Отважная новая любовь. Сборник (ЛП) - Ширли Джон (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
* * *
Мне следует быть в постели. Или, по крайней мере, дома, или же где-нибудь с друзьями — где угодно, но не вышагивать в башне, мешкая, не решаясь спуститься по лестнице, ведущей в темницу. Хотя я не был здесь с самого Посвящения, мою кожу покалывает от осознания того, что ждет меня внизу.
Ужасная вонь от Искупительницы. Мрачная затхлая атмосфера.
Меня бы здесь не было, если бы не записка, которую я нашел сегодня утром в теплице, и если бы не странные вопросы Лит, от которых по венам разливалось беспокойство.
Я порвал записку и бросил обрывки в воду, наблюдая, как их уносит течением. Большую часть дня я пытался забыть слова: "Ты знаешь Искупительницу. Ты можешь любить Искупительницу".
Но они всё еще в моей памяти. Я мог дождаться ночи, когда она придет ко мне и заберет мою неуверенность, но ноги сами несут меня сюда, а в голове вертятся мысли о том, что же значила эта записка.
Я не могу понять, как кто-то может любить такое гнусное существо. Она отвратительная, ужасающая и жестокая. Единственное плохое воспоминание, которое позволено жителям Алини воспринимать как своё, — это Посвящение и первое знакомство с Искупительницей.
* * *
Был прекрасный солнечный день, идеальный день, когда Архитектор повел меня и других Посвящаемых в башню. Мы друг за другом по цепочке спустились вниз, и я помню, как те, кто шел впереди меня, начинали выть, когда подходили к дверям.
Мы не были подготовлены к тому, что нас там ожидало.
Передо мной стояла Лит, а это значило, что она уже видела в комнате то, чего я еще пока не мог. Я помню, как широко округлились ее глаза, как побледнело лицо. Шрам на губе превратился в отвратительный алый порез, когда она открыла рот и начала кричать, кричать, кричать…
В тот момент я понял, что не хочу смотреть на то, что находится за той дверью. Что не стану заглядывать туда. Я пытался отказаться, но толпа Посвящаемых подтолкнула меня вперед, не сомневаясь в своих действиях.
Я бы хотел быть храбрым — достойным, — когда впервые увидел Искупительницу. Она была источником нашего процветания, причиной, по которой моя жизнь так мирно протекала. Мне хотелось каким-то образом поблагодарить ее за жертву и понять, в чем она заключалась.
Но когда я увидел ее, то все понял. Она была самым ужасным существом, которое я только мог представить. Прошло несколько лет, с тех пор как я увидел ее в первый (и в последний раз!), но помню, насколько жалкой, грубой и злобной она была.
Помню, как Лит упала на колени возле меня, обхватив себя руками и открыв в немом крике рот. Её стошнило, и лужица рвоты растеклась перед ней по земле, просачиваясь в щели меж камней. Глаза Лит были плотно закрыты, а я не мог оторвать взгляд от Искупительницы.
Я не мог поверить в то, что именно на этом была построена наша жизнь. Что это несчастное существо было основой моего счастья. Что все в Алини видели эту девушку и приняли как должное.
Я помню одну мысль: все в моей жизни встречались с Искупительницей, видели то же, что и я, и смирились с этим. Такой уклад жизни был в Алини, заодно он станет и моим.
Той ночью она впервые пришла в мою комнату, в ниспадающем белом платье. Нам разъяснили, как себя вести: стоять не двигаясь, никогда не поднимать на нее руку, будь то проявление любви или гнева. Позволить ей вобрать в себя наши невзгоды. Охранник следил, чтобы правила не нарушались, хотя если я когда-то и возражал, то никогда не узнаю об этом. Она заодно заберёт и это воспоминание.
Есть еще один момент о Посвящении, который я отчётливо помню. До этого дня у меня есть нескончаемая череда воспоминаний обо мне и Лит, где мы вместе: как растём по соседству, как коротаем долгие вечера, высунувшись из окон через узкий проход между нашими домами; как рассказываем друг другу истории и играем в игры. А после Посвящения мое окно всегда закрыто. Возможно, Искупительница и развеяла любые неловкие чувства между нами, но никогда не сможет стереть момент, когда Лит увидела, как я пристально смотрел на Искупительницу, впервые встретившись с ней, — в то мгновенье я ощущал ужас и крах всего, пока не смог успокоиться. Искупительница никогда не забирала прочь мое смятение, проявившееся оттого, что я тогда дал слабину или что кто-то видел это.
