Приходи в полночь - Форстер Сюзанна (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Ли сделалось нехорошо. Неужели звонивший имел в виду это? Фотографии были страшными, но она не понимала, почему этот человек решил, что они грозят ей опасностью. Она повернулась к фотографиям, висевшим позади нее. На них была, кажется, одна и та же женщина, которую снимали, все больше приближая объектив. Она лежала на постели обнаженная, руки раскинуты, она явно спала, и падающие на нее крест-накрест тени создавали впечатление, будто она связана.
Фотографии приковывали внимание, пугали, и Ли шагнула ближе, чтобы разглядеть их.
– О Господи! – выдохнула она, осознав, на кого смотрит.
Распростершаяся на кровати обнаженная женщина была она! На первом снимке она была вся целиком, но на остальных фотографиях он брал в объектив только верхнюю часть ее тела и снимал со все большим увеличением. На последнем снимке были только ее голова и шея, и падавшие тени создавали иллюзию, словно она задушена.
В красном свете эта сцена казалась еще более жуткой, а женщина – мертвой. Ли попятилась, ей захотелось убежать из комнаты. На пол грохнулся лоток. Она развернулась и натолкнулась на что-то еще, на рабочий стол-стойку. Нечаянно сбила электрический таймер, на кафельный пол упал и разлетелся вдребезги мерный стакан. Все вокруг нее рушилось! Метавшиеся красные тени придавали комнате зловещий вид, а запах аммиака окутал ее как облаком, щекоча ноздри.
Она сорвала один из снимков крупным планом и выскочила из комнаты, смяв фотографию в руке. Даже в огромной, похожей на ангар студии она долго не могла отдышаться. Когда он ее сфотографировал? Только в ту ночь, когда они здесь оставались. В ту ночь, когда она перебрала коктейлей и любви.
Ли привалилась к закрывшейся двери в темную комнату. У нее было такое чувство, будто ее изнасиловали. Нет, она этому не верит. Он не мог так с ней поступить – фотографировать ее обнаженной без ее ведома. Он не мог так грубо вторгнуться в ее жизнь. Ник никогда не воспользовался бы их отношениями для собственной выгоды.
Из-за тусклого освещения в студии мало что можно было рассмотреть, но Ли решила найти телефон. Когда она попыталась пройти по комнате, ей показалось, будто она снова пьяна. Она позвонит Нику и расскажет о своей находке, пусть он объяснит ей, что все это значит. Это, должно быть, какой-нибудь фототрюк.
Напротив кладовки, через которую она вошла, находился маленький кабинет. Мебели там почти не было, и казалось, комнатой почти не пользуются, но на столе стоял телефон, а номер Ника она запомнила. Если ничего не изменилось, он должен быть в «Меридиэне», гостинице на Манхэттене.
Мгновение спустя гостиничная телефонистка соединила ее с его комнатой. Голос у Ника был сонный, но Ли испытала острое облегчение, услышав его. Он звучал настолько ободряюще нормально, что все ее страхи начали рассеиваться.
– Я звоню из твоей студии, – сказала она. Бросив скомканный снимок на стол, она торопливо объяснила, что случилось. – Когда ты меня сфотографировал, Ник? И почему не сказал мне?
Воцарилась тишина. Она напугала Ли.
– Ник, ты слышишь меня?
– Что ты делаешь в моей студии, Ли? – поинтересовался он. – Как ты проникла туда?
Он спросил это таким жестким и холодным тоном, что Ли не смогла ответить. Она чуть не до боли сжала трубку, в шоке глядя на снимок… на крупный план своего символического удушения. Покачиваясь в немом отчаянии, она положила трубку на аппарат.
Ли не могла заставить себя проглотить больше одного-двух глотков ромашкового чая, который сварила, чтобы успокоить нервы. Она уже около часа находилась дома, но от все нараставшего внутреннего напряжения кружилась голова и болело сердце. Она не могла замедлить лихорадочного бега мыслей или прекратить снова и снова проигрывать в памяти мучительные воспоминания о том, что увидела в студии Ника. Он с таким же успехом мог ударить ее. Такое впечатление произвела на нее его холодная ярость.
