«Дорогой Прекрасный Принц...» - Кауффман (Кауфман) Донна (книга бесплатный формат .txt) 📗
– Знаешь, что мне интересно? Ты несколько раз повторила, что эта работа – твой последний шанс. И Эрик мне так сказал. Что это значит? Насколько я понимаю, ты чертовски хорошо справляешься со своими обязанностями. Ты очень талантливая женщина.
Валери и не думала, как много значит для нее его мнение. Ее первым побуждением было уйти от ответа. Они ступили на опасную почву.
– Я думала, мы говорим о тебе.
Джек послала ей улыбку, поднося бокал к губам.
– В самом деле?
– Ладно. Я поведаю тебе о своих неудачах, обнажу перед тобой свою душу, но потом ты расскажешь о себе что-нибудь личное, о чем не любишь говорить.
– О каких неудачах? Ты не производишь впечатление человека, который смирится с неудачами. Ни в чем.
Валери поставила свой бокал.
– Я не знаю, что мне делать: то ли поблагодарить тебя, поскольку это был лучший комплимент в моей жизни, или истерически расхохотаться и воскликнуть: «Черт возьми, неужели я тебя провела!»
– Ладно тебе, – серьезно заметил Джек. – Тогда объясни, что ты считаешь неудачей. Возможно, у нас с тобой разные представления о...
– Мне тридцать лет. Я помешалась на индустрии моды, когда мне исполнилось девять, а начала работать в этой сфере с шестнадцати лет. И ни на одной работе я не продержалась дольше полутора лет.
Джек не пытался скрыть свое удивление.
– Тебя увольняли? Или тебе становилось скучно? Скука – это не провал, это лишь осознание того, что ты еще не нашла своего призвания.
– Мне не всегда было скучно. И мне понадобилось двадцать лет, чтобы стать тем, кем я хотела.
– Директором по связям? Валери кивнула:
– Стать частью этого мира – вот о чем я всегда мечтала. Я перепробовала практически все профессии, которые ты только можешь себе представить. Я быстро уяснила себе, что не создана для того, чтобы демонстрировать и конструировать одежду или даже фотографировать моделей. Поэтому я устроилась работать в модный журнал и поняла, что попала в яблочко. Затем мне потребовалось еще десять лет, чтобы выяснить, что мне не нравится писать о моде, помогать тем, кто пишет о моде, заниматься редактированием, версткой или маркетингом. По сути, я была на грани того, чтобы махнуть на все рукой. – Она замолчала, взглянула на свой бокал, провела пальцем по его краю. – Ты знаешь, что значит отчаянно чего-то желать? До такой степени, что ты отказываешься верить, даже если все указывает на ошибочность твоего выбора?
Девушка подняла голову, и Джек долго смотрел в ее глаза. Между ними возникло напряжение, которое постепенно нарастало. Наконец молодой человек тихо промолвил:
– Совсем недавно я ответил бы «нет». Валери не знала, как понять его слова и как на них реагировать. Поэтому она смалодушничала, оставив их без внимания.
– Именно эти чувства я испытывала в отношении мира моды. Я рано увлеклась им, хотя до сих пор не понимаю причины. И моя давняя страсть не желает умирать.
– Думаю, я понимаю тебя намного лучше, чем ты можешь себе представить, – прошептал Джек.
Жар и напор в его голосе заставили девушку затрепетать. Но втайне она этому обрадовалась.
– В любом случае, – торопливо заговорила она, – мне подвернулась блестящая возможность, и практически сразу, всеми правдами и неправдами, я получила эту работу...
– То есть ты никогда не занималась этим раньше?
– То есть у меня никогда не было необходимой подготовки для тех профессий, которые я выбирала. Но я наблюдательна, трудолюбива и схватываю все на лету.
– Иначе говоря, в этом – и черт его знает скольких других случаях – ты получила работу за счет своей способности убеждать, хотя не имела непосредственного опыта и рекомендаций?
– Я не говорила, что у меня не было рекомендаций. Я могла представить кипу рекомендаций. Из любой области модельного бизнеса. – Девушка опустила голову, кисло улыбнулась и добавила: – За исключением той, куда стремилась попасть.
– Значит, ты мастер заговаривать зубы. – Джек опередил ее, прежде чем Валери успела возразить. – Артистка, чья страсть и горячность убедят любого в той ерунде, которую ты хочешь внушить. Я это обожаю. Приблизительно в этом же состоит и моя работа. Я пишу о вещах, в которых ничего не смыслю, но нахожу увлекательными. Поэтому я стараюсь узнать ровно столько, сколько необходимо, чтобы сделать информацию об этих загадочных видах спорта доступной для среднестатистического читателя. Это бывает трудновато, но интересно. Возможно, платят за это не слишком много, но у меня есть возможность путешествовать по всему миру, видеть разные страны, заводить знакомства с людьми, которых иначе я никогда не встретил бы. По крайней мере, так было раньше. Валери нахмурилась, хотя не чувствовала обиды за то, что сказал о ней Джек. На самом деле он был очень близок к истине.
– Но ты, несомненно, найдешь другую работу. Эрик сказал мне, что ты подрабатываешь в каком-то европейском агентстве.
Джек кивнул:
– Я пытаюсь. И возможно, устроюсь к ним на постоянную работу, когда закончится эта кутерьма. Если, конечно, они меня возьмут.
– Ты думаешь, что эта история с Прекрасным Принцем заставит их передумать? – Валери стало стыдно, что она никогда не задумывалась о последствиях, которые их затея будет иметь для Джека. Эрик обещал, что он щедро заплатит Джеку за помощь, и потом Джек уже нашел работу внештатного корреспондента. Но только сейчас ей пришло в голову, что он, возможно, до конца жизни будет расплачиваться за то, что согласился помочь другу. И ей.
– Я не знаю, – честно ответил Джек. – Надеюсь, что нет.
– Но Эрик сказал мне, что у него есть план, и, по крайней мере, ты можешь...
– У меня все хорошо, – оборвал девушку Джек, и выражение его лица стало немного напряженным. – Мне не нужно, чтобы Эрик держал меня за руку. Я согласился участвовать в этом предприятии, и даже если сначала я не понимал, во что лезу, все равно я внес свою лепту, чтобы раздуть все это сверх меры. – Он пожал плечами. – Со мной все будет в порядке, когда мы закончим.
– Ты оказал огромную услугу своему другу.
– Он это заслужил.
– Ты уже намекал на это раньше. Что он такого сделал, чтобы заслужить такую самоотверженную преданность с твоей стороны? – Валери вскинула руку. – Обещаю, это не попадет ни в пресс-релизы, ни в интервью. Все останется между нами.
Теперь Джек уставился на свой бокал с вином. И когда Валери решила, что не добьется от него ответа, молодой человек сказал:
– Эрик спас мне жизнь.
– Буквально?
– Почти. – Джек поднял глаза. – Моя мать умерла, когда мне было одиннадцать. Автомобильная авария, пьяный водитель.
– Мне жаль. – Ее сердце сжалось при мысли о том, что пришлось вынести Джеку в детстве. – Я даже представить себе не могла.
– У тебя близкие отношения с родителями? Валери лишь пожала плечами:
– Мои мама с папой никогда не планировали заводить детей, поэтому они восприняли родительские обязанности как своего рода деловое решение, включающее в себя корпоративную политику и управленческую стратегию. А я выросла столь непохожей на них, что они просто не знали, как со мной обращаться. Но они поддерживали меня и продолжают это делать. – По ее губам скользнула усмешка. – Хотя они стали бы гораздо счастливее, если бы я...
– Позволь мне догадаться: они хотят, чтобы ты обзавелась семьей и подарила им внуков?
Валери расхохоталась:
– Господи, нет конечно! Ты шутишь! Они не знали, что делать со мной, и меньше всего им нужны внуки, с которыми тоже непонятно, что делать. Нет, мои родители мечтают, чтобы я нашла свое место в жизни и добилась процветания. Не обязательно в финансовом плане, хотя они оба преуспели в жизни. Нет, они мечтают, чтобы я нашла что-нибудь стоящее, в чем я смогу достичь успеха. – Валери отпила глоток вина. – Ну а твой отец? Что он думает о твоих скитаниях по миру?
– Мой, э... мой отец тяжело пережил смерть мамы. У него случилось нечто вроде нервного расстройства.
– Джек, прости, я не хотела...
