Соглашение (ЛП) - Хейл Карина (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
- Вы должно быть Стефани? - говорит мужчина с чересчур изысканным шотландским акцентом и протягивает мне руку. - Я отец Линдена.
- О, здравствуйте, - говорю я ему, радуясь шансу наконец увидеть эту знаменитую персону. Его отец высокий, красивый, с тщательно уложенными волосами и блестящими глазами. Я точно могу сказать, от кого его сыновья унаследовали свой взгляд. Я пожимаю ему руку со всей твердостью, на которую способна, желая произвести впечатление. - Рада, наконец, встретиться с вами.
- Да, - говорит он. – Я тоже рад, наконец, встретиться с вами, знаменитая Стефани Робсон.
Я фыркнула. Не очень-то женственно. - Знаменитая?
Он обменивается взглядом с Брэмом. - Линден много рассказывал о тебе все эти годы.
- Он что? - Линден вообще редко разговаривал с родителями.
- Да. Он всегда так или иначе упоминал о вас. И с тех пор, как он переехал сюда, ну... он часто вспоминал о вас. Приятно наконец сопоставить такое прекрасное лицо с таким милым именем.
Линден говорил обо мне с отцом после всего, что произошло? Пока я размышляла над этим, отец Линдена положил руку на плечо Брэма и сказал, - Я еду домой забрать вашу мать. Вернусь позже. - Он слегка кланяется мне. – Был рад встрече с вами. Надеюсь увидеть вас когда-нибудь снова.
- Да, конечно, - говорю я и смотрю, как он уходит.
- Эй, - зовет меня Брэм. - Не знаю, как долго ты пробудешь в Нью-Йорке, но не хочешь ли выпить кофе, пока мы ждем Джеймса? Рядом есть хорошее местечко.
Я киваю. Думаю, это лучше, чем оставаться в больнице. Проблема в том, что я должна вернуться в Сан-Франциско в ближайшее время, чтобы открыть магазин. Я не могу позволить себе закрыть его прямо сейчас.
Когда мы выходим из больницы, я думаю лишь о том, будет ли у меня шанс попрощаться.
ГЛАВА 23
ЛИНДЕН
Помню однажды, когда я был ещё совсем мальчишкой, я пошел на конюшню помочь маме. На самом деле, я не то, чтобы помогал, скорее просто околачивался вокруг. Няня взяла выходной, и нашей бедной мамочке пришлось присматривать за мной и Брэмом, а мы если честно были ещё той парочкой засранцев. Брэм забирался на верхушку сеновала и прыгал вниз на тюки, в то время как я прятался в лошадиных стойлах и с криком выскакивал наружу.
В тот день я ходил за мамой по пятам, словно тайный шпион. Я знал, что её раздражали наши игры в то время, как она пыталась работать, поэтому я, типа, просто держался поблизости. Помню, как наблюдал за ней, поражаясь, что же это за лошади такие, которых она, кажется, любит намного больше, чем меня.
В тот день она возилась с годовалым жеребенком, которого, как я помню, собиралась продать. Помню, это была кобылка, и иногда я фантазировал, что однажды она будет моей. Казалось, мама уделяла ей гораздо больше внимания.
Когда она ушла проверять других лошадей, я прокрался в стойло кобылки. По-моему, её звали Эпплтон. Сейчас я понимаю, что имена бедным лошадям давали не иначе как после пары бутылок рома. Хотя, опять же, тогда это имя казалось классным.
Я гладил её так же, как это делала мама, но в этот момент Брэм упал где-то в ангаре. Это напугало кобылку, и она взбрыкнула, ударив меня прямо в голову. Само собой, я стоял не там, где положено.
Всё, что я помню, это взрыв, ослепляющая вспышка, а потом все исчезло и наступила кромешная темнота. Когда позже я очнулся, меня осматривал ветеринар. Видимо, его позвать было проще, чем везти меня в больницу.
Большую часть своей жизни я думал, что это самая пугающая вещь, которая случилась со мной. Но теперь всё изменилось.
Пережить крушение вертолета – вот самая ужасающая вещь, случившаяся в моей жизни. Конечно, это всем покажется очевидным. Подобная авария и должна быть одной из самых травмирующих вещей, которые могут произойти в чьей-то жизни, но, к счастью, это происходит довольно редко. Вот только меня встряхнула не сама катастрофа, и даже не мои переломанные кости. Нет, даже близко нет.
