Если ты простишь (СИ) - Шнайдер Анна (электронная книга TXT, FB2) 📗
С каждой минутой меня всё сильнее охватывали два противоречивых чувства. Первым была паника, потому что масштаб работ мне, если я решусь, предстоял колоссальный. А вторым — воодушевление.
Потому что если у меня получится…
Если у меня получится, это будет грандиозно. Да, именно так — не больше, не меньше. И даже если Вадим меня никогда не простит, я хотя бы смогу поблагодарить его за всё, что он сделал.
В первую очередь — за Аришку, которая появилась на свет благодаря ему.
— Мам, ну что? — Дочь, не выдержав, позвонила мне через пару часов. Судя по приглушённому шёпоту, делала это Аришка лёжа в кровати под одеялом. — Как думаешь, получится?
— Я не знаю, — ответила я честно и сразу пообещала: — Но я постараюсь.
96
Вадим
А умеют ли сорокапятилетние мужики по-настоящему влюбляться?
И спросить-то не у кого. А если и попробовать, ответ всё равно ничего не даст. В душу человеку не заглянуть, не почувствовать, не узнать, такая же у него влюблённость, как была в молодости, или другая? И если у кого-то она и вправду не менее всепоглощающая, как в школьные годы, значит ли, что и у меня она может быть такой?
Непонятно.
А понятно только то, что мне хорошо с Лерой. Влюблённость ли это? Не знаю, но что-то очень родственное этому чувству однозначно.
.
В третий раз мы вновь пересеклись в школе танцев, во время уроков у наших детей. И я в этот раз, как и собирался, спрашивал Леру не только про книги. Впрочем, как и она меня.
Мне показалось, что Лере было некомфортно открываться первой, поэтому я кратко рассказал про себя. Она внимательно слушала и как будто бы постоянно проводила в голове вычисления, всё анализировала и приходила к каким-то выводам. Кивала, пристально смотрела на меня, но глаза при этом иногда поглядывали куда-то наверх. Раскладывают всё по воображаемым полочкам?
— …недавно мы развелись. По некоторым причинам дочка осталась со мной, чему я очень рад. Но с бывшей супругой у меня дружеские отношения. Нам нужно вместе воспитывать Арину. Такая вот история моей жизни. А в данный момент я пью кофе и хочу узнать о вас больше…
Лера улыбнулась. Поправила волосы и, обхватив чашку двумя ладонями, начала свой рассказ:
— Я из маленького провинциального городка. В восемнадцать лет…
…Она сбежала из захолустья, чтобы поступать в столичный университет на филологический факультет. Успешно, даже получила право на общежитие. Там и познакомилась с будущим мужем. Через год сыграли скромную студенческую свадьбу, ещё через год родился сын — Марат. Но что-то пошло не так, вдаваться в подробности Лера не стала, и несколько лет назад она развелась. Муж с сыном общался, но только по выходным, да и то не всегда, часто пропускал встречи, по выражению Леры, «из-за своей нелепой работёнки». Какой именно, я решил не уточнять. Непонятно было, насколько вся эта тема болезненная. Мне вот совершенно не хотелось лишний раз обсуждать свой развод, и, возможно, Лере тоже.
Я старался быть не менее чутким слушателем, чем моя собеседница, но иногда всё-таки отвлекался, засматриваясь на неё: на лицо и шею, на движения губ, плавную жестикуляцию руками. Лера вообще была очень грациозной и неторопливой, ни разу за весь наш разговор я не заметил в ней той нервной дёрганности, которая была присуща Лиде, особенно в последние годы.
Как оказалось, Лера преподаёт английский и французский в онлайн-школе.
— Платят немного, но как-то справляемся с Маратиком вдвоём, — подытожила она и задумчиво опустила взгляд на пустую чашку из-под кофе.
В конце нашей встречи я предложил Лере перейти на «ты». А после согласия сразу поинтересовался, не хочет ли она встретиться на выходных, если у неё будет время.
— Есть одна старая книжная лавка, многое повидавшая на своём веку… Я очень хочу показать её тебе.
Лера согласилась не раздумывая, сказав, что постарается «пристроить Маратика» и освободить время в субботу.
