Научи меня (СИ) - Молчанова Людмила (читать хорошую книгу .txt) 📗
- Ну...я спортом занимался, - удачно выкрутился мужчина.
- Каким?
- Да я уже и не помню.
- Я тоже хочу спортом, - решительно заявил Кирилл, но сразу поник. - Но Катя не разрешит. Она всегда говорит, что это опасно.
- А каким ты хочешь спортом заниматься?
Ребенок, пожевывая губу, всерьез задумался, морща лоб от напряжения.
- Не знаю... - медленно произнес он. - Каким-нибудь...ну таким...чтобы прям ух!
- Я так понимаю, шахматы - это не твой вариант, - белозубо и ярко усмехнулся Миша, заставив мальчика недоуменно застыть и вопросительно на него поглядеть. - Забудь.
- Я хочу быть сильным-сильным. Чтобы стукнуть и все.
- Смотри, при Кате этого не скажи.
- А я вот стану сильным и буду ее защищать. Вот. И танцы мне все равно не нужны.
- Ладно, придумаем что-нибудь, - сдался Миша, предчувствуя намечающееся недовольство Кати по этому поводу. А Кирилл сразу посветлел лицом и довольно заулыбался. - Но на танцы все равно ходи. Потом пригодится.
- Зачем?! - возопил он.
- Девчонкам нравиться будешь, - быстро нашелся Подольский.
Мальчик пренебрежительно фыркнул и дернул плечом.
- Нужны эти девчонки. От них только неприятности. Меня из-за Лизки-подлизки постоянно наказывают. А я не виноват, да? Но все равно в угол.
Он так расстроился от несправедливости этого мира, что Миша даже постеснялся без зазрения совести смеяться. Хотя очень хотелось. Проглотил смешок, кашлянул в кулак и как можно серьезнее спросил:
- За что тебя так?
- Лизка все время жалуется. А я ее не трогал, понимаешь? Подлиза!
Они еще немного поговорили, Кирилл с упоением рассказывал о своих делах в садике, о том, чем они с Катей занимались. Рассказывал о каких-то мультиках, даже показал один - про какую-то желтую губку. Тупой до ужаса, но мальчику вроде нравилось. И довольно скоро начал зевать, хотя изо всех сил старался своей усталости Мишке не показывать.
- Иди-ка ты спать, - решил Миша и потянул малыша с дивана, мельком глянув на часы. Когда Кирилл ложился, он не имел ни малейшего понятия, но на улице давно стемнело, а стрелка часов перевалила за девять вечера.
Ребенок беспрекословно потопал в комнату, правда, Мишкину руку так и не отпустил. А Подольский замер, не зная, что и как правильно делать. Может, надо его одеть или еще что-то.
Кирилл оказался на редкость самостоятельным, чем безумно мужчину обрадовал. Сам стащил со спинки кресла свою пижаму, одел ее, а тапочки задвинул под кровать. Мишке оставалось лишь покрывало стянуть и укрыть ребенка.
- Ты только спи, - попросил Миша. - Чтобы это...сразу, ясно?
- Хорошо, - ребенок кивнул и жестом показал куда-то Подольскому за спину. - Только дай мне Боню.
- Какую Боню? - он опешил и всерьез задумался над непонятным созданием. - Это что?
- Это мой кот. Бонифаций.
Миша оглянулся, увидел свисающего с подлокотника кресла мягкого длинного кота. И покачал головой, послушно передавая игрушку ребенку. Бонифаций. Как еще Леопольдом не назвали.
- Кто ж имя придумывал то? - пробормотал мужчина себе под нос, но Кирилл все равно услышал.
С гордостью выпалил:
- Мы с Катей. Тебе нравится?
- Нравится. Да уж, - Миша посмотрел на долговязое недоразумении. - Боня, блин. Ладно, спи.
Ребенок трогательно завозился, поглубже зарываясь в одеяло, прижал к груди Бонифация и положил крохотную ладошку под щеку.
- Спокойной ночи и добрых снов.
Миша улыбнулся, вышел из комнаты и только на пороге обернулся и тихо произнес.
- Спокойной ночи. И добрых снов.
Такого он никогда в своей жизни не говорил.
Через пару минут Кирилл уже крепко спал, и только на губах играла легкая довольная улыбка, никак не желая покидать ребенка. Миша вернулся. И обещал так больше не уезжать.