Телефон зазвонил, когда она встала, чтобы отнести посуду в мойку. Звякнули фарфоровый чайник и чашка, торопливо поставленные в нержавеющую мойку, когда Ли бросилась к телефону. Она была уверена, что это звонит Ник, что просто произошло какое-то недоразумение.
– Доктор Раппапорт? – Да?
Ли вцепилась в стол. Очень осторожно присела на один из высоких табуретов у стойки. Это был он, человек, предостерегавший ее насчет Ника. Первым ее побуждением было повесить трубку, но она подавила его, осознав, что голос как будто знаком ей. Если человек пытается изменить его, то может допустить промах – сказать что-нибудь, что позволит ей узнать его.
– Теперь вы мне верите? – спросил он. – Я предупреждал, что ваша жизнь в опасности. Скоро он на вас нападет, возможно, даже сегодня ночью.
– Кто нападет?
– Ник Монтера.
Ли отпустила стол, пальцы у нее побелели.
– Ник в Нью-Йорке! Я с ним говорила.
– Он возвращается…
– Это абсурд.
– Вы ему мешаете, доктор. Вы слишком много знаете.
– Мешаю ему? Что…
Связь оборвалась, прежде чем она успела закончить мысль. Что он имел в виду? Ли смотрела на зажатую в руке трубку, словно она превратилась в оружие, и в каком-то смысле так и было. За последние несколько недель этот аппарат вторгался в ее личную жизнь и причинял ущерб рассудку. А теперь он стал угрожать ее чувству безопасности, заставляя ее опасаться за свою жизнь.
Ли положила трубку на место и скрестила руки на груди, крепко ухватившись за плечи. Казалось, она летит в бесконечном пространстве по воле ветров и приливов. За последние дни и недели изменилась вся ее жизнь, разорвались почти все связи. И вот теперь уничтожена и последняя, с Ником. У нее ничего не осталось.
Ее навыки по оказанию помощи во время кризисных состояний мало чем могли ей помочь. Она не только превратилась в жертву, но еще и утратила связь с реальностью, а самое страшное – не понимает, кто есть кто. Все происходящее выходило за рамки рационального поведения. Это было психическое землетрясение, оставившее ее без опоры, лишившее ее места, куда можно было бы броситься за помощью.
Нику она позвонить не могла. Он стал одним из мучителей. О Доусоне тоже не могло быть и речи. Оставалась Кейт, ее мать, но она скорее всего посоветует ей обратиться в полицию, а Ли не хотела вмешивать в это посторонних, особенно учитывая преследования со стороны журналистов.
Если бы только ей удалось узнать звонившего.
Тихое мяуканье у ног привлекло внимание Ли.
– Скромник!
Забыв обо всем, она опустилась на кухонный пол, чтобы подобрать котенка. Проглотив подступивший к горлу комок, она стояла на коленях, прижимая к своему телу крошечный комочек тепла.
– Слава Богу, что ты у меня есть, – сказала она. Неловкими пальцами Ли почесала ему за шелковистыми ушками, погладила белые отметины на лбу.
Тельце котенка тихо завибрировало, и Ли чуть не задохнулась от этого звука. Она откинула голову назад, на глазах у нее выступили слезы. Восславим Господа за то, что хоть что-то осталось нормальным. Котята по-прежнему поют свои песенки!
Немного погодя, когда Ли кормила Скромника кусочком тунца, положенного на бумажную тарелку, в голову ей пришла одна мысль. Она какое-то время накапливала на автоответчике поступавшие звонки, особенно в дни перед отлетом Ника. Она испытывала чувство вины, что прибегает к такой тактике, но теперь порадовалась, что поступила именно так. Ли захотела прослушать все сообщения, все мужские голоса. Может, она найдет какую-нибудь зацепку и узнает звонившего?
Ли прослушала всю кассету, морщась от грубых попыток некоторых репортеров из бульварных листков вынудить ее ответить на их звонки. Голос матери заставил Ли почувствовать себя виноватой, а слушая сообщения своей издательницы, она задалась вопросом, остался ли в силе контракт на написание книги. Были также длинные куски, где не было слышно ничего, кроме дыхания на противоположном конце провода. Но только звонок Полы Купер заставил ее вздрогнуть.
Голос модели звучал тихо и настойчиво.
