Отраженная в тебе - Дэй Сильвия (е книги TXT) 📗
Я опустила голову и, хотя все равно чувствовала на себе взгляд Гидеона, продолжила говорить с товарищами по работе, заставляя себя сосредоточиться на сборке мебели и компромиссах, необходимых для сожительства с лицом противоположного пола.
По мере того как лифт поднимался, останавливаясь на разных этажах, народу в кабине оставалось все меньше. Зная привычки Гидеона, в частности то, что он никогда не ездит в набитых битком лифтах, я не могла не подозревать, с надеждой и мольбой, что он оказался здесь только из-за желания увидеть меня, побыть со мной, пусть и столь ужасающе обезличенным способом.
Когда мы добрались до двадцатого этажа, я, глубоко вздохнув, приготовилась выйти наружу, внутренне содрогаясь от необходимости покинуть того единственного в мире, который позволял мне чувствовать себя по-настоящему живой.
Двери открылись.
— Подожди.
Я закрыла глаза, остановленная этой мягкой, хрипловатой командой, хотя прекрасно понимала, что мне следовало бы выйти, как будто я ничего не слышала. Понимала, что оттого, что отдам ему еще часть себя, пусть даже еще минуту моей жизни, мне будет лишь больнее. Но как я могла воспротивиться? В отношении Гидеона у меня этого не получалось никогда.
Я посторонилась, давая возможность выйти остальным. Уилл, увидев, что я задержалась, непонимающе нахмурился, но Мегуми вытолкнула его наружу. Двери закрылись.
С бьющимся сердцем я забилась в угол. Гидеон стоял напротив, излучая требовательное нетерпение. По мере подъема к последнему этажу мое тело откликалось на его почти осязаемое желание. Груди налились и отяжелели, промежность набухла и увлажнилась. Я жаждала его. Нуждалась в нем. Дыхание мое участилось.
Он даже не прикоснулся ко мне, а я чуть ли не задыхалась от вожделения. Лифт начал двигаться медленнее. Гидеон достал из кармана ключ и вставил в панель, остановив кабину.
И подошел ко мне.
Нас разделяли всего лишь дюймы. Голова моя была опущена, так что видела я только его до блеска начищенные туфли да слышала дыхание, глубокое и быстрое, как у меня. А когда вдохнула запах его кожи, сердце мое подскочило.
— Повернись, Ева.
От этого столь знакомого и любимого мною повелительного тона меня бросило в дрожь. Закрыв глаза, я повернулась и охнула, когда он тут же приник ко мне сзади, прижав меня к стенке лифта. Его пальцы сплелись с моими, подняв мои руки к плечам.
— Ты так прекрасна, — выдохнул он прямо мне в волосы. — На тебя просто больно смотреть.
— Гидеон, что ты делаешь?
Я чувствовала исходящее от него обволакивающее меня возбуждение. Его мощное тело было крепким и жарким, дрожащим от напряжения. Член уже встал, и я, не в силах ничего с собой поделать, начала о него тереться. Я хотела его. Хотела ощутить его в себе. Наполняющим меня. Завершающим меня. Без него я была такой пустой.
Он содрогнулся и сделал глубокий вдох. Его пальцы непрерывно шевелились, словно он исходил желанием прикоснуться ко мне где-то еще, но сдерживал себя.
Ощутив, как надавило на мою плоть подаренное мною кольцо, я повернулась и, увидев его, напряглась в боли и смятении.
— Зачем? — прошептала я. — Чего ты от меня хочешь? Оргазма? Хочешь трахнуть меня, да? Спустить в меня?
Эти бесцеремонно брошенные ему в лицо слова заставили его резко выдохнуть.
— Не надо!
— Не надо называть вещи своими именами? — Я закрыла глаза. — Ладно. Просто сделай это. Только вот это кольцо к подобному действу не больно-то подходит.
— Я никогда не сниму его. Нет. Никогда.
Он отпустил мою руку и полез в карман. Я молча смотрела на то, как он снова надел подаренное им кольцо мне на палец, поднес мою руку к губам, поцеловал, а потом запечатлел еще один поцелуй — быстрый, крепкий, жаркий — на моем виске.
— Жди! — произнес он.
И вышел. Лифт пошел на спуск. Моя правая рука судорожно сжалась в кулак. Тяжело дыша, я попятилась от стены.
Ждать. Чего?
