Ключевой момент - Лукьяненко Лидия (прочитать книгу .TXT) 📗
Продавщица из маленького магазина на Мальте год назад говорила ей совершенно противоположное: мол, жить там нельзя, все бегут на Запад, устраиваются кем придется и назад не хотят. Но она была из небольшого приграничного села на западе страны. Может, там все по-другому? Таня решила поехать домой. Не понравится — вернется. Продаст комнату, переведет деньги в Грецию, купит жилье и останется здесь.
Из аэропорта ехала поздним вечером. Она узнавала и не узнавала город. Как он изменился за шесть лет! Выросли целые массивы высотных домов на окраине. Да и центр пестрел новыми зданиями, везде яркие огни, реклама, вывески. Много ночных клубов, ресторанов, шикарных гостиниц, дорогих магазинов. Людмиле Борисовне она позвонила из аэропорта. И приехала сразу к ней.
— Танечка! Здравствуй! Здравствуй, дорогая! — Людмила Борисовна, постаревшая и поседевшая, плакала от радости. — Ах ты, негодница! За шесть лет — два звонка! Тебе не стыдно?
— Стыдно! Ужасно стыдно! — смеялась Таня и обнимала женщину с дочерней нежностью. — А это кто? Аленка?
Высокая худенькая девочка лет десяти застенчиво жалась в углу.
— Аленка! Здравствуй! Ты меня не помнишь? Я Таня!
Аленка стеснительно улыбнулась и покачала головой.
— Ничего, — успокоила Людмила Борисовна. — Заново познакомитесь. Ну, давай, раздевайся, располагайся. Пойди, прими душ. А я на стол накрою.
К ужину Таня открыла бутылку красного греческого вина и, налив, подняла бокал.
— За встречу.
— За возвращение, Танюша.
— А где Катя? — поинтересовалась она, когда стали ужинать.
— На море с мужем уехала.
— О! Так она вышла замуж?
— Вышла. — Людмила Борисовна вздохнула.
— Что ж так нерадостно?
— Да понимаешь, Таня, не мужик он. Жилья своего нет. У нас живет. Зарабатывает мало. Ни к чему не стремится. Все Катя крутится. Вот на море своего Толика повезла. А он и на питание не зарабатывает. Лучше бы дочь свозила отдохнуть.
— Значит, любит.
— То-то и оно. Любовь зла…
— Да ладно вам. Не расстраивайтесь так. Не всем же бизнесменами быть!
— Каким там бизнесменом! Хоть бы чем-нибудь занялся. А то ищет что полегче, работа — не бей лежачего. Себя бережет. А жить хочет хорошо. Вот и нашел такую дуру, как моя Катька. Еще и мной пытается командовать! Я-то уже на пенсии. Все по дому хлопочу да Аленкой занимаюсь. А это быдло мне на старости лет зачем сдалось? — От вина и праведного гнева лицо Людмилы Борисовны раскраснелось. — Хорошо, что ты вернулась. А то он тут уже на твои деньги начал зариться.
— Какие деньги?
— Ну те, что я за аренду твоей комнатки получаю. Я квартплату исправно плачу, а остальное кладу в банк, на карточный счет. Вот, думаю, приедешь, какие-никакие, а деньги. А он мне: одолжите, Дескать, я свое дело открою. Знаю я, какое дело. В автоматы все проиграет.
— Так он игрок?
— Все разбогатеть пытается. Легкими деньгами разжиться. А карточка твоя — вот. Все деньги здесь, не сомневайся. А это — код. — Она достала документ из запертого ящика стола и подала Тане. — В комнате сейчас молодая семья проживает. На днях вместе сходим, решим, что да как. А пока живи здесь, Катерина с мужем только через десять дней вернется.
Таня целые дни ходила по городу. Знакомилась заново. Вот парк, где они любили гулять с Ванечкой по вечерам. Вот дом, где она тайно встречалась с Грабским. Ей всего тридцать пять, а такое ощущение, будто живет на свете долго-долго. Так много всего произошло… Зашла в университет, разыскала Никель Эрастовну. Пили с ней на кафедре коньяк весь вечер. Выяснила, что есть возможность вернуться.
— Докторскую защитить не хочешь?
— Хочу! Материала — на десять докторских хватит!
Видела Грабского. Поседел, постарел, но все равно хорош. Ему и зрелость к лицу. Он расплылся в улыбке:
— Танечка, деточка! Ты не представляешь, как я рад! Я часто думал о тебе: где ты, как ты?
— Все хорошо, Виталий Леонидович. Вот надумала в университет вернуться.
— Умница! Ко мне пойдешь?
— Очень может быть.
Это было приятно. Таня действительно чувствовала себя дома. Ей были рады. Все говорили, как им ее не хватало и как хорошо, что она вернулась.
