Наследница - Каммингс Мери (электронная книга txt) 📗
Рене стояла, прижимая к груди щенка и незаметно пытаясь отряхнуть его от муки. Вид у нее был такой виноватый, словно она сама, а не Дезире, была виновницей всего этого безобразия. Под ногами у нее Тэвиш, презрительно озирая картину разрушений, давал понять, что он — хорошая воспитанная собака — не имеет к этому ни малейшего отношения.
— Я сейчас все уберу, — жалобно пробормотала Рене.
Тед представил себе, как она неумело водит тряпкой, разводя еще большую грязь, и вздохнул.
— Ладно, давай ее сюда и иди одевайся. Погуляешь часок с собаками, пока я все приведу в порядок.
Рене подняла на него глаза, сказала еще жалобнее;
— Не сердись, она же маленькая!.. — и дрожащими руками протянула ему малолетнюю преступницу. Уж не решила ли она, чего доброго, что он собирается наказать щенка?
Тед не представлял себе, как можно наказывать создание размером чуть больше цыпленка, глядящее на него радостными темными глазками и изо всех сил пытающееся лизнуть в подбородок.
— Ну что ты натворила? — начал он назидательным тоном. Дезире еще неистовее завиляла обрубочком хвоста. — Ну разве так можно?.. — и рассмеялся, осознав, что стоит в чем мать родила и пытается читать мораль ничего не понимающему двухмесячному щенку.
Через час квартира была вымыта. Кроме того, Тед, успел освободить чуланчик, в котором печатал фотографии, приделать к двери задвижку и перетащить туда щенячье одеяльце.
Весь день Дезире проспала, отдыхая после ночного бдения — и лишь вечером, когда они с Рене сидели в гостиной за праздничным столом, явилась, чтобы вместе со всеми отпраздновать Рождество.
— Слушай, а с этим ничего нельзя сделать? — кивнул Тед на появившуюся на полу очередную лужицу. Последив за его взглядом, Рене тут же понеслась вытирать безобразие, на ходу невразумительно поясняя:
— Нет... у нее постепенно расширяется понятие гнезда, и через месяц-два все само кончится. Мы к тому времени, наверное, уже в Цюрихе будем, — и убежала полоскать тряпку.
Тед замер. «Мы»?! Она что... думает, что он поедет с ней в Цюрих?!
И тут же понял, что если бы дело не обстояло именно так, Рене не была бы сейчас столь весела и беззаботна. Она не из тех людей, которые способны прожить с человеком несколько недель, а потом в один прекрасный день заявить: «Извини, дорогой — у меня закончился ремонт, и ты мне больше не нужен».
Ну и что теперь делать?
Она ведь только-только начала приходить в себя!..
К тому времени, когда Рене вернулась, Тед решил не говорить ей пока ничего, чтобы не портить оставшиеся у них дни — может быть, недели. Потом, когда придет время собираться, он скажет, что не может поехать с ней... постарается как-то объяснить, найдет подходящие слова...
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
Тетя Аннет обрадовалась, когда он позвонил и сообщил, что в Новый год собирается придти к ней. Точнее, Тед сказал «мы собираемся» — уточнять, что значит «мы», она не стала.
Рене нервничала и выспрашивала его, что лучше надеть; в конце концов, проведя в бутике полдня, позвала осатаневшего от ожидания Теда в примерочную и продемонстрировала ему свою персону, упакованную в коротенькое коричневое платьице со вставкой из золотой сеточки на груди — вроде и большой вырез, и приличие соблюдено.
— Как ты считаешь, я выгляжу не слишком вызывающе?
На взгляд Теда, она выглядела превосходно, что он и сообщил в надежде, что на этом мероприятие закончится. Выбор туфель, сумочки, пары браслетов с янтарем и крошечных сережек-гвоздиков действительно занял не больше часа.
Зря она беспокоилась, что не впишется в обстановку — все были одеты кто во что горазд. «К месту» смотрелись и нарядные платья, и простенькие джинсы со свитером — и даже какой-то суперкомбинезон, розовый с блестками!
Было весело и немного непривычно; люди вокруг шумели, перекрикивались, кто-то даже пытался петь — и никого это не удивляло.
Когда они с Тедом танцевали, хриплый женский голос с одного из столиков вдруг что есть мочи заорал:
— Эй, Теди — твоя девчонка жутко похожа на ту психованную миллионершу, про которую в газетах пишут!