ГЛАВА 18
Когда я вышла из кабины на двадцатом этаже, глаза мои были сухими, а настроение решительным. Пропустив меня внутрь, Мегуми встала из-за стола:
— Все в порядке?
Я задержалась возле нее:
— Сама ни хрена не врубаюсь. Это не мужчина, а какой-то сплошной дурман.
У нее поднялись брови.
— Держи меня в курсе.
— Может, мне пора книгу написать, — пробормотала я по пути к своему рабочему месту, гадая, с какого перепугу всем так интересна моя личная жизнь.
Добравшись до своего рабочего стола, я бросила сумочку в ящик и позвонила Кэри.
— Привет, — сказала я, когда он ответил, — если ты мучаешься бездельем…
— Если? — фыркнул он.
— Помнишь, сколько информации ты в свое время накопал насчет Гидеона? Можешь организовать мне такую же подборку про доктора Терренса Лукаса?
— Сделаю. А я знаю этого малого?
— Нет. Он педиатр.
Последовала пауза, а за ней вопрос:
— Ты что, залетела?
— Господи, нет! А если бы да, то мне потребовался бы акушер.
— Врубился. Ладно. Продиктуй мне его имя по буквам.
Сообщив Кэри все, что его интересовало, я связалась с офисом доктора Лукаса и записалась на прием, сказав секретарше, что мне нужна лишь разовая консультация, так что заводить на меня карточку не стоит.
После чего позвонила в «Видал рекорде» и оставила сообщение для Кристофера, чтобы он со мной связался.
Когда Марк вернулся с ланча, я отправилась к нему и, постучав в открытую дверь, с порога сказала:
— Тут такое дело: у меня назначена важная встреча. Ничего, если я завтра приду к десяти, но задержусь до шести?
— Приходи к десяти, а задерживаться не стоит. — Он внимательно посмотрела на меня. — Все в порядке, Ева?
— С каждым днем все лучше.
— Вот и хорошо, — улыбнулся он. — Я действительно рад это слышать.
Мы погрузились в работу, но мысли о Гидеоне продолжали давить на мое сознание. Я снова и снова смотрела на кольцо, вспоминая слова, сказанные, когда он мне его преподнес: «Крест символизирует то, как я за тебя держусь».
Ждать. Его? Его возвращения? Но почему? Я не понимала, что могло побудить его оттолкнуть меня так, как это было сделано, но при этом рассчитывать, что я приму его обратно. Особенно если учесть, что в этой истории была замешана еще и Коринн.
Остаток дня я вновь и вновь прокручивала в памяти события последних недель, все наши беседы с Гидеоном, все его слова и поступки, пытаясь найти ответ. Когда в конце рабочего дня я вышла из Кроссфайра и увидела поджидавший «бентли», то помахала Энгусу, который улыбнулся в ответ. Какие бы трения ни возникли у меня с его боссом, винить Энгуса было не в чем.
Снаружи царила влажная жара. Я завернула за угол и зашла в «Дьюэн рид», чтобы купить бутылку холодной воды и упаковку маленьких шоколадок, которые помогли бы мне выдержать тренировку по крав-мага. Выйдя из аптеки, я направилась обратно в сторону Кроссфайра, чтобы пойти домой. Машина Энгуса все так же стояла у тротуара, но я вдруг увидела Гидеона, вышедшего из здания вместе с Коринн. Обняв за талию, он подвел ее к обтекаемому черному «мерседесу», одному из его автомобилей. Она улыбалась. Выражение его лица было непроницаемым.
Ошеломленная, я застыла на месте, прямо посреди заполненного пешеходами тротуара. Мой желудок скрутило от горя, злости и ужасного чувства, что меня предали.
Гидеон тоже заметил меня и, как и я, замер. Шофер-латиноамериканец, которого я видела в день прибытия отца, открыл заднюю дверь, и Коринн села в седан. Гидеон остался на месте, и его взгляд встретился с моим. И уж конечно, он не мог не заметить, как я подняла руку и показала ему средний палец.
И тут меня поразила одна мысль.
Отвернувшись от Гидеона, я отошла в сторону, достала из сумочки телефон, набрала номер и, когда мама ответила, с ходу заявила:
— В тот день, когда мы обедали с Мегуми, а тебе потом стало не по себе возле Кроссфайра, — это ведь потому, что ты увидела его, да? Натана. Ты видела Натана возле Кроссфайра?
