Без разницы. Просто покажи себя с другой стороны. Покажи, что ты не гребаная мышь.

— Я не…

— Мышь, — бросает он в ответ.

Таз позади меня пищит как мышь. Я на секунду оборачиваюсь и бросаю на него грозный взгляд, после чего снова поворачиваюсь к Маву.

Тьма Мава возвращается. Она парит вокруг него. Он зол, а я растеряна. Разве не меня дразнят и оскорбляют? Разве не я должна быть той, кого это злит?

— Ты делаешь то, что тебе говорят. Ты позволяешь мне и другим братьям относиться к тебе как к дерьму. Ты убираешь за грязными байкерами и шлюхами, которые посещают клуб. Тебе нравится эта работа?

Его слова жалят. Разумеется, я терпеть не могу эту работу.

— Да, Мав. Это именно то, о чем я мечтала. Я надрывала свою задницу, чтобы выбраться из той дыры, в которой выросла, потому что хотела приехать сюда и отскребать сперму от пола. Убирать за байкерами, которые большую часть времени слишком пьяны, чтобы попасть струей в унитаз, — отвечаю я с сарказмом, на который только способна.

— Тогда почему ты это делаешь?

Такой простой вопрос. Но такой сложный ответ.

Я качаю головой.

— Почему, Куколка? — с издевкой произносит он мое имя, как делал в первый день нашей встречи. Это глумление режет каждый мой нерв.

— Потому что я не могу позволить себе роскошь выбирать, что делать со своей жизнью прямо сейчас. В отличие от тебя, я пытаюсь сделать все возможное, чтобы улучшить свое положение. Ты не единственный, кто пытается оправиться от неудачных отношений. По крайней мере, я не рассиживаю без дела, дуясь на всех и вся.