Рассмеявшись, он махнул рукой и крикнул в ответ:
— Точно! Это она и есть — ты что, не видишь?! — сильнее притянул Рене к себе, шепнул: — Эй, выше нос! — оторвал от елки кусок золотой мишуры и, соорудив нечто вроде короны, нацепил ей на голову.
Он то рассказывал какие-то невероятные истории, якобы приключившиеся с ним самим, то тормошил ее и тащил танцевать. Приносил тарелки со всякими лакомствами, на ходу с кем-то здоровался и пересмеивался.
Потом он ушел — и вернулся с дюжиной бутылок шампанского на подносе. Быстро распределив бутылки по столикам, принес и поставил перед Рене последнюю.
— Вот-вот уже Новый год!
Внутри у нее и без шампанского все было словно наполнено щекочущими пузырьками. Окружающее казалось каким-то ненастоящим, будто бы и не с ней, а через минуту наоборот —то, что было в прошлом, вспоминалось с трудом. Виктор? А кто такой Виктор? Что-то смутное и далекое...
— Эй, ты чего? — наверное, Тед заметил, что она задумалась.
— Ничего... так...
— Не надо — «так», — рассмеялся он, — не думай сейчас ни о чем — просто живи! — разлил шампанское и взглянул на часы. — Ну что?
И тут, словно по его сигналу, погас свет. Остались гореть только цветные лампочки по стенам и гирлянда на елке. Музыка затихла, Рене услышала первый удар часов, восторженные вопли со всех сторон. В темноте она не увидела, как Тед придвинулся ближе — просто почувствовала теплые губы на своем лице и закрыла глаза.
Только когда снова вспыхнул свет, он оторвался от нее, тихо и очень серьезно сказал:
— С Новым годом! — рассмеялся и снова потянул ее к себе. Все вокруг вопили и хохотали, что-то громко хлопало — то ли шампанское, то ли хлопушки. Рене на миг вспомнила, что их могут увидеть и это неприлично, а потом подумала: «А не все ли равно?!»
Было около двух, когда Тед на минуту отошел к стойке и, вернувшись, обнаружил, что у Рене завелся «поклонник». На диване рядом с ней восседал Кошмарик, распахнувший пасть в улыбке и с гордостью оглядывавшийся — все ли видят, какой красивый бантик из серпантина у него на шее?
Похлопав пса по заду, Тед спихнул его с дивана, подумав, что еще месяца три назад на такое бы не решился, и занял свое законное место.
Заметил, что Рене выглядит сонной и слегка осоловевшей.
— Пойдем наверх, отдохнешь? — предложил он.
— Нет-нет, — она выпрямилась, заморгала и сделала бодрый вид. — Я в порядке! Сейчас вот кофе попью...
— Пойдем, я тебе туда кофе принесу.
Рене виновато взглянула и, зная, что его не обманешь, пошла к лестнице.
Их ухода никто не заметил, кроме тети. И слава богу, привлечь внимание Барби, ее подруги, которая вязалась к нему весь вечер (именно ей Тед был обязан репликой про «психованную миллионершу»), было бы сейчас некстати. Хватит и того, что в начале вечеринки она, завопив «Теди, с Новым годом!», налетела на него и поцеловала взасос — да еще в наглую прихватила пятерней за задницу! Он надеялся, что Рене не заметила сквозь толпу этого похабного зрелища...
Тетя появилась в четвертом часу, включила свет и вздрогнула, обнаружив, что Тед сидит на полу в гостиной, прислонившись спиной к дивану и вытянув ноги.
— Ой, господи! Ты чего здесь делаешь?
Ответ был настолько очевиден, что он усмехнулся:
— Сижу...
Он и вправду сидел здесь уже почти час, прислушиваясь к посапыванию свернувшейся на диване Рене и глядя на подмигивавшую разноцветными огоньками маленькую елочку. Он помнил эту елочку с детства — тетя Аннет всегда под Новый год ставила ее на сервант и украшала еще довоенными стеклянными колокольчиками.
— А я думала, вы в спальне... — тетя понизила голос.
— А где Ролло?
— Да ну, — отмахнулась она. — Я ему сказала, чтобы у себя сегодня ночевал. — Вроде даже смутилась: — Не так часто ты ко мне приходишь.
