Греховное Искушение (СИ) - Лорен Лена (книги бесплатно без txt) 📗
— Хорошо, обязательно, — пробормотала я. Мои слёзы скатывались по щекам и падали ему на лицо крупными каплями.
— Я люблю тебя, детка… Прости, что так… — он с облегчением выдохнул и больше ничего не смог сказать. Его рука безвольно упала ему на грудь, веки отяжелели и прикрылись, а тело обмякло, что казалось стало на фунтов десять тяжелее. Даймонд больше не дышал. Он умер. Умер прямо у меня на руках.
— Нет! Я тоже люблю тебя! Даймонд! — рвала я глотку изо всех сил, но выходили из меня лишь болезненные хрипы. Я прижимала его голову к груди и целовала в макушку, покачиваясь взад-вперёд. — Нет! Пожалуйста! За что? За что ты так с ним, Господи!? Он же не достоин такой участи! Хоть кто, но не он!
Как бы я не прислушивалась, звук сирен скорой помощи не доходил до моего слуха. Может быть по причине того, что в ушах гудело эхо собственных всхлипов или по каким-то другим причинам. Но всё же различить сзади чьи-то уверенные шаги я смогла. Я уже хотела оглянуться на них, чтобы этот человек, кем бы он ни был, немедленно звал на помощь, но стоило мне повернуть голову, как в глазах моих моментально померк свет, луна больше не отражалась в дождевых лужах, поскольку на голову мне набросили что-то вроде тёмного мешка. Дышать стало невыносимо тяжело. Я вскрикнула и предприняла попытку сопротивляться, но попытки эти продлились не дольше пяти секунд, так как, почувствовав что-то странное в области шеи, похожее на укол, мир для меня перестал существовать. Я отключилась или вовсе моя душа покинула бренное тело.
Что с Даймондом? На тот момент это была пока ещё единственная мысль, поскольку я не могла открыть глаз и ничего не соображала. В ушах по-прежнему шумело, в голове пульсировало от каждого вздоха, а в горле ощущалась сильнейшая засуха, нечем было даже сглотнуть. Попытавшись подняться и осмотреться вокруг себя, я поняла, что не могу и пальцем пошевелить. Тело жутко онемело, кости ломило. Воображение играло со мной злую шутку, мне казалось, что я всё ещё на заднем дворе клуба, я даже чувствовала на своих коленях тёплое тело Даймонда. Может я сплю и всё, что со мной происходит всего лишь страшный сон? А, возможно, я просто умерла, и моя душа из последних сил борется за мою жизнь.
— Помогите…, — сиплым стоном бормотала я. — Кто-нибудь! На помощь…
— Кричи сколько угодно, Макария, тебя всё равно никто не услышит! — услышала я знакомый мужской голос и темнота снова унесла меня в неизвестность.
Что со мной происходит? Почему я никак не могу прийти в себя?
Когда у меня, наконец, получилось продрать глаза, первое, что я увидела — белые стены, бетонный пол и железную дверь. Комната была маленькой, без окон, но она была настолько яркой из-за включённого света, белых стен и пола, что это доставляло мне дискомфорт в глазах. Их болезненно резало и щипало. Кое-как привыкнув к слепящему свету, я попыталась встать с мягкого матраса, который лежал на холодном полу и дойти до двери. С третьей попытки у меня получилось подняться, внутренние ощущения были странными, мне казалось, будто я была мертвецки пьяной. Подойдя к двери, я поняла, что ни ручек, ни замков на двери не было, соответственно, мне никак её не открыть. Это что, похищение? Глянув на пол, я обнаружила у матраса две тарелки с едой, которая была уже заветренной, поэтому появились основания предполагать, что я здесь была уже как минимум сутки, если не больше.
— Эй! Выпустите меня! — кричала я не своим голосом, стуча изо всех сил в дверь. Но сил моих было столько же, сколько и объяснений всему происходящему.
Меня не слышали, а если и слышали, то им было всё равно на то, что я срывала свой голос и колотила в двери. Отчаявшись, я разревелась и скатилась по стене на холодный пол. Как раз в этот момент мне послышались чьи-то шаги.
— Кто вы? — спросила я сквозь слёзы. — Зачем вы держите меня здесь?
Ответа не последовало, лишь в дверную щель был просунут какой-то листок бумаги, больше смахивающий на газетный. Я подобрала его и развернула в своих руках. Заголовок газеты гласил: «Известный в Лос-Анджелесе бизнесмен Даймонд Неттинт умер, не приходя в сознание. Врачи не смогли спасти ему жизнь. Похороны назначены на 28 августа. Приносим родственникам и друзьям погибшего свои глубочайшие соболезнования».