Когда наши дети вышли после занятий и увидели нас вдвоём, я краем глаза заметил, как они странно переглянулись. Насколько я знаю, до этого момента они никак друг с другом не общались и даже не здоровались при встрече.
Странно, мы же с Лерой всего лишь стояли на ханжеском расстоянии друг от друга и разговаривали. Никакого флирта и даже улыбок. Просто родители болтают между собой.
Неужели дети что-то заподозрили? Так сразу?
Возможно. По пути домой Арина была подозрительно хмурой, а на прямой вопрос почему я получил лишь уклончивое пожимание плечами.
97
Вадим
В течение следующих двух недель мы виделись с Лерой ещё четыре раза, не считая традиционное «танцевальное» кофепитие.
Было в этом что-то юношеское — искать любую возможность для встречи. Но, если ты родитель и рабочий человек — для тебя эта задача не из лёгких. Однако мы справлялись неплохо. За это можно было сказать спасибо и Лиде, которая проводила с Аришкой сейчас так много времени, что я пару раз даже ощущал себя виноватым перед дочерью. Но о бывшей жене мне совсем не хотелось думать — я и не думал. Тем более что Лера отлично меня отвлекала.
.
Первый раз мы поцеловались в субботу, на тех самых выходных, когда я повёл её в книжную лавку. Мы провели внутри какое-то невозможное количество времени, я подарил Лере очень старое издание Джейн Остин на английском языке. Она не хотела принимать подарок, ссылаясь на дороговизну, но я настоял на своём.
Гуляли по городу, грелись в кафе, а потом зашли в одну неизвестную мне галерею с вульгарной пошлятиной, развешанной по стенам. Лера сказала, что уж лучше на мороз вернуться, чем смотреть на эту безвкусицу. Я был солидарен.
Домой она решила ехать общественным транспортом, потому что на машине мы точно попали бы в пробку и оба не успели бы по своим делам. Поэтому прощались на улице у входа в метро. Долго мёрзли, никак не могли расстаться. Болтали, болтали и болтали.
— Ну, всё. Точно пора мчаться к Маратику, — произнесла Лера раз, наверное, в шестой и тихонько захихикала, когда я хмыкнул:
— Ещё на десять секунд тебя задержу и отпущу, ладно?
— Ладно, — улыбнулась Лера и в шутку начала считать: — Раз, два…
Я наклонился и поцеловал её, в уме продолжив счёт до девяти. С трудом оторвался от её губ и сказал:
— Десять. Теперь всё, беги греться.
— А мне уже не так холодно…
Мы засмеялись оба, как-то смущённо, по-подростковому. И ещё минут десять не могли разойтись, несмотря на суровую февральскую вьюгу.
.
После этого поцелуя мы уже не прекращали оставаться на связи. Переписывались, обменивались всякими ссылками преимущественно на окололитературную тематику, но не только.
На следующем свидании, состоявшемся в середине недели, я повёл Леру в театр на лучшую постановку «Вишнёвого сада» из известных мне.
Непривычно было видеть Леру такой нарядной — в чёрном платье с блёстками, с жемчугом в ушах и на шее и не с простым хвостом, а со сложной причёской — хитро закрученным пучком на макушке, украшенным заколкой, тоже с жемчугом.
Как оказалось, Лера в этом театре была десять лет назад, во время беременности. С появлением ребёнка, как это у многих и бывает, её культурная жизнь порядком оскудела.
Надо ли говорить, что моя спутница была в восторге от всего. И от самого театра, и от постановки, и от возможности «выйти красивой в люди». Её слова.
Чувствовалось только, что Лере непривычно сидеть в первых рядах: она то и дело оглядывалась по сторонам, словно проверяя, что за «птицы» находятся с нами по соседству, и первое время была вся зажатая. Но потом привыкла.
— Не хочу даже знать, сколько стоил билет на это место, — прошептала Лера в какой-то момент.
— Их ещё и не было в свободной продаже… Наколдовал магией знакомств.
Я чуть в голос не рассмеялся, увидев, что Лера не выдержала, достала из сумочки билет и стала в сумраке зала искать на нём стоимость. А когда нашла, испуганно пробурчала:
