Мой домовой — сводник (СИ) - Горышина Ольга (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
— Мам, я просил без конфет. Ему только что две дырки залечили.
— Зачем вы лечите молочные зубы? Денег девать некуда? Решили ребенка помучить за денежку?
Да, отношеньица в семье…
— Я просил, чтобы конфет больше не было? — не унимался Виктор. — Просил?
— Зачем тогда торт купил? — с таким же раздражением парировала Зинаида Николаевна.
И по взгляду Веселкина я была готова к тому, что торт сейчас полетит в окно. Но он выдержал атаку матери и поставил коробку на стол, прямо на хрустальную вазочку с конфетами.
— Торт для тебя, — отрезал сын. — Твой любимый. Манго-суфле.
— Вот только торта мне и не хватало. Для полного счастья.
— Для полного счастья я привез тебе внука, — Виктор не улыбался. — На неопределенно-долгий срок.
— Вдруг привез… А я могла бы забрать его еще в пятницу, — испепеляла его взглядом мать. — Но почему-то мне сообщили об этом только сегодня утром.
— Ну извини… Это к Ольге, пожалуйста, претензии, что она тебе про роды не доложила.
— И про все остальное.
— И про все остальное, — повторил Виктор мертвым голосом.
— И от Романа я такого не ожидала.
— В другой раз не надо брать моих агентов и пытаться делать что-то за моей спиной. Впрочем, десять дней не такой уж и большой срок для розыгрыша. И, поверь, я еле уговорил на него Ирину, так что на нее, пожалуйста, не злись. Это все мои темные делишки.
Виктор успел подмигнуть мне до того, как ко мне обернулась его мать.
— На Ирину я не обижаюсь, — и сказано это было совсем не искренне.
Отлично, сын не смог сказать матери правду про наше неправдоподобное знакомство. Когда только успел ей позвонить и насочинять про розыгрыш. Конечно, у него же был целый час… Театр одного актера в действии… Хотя, нужно отдать ему должное: он сделал это и для меня тоже, чтобы Зинаида Николаевна не думала, что я из одной постели в другую прыгнула, когда перед моим носом пошуршали деньгами.
— Как там Чихуня? — спросила Зинаида Николаевна, точно действительно решила завести со мной хоть какую-то беседу. Ну не тюльпаны же в вазе обсуждать!
Но я успела ответить только односложно, потому что Глеб вдруг бросил терьера и кинулся к бабушке, взахлеб рассказывая про кота.
— Ира, пойдем пока чай заварим?
Я ухватилась за возможность остаться с Виктором наедине.
— Ну, ты поняла, что я ей сказал? — его рука осторожно скользнула с кнопки чайника мне на щеку. — Мы теперь оба белые и пушистые, хотя у меня жутко текут слюни… Точно у кота, которому никак не дотянуться до крынки со сметаной…
Но до моих губ он дотянулся спокойно… И даже вытащил из-под пояса блузку…
— Витя…
— Мать не дура, не пойдет следом, а это чудо современной техники закипает почти целых пять минут… Знал бы, что буду пить чай с тобой, купил бы кипятильник… на полчаса…
Его пальцы играли с застежкой лифчика, лишая меня и тех остатков воздуха, которые еще дарили его краткие поцелуи.
— Ира, ну зачем тебе самой есть помаду… Это не экологически чистый продукт…
— буркнул он, когда я попыталась отстраниться.
— Ты уже давно ее съел, — выдохнула я ему в губы. — Чайник вскипел.
— Да черт с ним, куда ты спешишь… Бабка две недели внука не видела.
— Витя, — я увернулась от очередного поцелуя, и он отступил, даря возможность заправить блузку. — Ты мог бы меня предупредить про разговор с матерью…
— Когда, дуреха? При ребенке… Да, Ирочка, чего-то у тебя с ориентированием во времени и пространстве проблемы… Знаешь, я все думал, что ты сама попросишь меня придумать что-нибудь про нас…
Он говорил шепотом, и я вторила ему даже тише:
— Папа Глеба никогда не врет.
— Никогда. Я знаком с тобой вечность. Ты пришла из моих снов. Где я соврал?
— Лучше скажи, где чашки? — не выдержала я, и Веселкин распахнул стеклянную дверцу.
— Слушай, давай в столовой накроем. Чего мусорить в гостиной… Не одна комната все-таки. У матери по пятницам уборщица приходит. Мы и так перевернем здесь все вверх дном, и ей в нашем свинарнике почти неделю жить. Тащи сюда торт.
Столовая составляла с кухней единое целое. В ней большой, такой же белый, как и шкафчики, стол, стулья с высокими спинками, такие же идеальные занавески на большом окне. Без перепланировки здесь не обошлось. И без профессионального дизайнера, видимо, тоже.
Бабушка с внуком сидели на диване и о чем-то болтали, но при моем появлении замолчали. Возможно, ребенка пытали про нас с Виктором. Но Глеб не мог сказать про нас ничего плохого. Я сообщила хозяйке, что мы решили пить чай в столовой, и вернулась туда с тортом.
Виктор тем временем поставил чашки, и все было готово к чаепитию.
— Ну куда ты его сажаешь, когда парень руки еще не вымыл! — остановил он мать достаточно громко. — Ни с улицы, ни после собаки!
— А ты? — ответила ему мать, удерживая внука за руку в шаге от стола.
— Я принял таблетку.
— Одну? Антиозверин принести?
Виктор опустил глаза.
— Прости, мам. Я не должен был повышать голос.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Пойдем ручки помоем, — и бабушка увела внука.
— Ира, я держу себя в руках, — сказал Виктор тут же, как они ушли. — Как могу. Мне тяжело, хоть ты-то дай мне скидку на это.
Я открыла коробку, но раскладывать торт по блюдечкам не стала.
— Почему у твоей матери собака? — до меня только сейчас дошло, что животных вокруг Виктора не должно быть вообще.
— Я давно здесь не живу. Глеба она берет к себе самостоятельно, без меня.
Я кивнула и села за стол за секунду до возвращения хозяйки. Рыжик залез на стул и сразу потянулся за тортом.
— Терпение, молодой человек! — остановил его Виктор. — Терпение — это самое важное качество мужчины.
— Витя… — скривила рот Зинаида Николаевна и не стала озвучивать и мою мысль тоже. Мать знает за сыном довольно недостатков, но и я успела за эти неполные две недели узнать море неприятных фактов о господине Веселкине и даже поучаствовать в некоторых из них.
Она взяла блюдце и положила внуку кусочек торта.
— Я хочу два! — закричал тот, хватая ложку.
— Один тебе выше крыши, — папочка все никак не мог приостановить воспитательный процесс.
— Витя… — теперь уже открыла рот я.
Он бросил кусок, который уже почти вытянул из торта.
— Слушайте, вы обе… Может, уже хватит учить меня жить? Я школу давно закончил.
И он взял себе кусок.
— Бабушка, я хочу второй, — прошептал Глеб, глядя на отца исподлобья.
Зинаида Николаевна посмотрела на сына так же и нагнулась к внуку:
— Один сначала съешь, а потом посмотрим.
А я вовремя наступила на тапок Виктора, а он в ответ, не поведя глазом, придавил пяткой мою штанину… Наверное, пожалел белые тапочки, которые мне символично вручили на входе: такой муж любую в гроб вгонит! Обменялись с ним любезностями. Все чинно. Точно мы действительно знакомы целую вечность.
Только Глеб не съел даже одного куска. Скривился и выплюнул то, что взял в рот.
— Я такое не ем.
— Ничего другого нет, — не промолчал его отец, а хозяйка тут же встала и пошла к шкафчику со словами, что у нее есть печенье, его любимое. — Мама, прошу, только не суворовское. Ну не надо ему столько шоколада!
— Сколько столько?! — обернулась Зинаида Николаевна. — Хватит командовать в моем доме.
Господи, точно моя мать, только более чопорная. Выхоленная. Не моющая полы. Зато покупающая в кондитерской "Север" на Невском проспекте любимое печенье внука. Надо спасать ситуацию, и я спросила, когда гуляют с собакой? До девяти, когда надо будет укладывать ребенка, еще слишком далеко. Они разругаются в пух и прах просто так!
— А вы хотели дойти до детской площадки? В соседнем дворе, Витя знает, поставили новую, — поддержала мою идею хозяйка.
После чая мы действительно вывели собаку во двор. Я держала ее на поводке, на котором болталась пластмассовая кость с торчащим из нее пакетиком. Значит, у них принято за питомцем убирать.
