Огненный дар - Кренц Джейн Энн (чтение книг txt) 📗

— Ты ни в чем не виноват, Джонас. Перестань терзаться! — Верити слегка встряхнула его.

Глухой стон вырвался из груди Джонаса — ему резко ударило в виски.

— Ах, Боже мой! — воскликнула Верити. — Я сделала тебе больно?

Он выдавил из себя слабую улыбку:

— Ничего, я вполне заслужил.

— Прости, я не хотела. — Она вновь стала растирать ему виски. — Итак, Марино оставил свое изображение как предостережение для тех, кто обладал его талантом. Как же это согласуется с тем, что нам известно?

— Позже он и сам хотел подключиться к изображению. Нужно было сделать так, чтобы он мог в любое время получить свои сокровища. Зеленый кристалл срабатывал как ключ: Марино настроил его так, чтобы тот открывал доступ к видению.

— Но зачем такие сложности?!

— Марино на некоторое время должен был покинуть город в связи с тем, что, оскорбив какого-то знатного синьора, ему ничего больше не оставалось, как только переждать опасность. Он предполагал, что скоро вернется и заберет свои драгоценности.

— Ты хочешь сказать, что сокровища тоже заперты во временном коридоре?

— Они все время там находились. Мы их видели, когда разглядывали картину.

— О чем ты говоришь? Мы с тобой видели груды золота и драгоценных камней, — напомнила ему Верити, — но теперь сундук пуст.

— Марино не заботился о сохранности золота и драгоценностей. Для него важнее всего были секреты временного коридора. Он записал их на листе бумаги и тоже поместил в изображение.

— Так это тот самый лист бумаги, который он показал нам, когда изображение пришло в действие! — воскликнула Верити. — Именно! Формулы и заметки, нанесенные на этот лист бумаги, и есть настоящее сокровище. Наверное, он не хотел оставлять свои записи на вилле. Взять их с собой он тоже не мог: вдруг его бы обыскали или ограбили по дороге из города?

— И потому он оставил здесь «фотоснимок» своих трудов. — Глаза Верити заблестели от возбуждения. — Здорово придумано! И подключиться к нему можно только с помощью кристалла.

— Не совсем так. — Джонас нахмурился, вспоминая все то, по узнал, пока был в плену у зеленых щупалец. — Кристалл «запускал» изображение, как бы начинал прокручивать пленку. Но чтобы самому подключиться к видению, требовался совсем другой ключ. Тот самый, которым я всегда пользовался в своих путешествиях во времени.

— Предмет, связанный с убийством, — задумчиво проговорила Верити. — Ну да, конечно. Надо же было оставить в реальном времени что-то такое, что имело бы отношение к сцене жестокости, заключенной в видении. Это рукоять меча?

— Нет. Марино предполагал, что таким предметом станет стилет, — почти прошептал Джонас. — Старик собирался кого-нибудь убить этим кинжалом, а потом использовать клинок как ключ к видению, с помощью которого он проникнет внутрь изображения, где он спрятал свой драгоценный лист с заметками.

— Он планировал убийство?! — ошеломленно ахнула Верити. — Он создал изображение и потом совершил преступление, чтобы замкнуть видение в пределах временного туннеля?

— Только таким путем удалось бы достичь этого.

— Но кого же он собирался убить? Джонас плотно сжал губы.

— Того, кто был посвящен в его секреты. Таким образом он сберег бы свою тайну.

— Интересно, кто еще знал о его исследованиях? Джонас пристально посмотрел на Верити.

— Попробуй догадаться. Ну кто еще мог знать о его исследованиях временного коридора? Глаза Верити распахнулись еще шире.

— Тот, кто был его якорем, его пристанью, — прошептала она. — Тот, кто удерживал щупальца, когда он входил во временной туннель. О, Боже правый!

Джонас хмуро кивнул:

— Точно. Но тут Марино просчитался: ему не суждено было пустить в ход свой стилет и убить ее.

— Так это была женщина?

— Угу. Хорошенькая молодая супруга одного местного аристократа, некая Изабелла. Когда Марино узнал, что она способна стать его якорем, он соблазнил ее, чтобы привязать к себе.

— Изабелла, — тихо повторила Верити.