***
- Кирюш, я в ванную. Если что, зови, хорошо? - окликнула она племянника, с головой погрузившегося в новую раскраску, которую принес Миша. - Кирь!
- Угу.
- Угу, - передразнила Катя и покачала головой. - Никакой вежливости.
Еще раз предупредив ребенка о том, что направляется в душ, Катя вышла из зала. Последние пару дней выдались суматошными и бешеными, так что сил оставалось лишь доползти до дивана и рухнуть на него без задних ног. Единственное, что могло ей сейчас помочь с хронической и въевшейся в кожу усталостью - горячая ванна с пеной и ароматическими солями, которые девушка просто обожала.
Горячая вода уже наполнила белую фаянсовую ванну почти до краев, и Катя поспешно закрутила кран. Небольшое закрытое помещение было наполнено паром и пробирающим до костей теплом. То, что нужно.
Девушка открыло белый ящичек, вытаскивая пену, лосьоны, соли и крема.
Такая роскошь, как продолжительная горячая ванна, была ей недоступна года два. Все время надо было куда-то бежать, что-то делать и за чем-то следить. Конечно, сейчас ничего не изменилось. Скорее, изменилось ее отношение к окружающей действительности. Поэтому до дрожи в коленках хотелось побаловать себя и расслабиться.
Кинула махровый халатик на корзину с бельем, подготовила воду, взбивая ароматную пену, и попробовала температуру рукой. Не сдержала блаженного стона. Восхитительно.
Следующие несколько минут, а может быть и часов, Катя провела в нирване. Она не могла дать своим ощущениям точного названия, но уровень умиротворения и удовольствия зашкаливал за все известные и неизвестные пределы. Теплая ароматная вода легкими мягкими волнами ласкала холмики грудей, задевая соски, гладила шелк живота и погружала разум в эйфорическую негу.
Когда вода начала остывать и охлаждаться, а бледная кожа подушечек пальцев съеживаться, девушка неохотно пошевелилась и вылезла, протягивая руку за полотенцем. Поспешно обернула вокруг своего тела и протерла запотевшее зеркало, разглядывая собственное покрасневшее от пара лицо. Прислушалась к мерно работающему телевизору, одновременно высушивая темные волосы полотенцем. Краска постепенно смывалась, делая цвет более теплым и не таким насыщенным, как в первые дни, но по-прежнему Катя была собой довольна. И подумывала сходить в салон, чтобы уже мастера профессионально поработали с ее прической.
Она проворонила тот момент, когда рокот телевизора прекратился, и в квартире наступила абсолютная тишина, разбавленная лишь шумом льющейся воды из-под крана. И одновременно с осознанием этого факта хлипкая дверь распахнулась, чуть не ударившись об стенку, явив перед глазами возвышающегося в дверном проеме Мишу.
Она не знала, чего испытывает больше - ужаса, удивления или нарастающего предвкушения. Черные глаза горели, челюсти были крепко сжаты, и, глядя на потемневшее от страсти лицо, не оставалось никаких сомнений - сегодня он не уйдет.
- Миша! Ты приехал! - полувопросительно прохрипела Катя, бросая непонимающие взгляды на темный проем спальни Кирилла. - А где?..
Последовал краткий, рваный ответ:
- Я его уложил.
- Он спит? - дерганый кивок. Мужчина сглотнул, так что дернулся кадык, и опустился взглядом вниз, наблюдая за капельками влаги, скользившими по ключицам и ниже по ложбинке грудей. Распаренная, покрасневшая кожа наэлектризовалась, делая любое, даже самое легкое касание махровой ткани полотенца мучительным. Соски болезненно затвердели и набухли. Катя еле сдержалась, чтобы не потереть ноющую грудь. - Как ты сюда попал?
Дверь в ванную она никогда не закрывала на всякий случай, а если что, то Кирилл всегда громко кричал, давая время привести себя в порядок, или мялся около двери. Но входная дверь была закрыта, Катя точно знала.
- Кирилл открыл, - хрипло протянул Миша, поедая ее глазами. Катя не глядя нащупала вентиль и перекрыла воду. Та им вряд ли понадобится. - Иди сюда.
От властного тембра голоса, заставившего тонкие волоски на затылке встать дыбом, девушка вздрогнула и сипло вздохнула.
