Репетитор для Бунтаря (СИ) - Лорен Лена (книги .txt) 📗
Нет, мы не встречаемся. Она просто иногда тусуется у меня, но Софи — единственная девушка, которую я подпустил к себе и к своему творчеству. Мы просто друзья по одной простой причине, что я до сих пор не могу забыть её.
ЕЁ. Мою Бри… Как ты там?
Я практически ничего не знаю о её жизни. Она неожиданно превратилась в затворника, а мне ломает кости от этой неизвестности до такой степени, что хочется выкупить билет до Далласа и лично удостовериться в том, что с ней всё хорошо. Для своего успокоения я мог бы отслеживать её страницу на фейсбуке, но она забросила свои социальные сети и удалила все фотографии из них.
Я так скучаю. Невыносимо. Мучительно. До оглушительного скрипа в сердце. У меня хранится только её образ. Неповторимый лик, который постепенно становится всё более размытым в моей памяти. Мне катастрофически не хватает этого. Я хочу касаться её, дышать ею и наслаждаться, но я не имею права желать большего.
Всё! Достаточно! Не хватало ещё снова расклеиться!
Мне ещё нужно работать, а под работой я подразумеваю своё хобби. Зачастую я отвлекаюсь от подобных наваждений за исполнением своих песен в переходах метро. Нет, не в качестве заработка, а всего лишь для успокоения души. Душа ведь требует, иначе я снова затеряюсь в своих воспоминаниях, как это бывает порой.
Вот и сейчас я стою перед зеркалом, где в очередной раз задумался, смотря в отражение на свою татуировку, что высечена у меня на сердце. Я бы даже сказал в буквальном смысле. Всякий раз, когда я смотрю на неё, моё сердце изнывает, но я нисколько не жалею, что решился расписать своё тело, хотя раньше был категорически против такого самовыражения. А теперь понимаю, что так я могу увековечить то, что любо-дорого моему сердцу. Только лишь в зеркальном отражении я могу прочесть эту замысловатую фразу:
Бог
Раздаёт
Испытания
Адом
Неслучайно
А за прегрешения
По сути, в этой фразе нет ничего особенного. В данных словах не кроется никакого сакрального смысла, но для меня они многое значат. Бриана была моим испытанием, которое оказалось мне не по силам.
Была. Есть. И будет.
Эпилог Кай 2 ч.
Спешащие прохожие сегодня суетливы как никогда. Все торопятся домой к своим близким, к друзьям и любимым.
А что делаю в это время я?
Я пытаюсь хоть как-то отвлечь их от этой суматохи. Ненадолго, но тем не менее.
Обожаю играть в переходах. Софи говорит, что здесь особое звучание, своя какая-то исключительная магия. Мой голос здесь многогранен, а звуки гитары будто бы обретают дополнительный слой. Прохожим, думаю, нравится, судя по их одобрительным улыбкам. Но когда на очереди подходит моя последняя на сегодня композиция, мне уже далеко неважна их признательность, потому что те слова, что в данную минуту я исполняю, понятны лишь мне. Только я могу прожить эту песню. Именно прожить, а не просто спеть. В ней нет скрытого подтекста. Эта песня — мой крик души, который на протяжении полугода душит меня, требуя освобождения, но нет его. Ровно шесть месяцев назад я вольной волею замуровал себя.
Зовешь… а я тебя не слышу
Аккорды долбят прямо в уши
От звука мне срывает крышу
И выворачивает душу…
Кричишь… но вижу я лишь губы,
Туманом лик твой укрывает…
В его таинственные клубы
Весь мир мой снова убегает
Спаси… дышать уж нету мочи…
Ты протяни мне свою руку,
Я сгину под покровом ночи,
Я обреку себя на муки…
Люби… тебя я слышу сердцем,
Сквозь расстоянье осязаю…
Ты — выход мой, на волю дверца,
Я жизни без тебя не знаю…
Во время исполнения даже не замечал, что меня уже успели обступить со всех сторон люди. Сейчас их чуть больше, чем обычно. Даже немножко волнительно, что все они с изумлением смотрят на меня. Кто-то хлопает, кто-то свистит… наверное.
Как только я заканчиваю играть и уже практически собираюсь уходить, закинув гитару за спину, какой-то мужчина, который прежде стоял ближе всего ко мне, решительно двигается в мою сторону.
— Как долго ты стоишь здесь? — спрашивает он.
— Не знаю, около двух часов, — быстро отвечаю.
Какое ему дело вообще?
— Да нет же. Ты частенько сюда приходишь, чтобы «исповедоваться»?
— Исповедаться? Хм… я немного не понимаю вас, — с недоумением смотрю на этого мистера "Деловой костюм".
Может он псих? Хотя выглядит вроде бы вполне солидно. Что этот мужик забыл в метро? Такие как он здесь появляются крайне редко. Ах, да! Сегодня же жуткие пробки.
— Под исповедью я понимаю — выпустить на волю своих бесов через творчество, — говорит на знакомом мне языке и это, определённо, вызывает доверие. Может быть он тоже относится к творчеству? — То, что ты исполнил и то, как ты играл… всё это не должно ограничиваться переходами метро. Ты где-нибудь выступаешь ещё?
— Нет. Только здесь.
— Всё ясно, — хмыкает он и достаёт из своего бумажника визитку, которую всучивает мне. — Напиши мне после праздников. Мы с тобой что-нибудь придумаем.
В замешательстве я гляжу на карточку, на которой написано: «Стефан Гросс — продюсер «Гросс Арт Групп ЛА» и прихожу в ещё больший ступор.
— Прощу прощения, вы не понимаете… Я не смогу… э-эм…. как бы вам сказать, — возвращаю ему визитку, но он демонстративно воротит нос от неё. — Я не тот, кто вам нужен. Уж поверьте.
— Не поверю. Ты уникален, просто ещё не до конца веришь в себя, — говорит и делает шаг в сторону, чтобы уйти.
Но я вдруг забываю, как дышать. Забываю кто я и что я здесь делаю. Забываю, как думать, но вспоминаю как могу любить.
Не дышу. Не моргаю. Не двигаюсь. Я не верю в происходящее. Должно быть, это иллюзия на фоне моего помешательства. По причине того, что я бесконечно скучаю по ней. Я мучил себя. Изводил сам, хотя в любую минуту мог позвонить ей, но я не видел смысла. Я думал, что она уже забыла обо мне. Начала новую жизнь…
Господи, я не могу поверить своим глазам. Мне враз становится одновременно легко и немыслимо тяжело. Тяжело от того, что я вижу её слёзы. Но эти слёзы больше похожи на слёзы облегчения. Она устало улыбается мне, придерживая свой порядочно округлившийся живот.
О, Боги…
— Я сложила из льдинок слово «вечность», а теперь попробуй сложить из них слово «любовь», — делает один несмелый шаг мне навстречу, которого вполне достаточно, чтобы заключить своё сокровище в объятия.
— Бри, — выдыхаю я, зарываясь носом у неё в волосах.
Я неосознанно провожу ладонью по её животу, Бри слегка отстраняется, чтобы я мог увидеть её губы и произносит то, от чего моя душа взмывает ввысь:
— Твой сын.
Мой…
Эпилог Бриана
Полтора года спустя
Как же меня колбасит.
Не понимаю, как можно спокойно стоять перед такой огромной аудиторией. Это ж надо!? Целый стадион! Сколько здесь? Десять тысяч зрителей? Двадцать? Ох, мама. Лучше бы ты была здесь. Мне крайне важна твоя поддержка.
Хоть эта толпа ни коим образом ко мне не относится, но тем не менее я всё равно заметно нервничаю. Всё потому, что у Кая сегодня первый большой сольный концерт. Спустя всего лишь год он смог выйти на тот уровень, которым многим неподвластен и по сей день. В этом конечно не только его заслуги. Его продюсер Стефан Гросс оказался очень… странным, но предприимчивым. Он и помог Каю сначала избавиться от недуга, а впоследствии добиться небывалого успеха.
Да, его слух всё так же неидеален. Правое ухо так и не удалось восстановить, но левым он слышит теперь безо всяких протезов. Это чудесная новость, иначе просто не назвать.
Правда целых полгода ему пришлось привыкать и адаптироваться к новым ощущениям, поскольку он многое успел забыть за такой промежуток времени. Я конечно же всячески его поддерживала… Впрочем, как и он меня. Мне тогда как никогда нужна была поддержка.