— В ту ночь Марино ждал ее в своей комнате, намереваясь замкнуть изображение через убийство. Он послал за ней, и она, как всегда, пришла к нему. Но в этот раз она явилась не одна. Муж, который давно уже подозревал ее в измене — хотя бедняга и не предполагал, как далеко зашла жена в своем увлечении, — следовал за ней по пятам. Он почти сразу же влетел в комнату. Увидев его, старик за столом схватился за меч: как и все итальянские синьоры, Марино неплохо владел оружием.

— Но муж Изабеллы тем не менее его убил? Джонас мрачно кивнул:

— И сделал это с превеликим удовольствием. Маттео тоже умел обращаться с мечом да к тому же был моложе и проворнее Марино. В конце концов именно смерть самого Марино заморозила видение во временном коридоре. Сломанная рукоять меча, оставшаяся за его пределами, стала ключом к изображению, хотя теперь его некому было использовать.

— Джонас, я не могу поверить, что это была всего лишь призрачная иллюзия.

— Говорю тебе, Джованни Марино был настоящим гением! Он сделал изображение настолько правдоподобным, что, когда оно пришло в действие, нам с тобой показалось, что мы тоже стали его частью. Ты стала Изабеллой, а я — ее ревнивым супругом, Маттео.

— И все равно мне кажется, дело не только в этом, — настаивала Верити.

Джонас понимающе улыбнулся:

— Возможно, для нас эта сцена выглядела столь реальной потому, что наши характеры идеально вписались в характеры действующих лиц сей трагедии. Ты знала, что значит быть якорем для человека, путешествующего по временному туннелю, а я успел на своей шкуре убедиться, что такое слепая ревность. Ни с кем на свете я бы так не желал расправиться, как с человеком, который попытался бы отобрать тебя у меня. — Руки Джонаса сами собой сжались в кулаки.

Верити нежно провела по его побелевшим пальцам:

— Успокойся, Джонас. Все позади. Он глубоко вздохнул, и волнение, охватившее его, несколько ослабло.

— Ну вот, я рассказал тебе все, что мне известно. А теперь ты поведай мне, что гам у тебя произошло с кристаллами.

— Я и сама этого толком не понимаю, — честно призналась Верити. — Помню, я чувствовала, как зеленый кристалл в моей руке настраивается на тот, что заключен в застывшей картине.

— Держу пари, что это один из тех самых секретов, что Марино желал сохранить в тайне — как правильно настраивать кристалл, превращая его в ключ к видению. — Дьявол, он дорого бы дал, чтобы выведать эти секреты. Теперь, когда ему известно об этом видении все, он сможет подключиться к изображению без всякого риска для себя и Верити. И у него будет время прочитать этот манускрипт.

— Когда ты схватил одну из змеек, я тотчас попробовала настроиться на свои красные кристаллы, поскольку мне показалось, что они несут в себе положительную энергию. — Верити задумчиво покачала головой. — Я чувствовала, что смогу правильно использовать их силу. Подобной уверенности в отношении зеленого кристалла у меня никогда не было. Его энергия таит в себе опасность, Джонас.

— Так ты использовала красные кристаллы, чтобы вытащить меня из щупалец? — Джонас пытливо вглядывался в ее лицо. — Эти чертовы змейки чуть не придушили меня на сей раз! Сильные, как никогда. Я ухватился за них, потому что в какой-то момент мне почудилось, что все это происходит в действительности; я решил, что тебе угрожает смертельная опасность. Ярость Маттео передалась мне, и на мгновение я полностью отождествился с ним.

— И все же думаю, что именно тебе мы обязаны своим спасением. Схватка была настоящей, Джонас. Я убеждена, что мы в самом деле стали действующими лицами изображения. Но когда оно пропало, ты так и не избавился от щупалец.

— Слишком уж сильные и цепкие они были — возможно, потому, что само видение таило в себе очень мощный заряд энергии. Наверное, я стал бы ходячей тенью Маттео, впрочем, я превратился бы в него не полностью. Во временном коридоре остался бы другой «я», тот самый, который был ос — , леплен ревностью и не мог думать ни о чем, кроме мщения и убийства. Я боялся, что ты станешь моей жертвой, как Изабелла, возможно, стала жертвой Маттео. Джованни Марино, таким образом, отомстил бы за себя.