Она позвонила Ванечке, предложила развестись. По телефону он согласился. А когда увидел ее в загсе — остолбенел.
— Ты такая же красивая. И годы тебя не берут.
Бедный Ванечка подурнел. Ранние залысины, мешки под глазами.
— Как живешь?
— Хорошо.
— Дети есть?
— Сын.
— Замечательно.
— Я читал твою книгу о Мальте. Здорово!
— Спасибо.
Он проводил ее долгим жадным взглядом. Бедный Ванечка. Он все еще любит ее.
— Людмила Борисовна, я хочу продать комнату. Как это теперь делается?
— Я тебе дам телефон своей бывшей студентки. Она работает в агентстве недвижимости. Кстати, жильцов твоих она привела. Хорошая девочка. Ответственная и порядочная. Можешь ей довериться. А что ты? Снова уехать решила?
— Нет. Просто хочу сменить место жительства. Попробую с доплатой отдельную квартиру купить.
— A-а! — обрадовалась Людмила Борисовна. — Это другое дело. Ты уж меня не бросай. Заходи почаще. Одна у меня радость — внучка. А Катерина словно ума лишилась из-за своего Толика! Нет у меня сил смотреть на их жизнь…
С квартирой получилось лучше, чем Таня могла себе представить. В агентстве недвижимости, куда ее отправила Людмила Борисовна, ей чрезвычайно обрадовались.
— Мы уже не знали, как вас разыскивать, — тараторила Светлана, протеже старой преподавательницы. — У нас есть покупатель на всю вашу коммунальную квартиру. Он готов каждому жильцу выделить приличную сумму на новое жилье. Уж очень ему хочется жить там.
— А сколько сейчас стоит моя комната?
Светлана назвала такую цифру, что у Тани глаза на лоб полезли.
— Не может быть! Я платила за нее в десять раз меньше!
— Недвижимость в городе очень подорожала за последние годы.
— Скажите, а хорошую отдельную квартиру я могу купить за эти деньги?
— Сможете, но в районе поскромнее, конечно. Возьмите на окраине по линии метро. Там и планировки новые, и цены приемлемые.
— А если с доплатой? Двухкомнатная получится?
— Смотря какая доплата. И смотря какая квартира.
Вернулась с моря Катя. Такая же худенькая и улыбчивая. Однако улыбка у нее была грустная. Толик оказался полным ничтожеством. Только любовь, которая зла, могла вынудить бедняжку жить с таким козлом. Он сразу же выразил недовольство по поводу того, что в зале теперь проживает чужой человек. Вел себя с таким видом, будто это была его квартира. Людмила Борисовна едва сдержалась, чтобы не нагрубить зятю. Она не выносила его. А Толик ненавидел тещу. Его голубой мечтой было увидеть ее в гробу в белых тапочках. Катя металась между мужем и мамой, мирила, успокаивала и сохла от переживаний. Долгими вечерами они сидели в кухне с Таней, чаевничали и говорили о жизни в общем и о мужчинах в частности. Таня рассказывала ей о Нике, а Катя делилась семейными проблемами. Она, конечно, любила мать, но хотела быть счастливой.
— Когда очередная квартирантка съехала, я попросила маму, чтобы мы с Толиком пожили в твоей комнате. Ведь ты бы не возражала?
— Нет.
— А она ни в какую. «Это, — говорит, — Танино жилье. Я им распоряжаться не имею права. У нее ничего больше нет. И из родных никого. Я не могу сироту, дочку моей лучшей подруги, обидеть». Я и деньги предлагала. «Нет, — говорит. — Будьте на глазах. Не хочу я, чтобы он совсем тебя воли лишил».
— Катя, а может, мама права? Ну, какой это мужик? Бездельник, привык, чтоб его обхаживали.
— Какой бы ни был, а три года мы уже вместе.
После этого разговора Толик возненавидел и Татьяну. Подслушивал, поняла она. Ей было жалко Катю, но что она могла поделать?
Новая квартира была небольшой, но уютной. Бывшие владельцы сделали хороший ремонт: паркет, плитка в ванной, новая сантехника. В придачу — полностью меблированные спальня, гостиная и кухня. Все недорогое, но почти новое и нейтральное по стилю. Такой интерьер легко переделать по собственному вкусу. Там занавесочки повесить, тут светильник поменять, и сразу — другой вид. Из своей комнаты Таня забрала книги, посуду, постельное белье и картину. Все прочее новый владелец вывезет на свалку. Соседи передали ей конверт. От Федьки, поняла она, еще не вскрывая. Письмо было пятилетней давности. Федька не мог разыскать ее. Выяснил только, что она уехала работать за границу. В письме был его телефон и адрес. Таня вложила письмо в книгу и забыла о нем.