* * *
Сейчас, когда я подхожу к двери Искупительницы, то кажется, что охраннику все равно, что я здесь. В принципе любому позволено рассматривать Искупительницу, чтобы понять, какую жертву она приносит ради благополучия всех нас, но всё-таки я предполагаю, что и работа охранника навевает тоску.
Почему-то эта мысль вызывает вопрос, и я, не успев его хорошенько обдумать, спрашиваю, заходит ли кто-нибудь сюда ещё.
Он пожимает плечами:
— Сегодня не было никого.
— А вы помните? — спрашиваю я. Интересно, должен ли он каждую ночь подчиняться Искупительнице так же, как все мы, после того как проведет ее по всей Алини.
— Нет, — он широко улыбается, — к счастью, нет.
Я киваю головой и бросаю взгляд на существо за дверью, движимый любопытством, изменилось ли в ней хоть что-то с момента моего последнего прихода сюда много лет тому назад. Ее ночная сорочка порвана, кожа немытая, а волосы в таких колтунах, что расчесать их уже невозможно.
В записке говорилось, что я мог быть влюблен в Искупительницу, но я не имел ни малейшего представления, как такое было возможно.
* * *
Когда в сумерках Лит тарабанит пальцами по моему окну, я лежу в кровати и прислушиваюсь. Было время, когда я бы стремглав бросился впустить ее, но воспоминания об Искупительнице слишком придавили меня. Я жду, когда она придет ко мне и заберет эти чувства. Они невыносимы. У меня недостаточно сил перенести такие страдания, и я боюсь даже представить, какой мощью обладает Искупительница, чтобы вбирать в себя все это.
* * *
Сердце бешено колотится в ожидании Искупительницы. Я, полностью одетый, сижу на краешке кровати, ногами отстукивая беспорядочный ритм по полу. Когда она приходит, то совсем не похожа на ту себя, какой была в башне. Сейчас она облачена в белое, вся свежая и опрятная.
Охранник ждет в коридоре возле моей комнаты, а она подходит, кладя руки мне на плечи. Я вздрагиваю от ее прикосновения, ведь помню, как от нее пахло раньше. Целиком и полностью осознавая ее убожество.
Меня передёргивает, когда она приникает к моим губам, а потом выдыхает, наполняя меня до краёв воспоминаниями, яркими и мрачными. Вся злоба и ярость, что годами копились во мне, — это мои неудачи и неуверенность. Моя никчёмность.
В этот момент я сам себе противен. Я даже хуже, чем Искупительница, потому что она хотя бы служит определенной цели в этом городке. Во всяком случае, является вместилищем страданий, чтобы остальные могли познавать только яркость бытия.
Я совсем не такой, как она. Искупительница — сосуд достоинства, а я совсем бесполезен, в любом понимании этого слова.
От огорчения на моих глазах выступают слезы, она задерживает дыхание, а я дрожу, умоляя ее вдохнуть и избавить меня от плохих воспоминаний. Но она не поддается просьбам. Не сразу, но мое тело потряхивает от необходимости такого освобождения.
Затем во время этой бесконечной паузы в памяти всплывает то яркое и чистое, что перекрывает поток моих страданий.
Это о том, как она, прижавшись к моему уху, шепчет о себе. Каждую ночь она медлит в нерешительности, после того как обратно изливает в меня мое безысходное отчаяние, но потом говорит со мной, как будто я друг.
И тогда я понимаю, что я и в самом деле друг. Что из-за невероятности таких моментов я влюбился в нее.
— Ты, — произношу задыхаясь.
Ее глаза сияют, а губы расплываются в широкой улыбке. Поверх ее плеча я вижу, что охранник слоняется в коридоре, игнорируя то, что происходит между нами в комнате. В прошлом он пытался помешать нам, теперь я об этом знаю, но она остановила его. Стерла его воспоминания и желание встать между нами.