Боже! Получается это был не сон? Сердце моё сжалось от ужаса и перестало отдаваться мне в грудь, я в один момент снова перестала чувствовать всё, включая своё тело. Пальцы онемели и не слушались меня, газетный лист выпал из моих рук, а душераздирающий крик так и не смог выйти из меня, застряв где-то в горле. Нет! Этого не может быть! Это глупая шутка! Тот человек, что похитил меня просто надо мной издевается! Я не могу поверить в то, что Даймонда больше нет в живых. Проревев ещё неизвестно сколько времени, я вырубилась без сил. Может быть хотя во сне мне удастся встретиться с Даймондом?
Когда я открыла глаза на полу стояла свежая порция сосисок и яиц, но еда — это последнее, о чём я могла думать, поэтому взяв в руки тарелку, я запульнула со всей дури ею в противоположную стену.
— Ублюдки! Покажитесь! Кто вы? Что вам от меня нужно? — отчаянно рычала я.
Услышав жужжащий звук, я подняла на него взгляд и обнаружила камеру, оборудованную в углу у самого потолка. Моего роста не хватило бы, чтобы дотянуться до неё и попытаться вырвать её или хотя бы деформировать, поэтому, не придумав ничего лучше, я пододвинула матрас к противоположной стене, сложила его пополам, подняла самый большой осколок тарелки с пола и начала колотить им по камере. Справившись с ней через некоторое время, я пришла к выводу, что мой похититель «ослеп» и теперь будет вынужден действовать наугад, мне оставалось лишь выждать время, когда он соизволит явиться в эту чёртову комнату в очередной раз. К счастью, ждать пришлось не долго. Услышав шаги, я схватила осколок и спрятала его у себя за спиной. Дверь открылась нараспашку, так как мой похититель с силой её пихнул, впечатав в стену, но сам он не спешил показываться мне на глаза. Сгорбившись, я сидела на матрасе, тряслась от страха за свою жизнь и внимательно всматривалась в темноту за порогом. Когда, наконец, он сделал шаг в мою сторону, и я увидела краешек его ботинка, то мигом потеряла почву из-под ног. Я провалилась в бездну предательства и вероломства.
— Омега? Что ты…? — пыталась я говорить связно, но ни черта не выходило. Я почувствовала, как сжала в руке осколок так, что, вероятно, разрезала им свою ладонь.
— Ты удивлена? — как ни в чём не бывало спросил он, присев на корточки возле меня.
— Так это был ты? Ты хотел убить Даймонда? — хватала я ртом воздух, уставившись на него — Но почему? Что он тебе сделал?
— Почему же хотел? Я убил его! Даймонд Неттинг вот уже как четыре дня считается вполне себе симпатичным трупом.
— Что? Этого не может быть… — заторможено я проговаривала, едва соображая.
— Ещё как может, дорогая! Сегодня были его похороны! Так себе, скажу я, похороны знаменитого человека. Народу было не слишком-то и много! — хватало у него наглости улыбаться мне в лицо.
Это же неправда? Нет, пожалуйста, пусть это окажется ложью! Я не вынесу этого. Я не смогу с этим жить!
— Чёртов ублюдок! Как ты мог?! — рыкнула я, подскочив с матраса. Я без каких-либо сожалений принялась полосовать осколком воздух возле него, не дотягиваясь до его мерзкой рожи, но он быстро скрутил мне руки и повалил на живот, наваливаясь на меня своим тяжёлым телом.
— Очень просто! Ты не должна была влюбляться ни в него, ни в кого-либо другого! Не должна была жить с ним! Не должна была даже думать о том, чтобы уйти от меня! Ничего из этого ты не должна была делать! Ты была и будешь только моей! Ты — мой трофей! Как ты не поняла до сих пор? — с извращённой нежностью говорил он мне на ухо, на что я зажмурилась, так как его слова пробирали до костей.
Мне было противно от него, от самой себя, но боль в сердце превалировала над всеми моими чувствами, что были у меня в данный момент. Боль распространилась повсюду, она сковала моё тело и разум, я не понимала, что мне делать дальше и не знала, как жить с этим грузом, ведь всё, что произошло с Даймондом было исключительно по моей вине. Осознавать, что твоего любимого человека убили из-за тебя же невыносимо больно, эта боль приносит тебе лишь одну мысль — мысль о самоубийстве.