Всё случилось позже, когда я очнулся в больнице и понял, что нет на земле ни одного человека, в котором бы я нуждался. Я был один, может и не физически – мои отец с братом были рядом – но в душе я был один. Моё сердце по-прежнему принадлежало кому-то другому, а я мог умереть, так и не увидев этого кого-то, точнее её, снова.
Именно тогда отчаяние и боль последних месяцев разом навалились на меня, продолжая давить на мою истерзанную душу до тех пор, пока мне не осталось ничего другого, кроме как подчиниться. Подчиниться опустошающему чувству утраты. Подчиниться тому нелепому выбору, который я сделал.
Это была ошибка.
Я рыдал, в самом деле, рыдал в ту первую ночь. Все думали, что мне больно и накачивали меня наркотиками, только вот они не могли справиться с той болью, которая терзала меня изнутри. Катастрофа осталась позади, но внутри я продолжал ломаться снова и снова.
Всё из-за Стефани, женщины, которую я потерял, женщины, которую я выбросил из своей жизни.
И ради чего? Ради собственной совести? Ради гордости?
Ради ничего! Всё было напрасно.
Ничего – это черная дыра, затягивающая в бесконечность.
Когда Стефани появилась у моей постели, я подумал, что это сон. Не бывает так, что ты отчаянно хочешь чего-то, и буквально на следующий день это происходит. Я ведь не гребаный джин.
Только это был не сон. Что же это?
Я смотрел на Джеймса и понимал, что он не тот человек, которого я хотел сейчас видеть. Человек, который только что оставил меня снова. Человек, который по-прежнему владел моим чертовым сердцем.
- Стеф действительно была здесь? – спросил я. В горле драло так, будто я проглотил наждачную бумагу. Комната продолжала вращаться, словно меня закинули в стиральную машинку. Может мне и правда все это приснилось? Откуда мне знать?
Но Джеймс кивнул.
- Да, она была здесь.
Тогда почему мне всё ещё больно?
- Слушай, я догадываюсь, что я последний человек, которого тебе хочется видеть, - сказал он.
Я хмурюсь, и это вновь вызывает вспышку боли в моей голове.
- Вообще-то, я думал, что это я последний человек, которого ты хочешь видеть. – Учитывая то, что между нами произошло, я вообще в шоке, что Джеймс здесь.
А тем более Стеф. И тут я начинаю все понимать, но до последнего надеюсь, что это ошибка. Они теперь вместе? Джеймс все же добился её? Она снова с ним?
И это сделал я?
Мое сердце болезненно сжимается. И во всем мире не хватит морфина, что его успокоить.
Джеймс, почесав голову, вздыхает и садится на пластиковый стул рядом с кроватью.
- Линден. Я собираюсь сказать тебе что-то, и это будет непросто.
Гребаный дьявол. Я прав, разве нет?
- Хорошо, - говорю я. Получается едва слышно из-за шума крови в ушах.
- Ты захочешь меня убить.
- Звучит заманчиво.
- И, возможно, сейчас не самое лучшее время говорить тебе это, но, если я не скажу, тогда ты уже никогда не окажешься там, где ты должен быть. А ты знаешь, где должен быть, я прав? Ты должен вернуться в Сан-Франциско и быть с ней.
Так, ладно. Мне потребуется некоторое время, чтобы переварить услышанное. Это, мягко говоря, не совсем то, что я ожидал от него услышать.
Он с трудом сглатывает.
- Я говорил тебе, что был влюблен в Стеф. И знаешь что? Так оно и было. Когда мы были вместе, я действительно любил её. Но после того, как мы расстались… мне с большим трудом удалось отпустить её. Как бы то ни было, даже после того, как мы переспали, ничего не изменилось. Не то, чтобы я лгал тебе, но… когда я говорил, что люблю её, и что порвал с Пенни ради неё, я, правда, не знал, что творю.
- Что-то я запутался, - говорю я, пытаясь понять, что происходит. – Если ты не в курсе, у меня сотрясение.
Он смотрит прямо на меня, и я вижу, что он держится из последних сил.
- Я не столько любил её, сколько хотел обладать ей. Хотел, чтобы она нуждалась во мне. И хотел забрать её у тебя. Потому что знал. Всё это время я знал, что между вами что-то есть. Я знал, что вы оба врали мне, скрывая все то дерьмо и постоянно увертываясь. Мне это не нравилось. Больше того, я считал, что это несправедливо. – Он останавливается. – Это не просто признать, но, правда в том, что я ревновал. Я хотел, чтобы ты понял, каково это. Потерять кого-то. И ещё одно, я хотел, чтобы у тебя ничего не было.
