Шопоголик на Манхэттене - Кинселла Софи (е книги TXT) 📗
— Люк, — перебиваю я, — Люк, я не приняла предложение Майкла.
Его лицо меняется от удивления.
— Нет? Тогда почему?… Понимаю, — наконец произносит он. — Меня это не касается.
У него такой угнетенный вид, что мне больно на него смотреть. Я хочу ему рассказать, но не могу. Мне страшно говорить об этом, страшно, что не смогу доказать ему и себе, что сделала правильный выбор. Я боюсь рисковать, потому что боюсь передумать.
— Люк, мне пора, — говорю я сдавленным голосом. — А тебе… пора возвращаться на совещание.
— Да, — после долгой паузы соглашается Люк. — Ты права. Меня ждут. Я ухожу. — Он встает и сует руку в карман. — Напоследок… Не забудь взять это.
Он медленно достает из кармана длинный голубой шарф из шелкового бархата, усыпанный переливающимися бусинками.
Мой шарфик. Мой шарфик от «Денни и Джордж».
Я чувствую, как от лица отливает кровь.
— Откуда ты… Ты был тем таинственным покупателем на телефоне? Но… ты же отказался. Шарф купила другая… — Я умолкаю и смотрю на него в недоумении.
— Пусть это останется моим секретом.
Он с нежностью повязывает шарфик мне на шею, смотрит на меня несколько секунд, потом целует в лоб, разворачивается и уходит, растворившись в толпе ожидающих.
18
— Значит, у нас две презентации. Одна в галерее «Саатчи», другая в «Глобал банк». Ланч с Маккензи и ужин с Меррилл Линч.
— Да, Многовато.
— Ничего, справимся, — уверенно говорю я. Справимся.
Я записываю в блокнот, смотрю на запись, размышляя. Вот этот момент я больше всего люблю. Вызов. Есть задача, надо найти решение. Несколько секунд я сосредоточенно рисую снежинки, пока мой мозг напряженно работает. Лалла не сводит с меня беспокойного взгляда.
— Так, — наконец говорю я, — ваш брючный костюм от Хельмута Ланга — для презентаций, платье от Джил Зандер — для ланча, а для ужина мы вам подберем что-нибудь новое. — Я оглядываю ее, прищурившись. — Возможно, что-нибудь темно-зеленое.
— Я не могу надеть зеленое, — возражает Лалла.
— Вы можете надеть зеленое. Вам этот цвет очень идет.
— Бекки, — Эрин просовывает в дверь голову, — извини, что побеспокоила, но тебя по телефону спрашивает миссис Фарлоу. Ей очень понравился жакет, который ты ей послала, но она просит подобрать для вечера что-нибудь полегче.
— Хорошо. Я ей перезвоню. Ну, Лалла, давайте подберем вам вечернее платье.
— А что я надену с брючным костюмом?
— Рубашку. Или кашемировый топ с коротким рукавом. Серый.
— Серый, — повторяет Лалла так, словно я сказала что-то на арабском.
— Помните, вы купили его три недели назад? От «Армани», Помните?
— А, да! Вспомнила, кажется.
— Или обтягивающий голубой топ.
— Понятно, — серьезно кивает Лалла. — Понятно.
Лалла занимает ведущую должность в какой-то компьютерной компании. У них филиалы по всему миру. У Лаллы две докторские степени, запредельный коэффициент интеллекта, но она заявляет, что всякий раз, когда дело касается одежды, у нее случается приступ слабоумия. Сначала я подумала, что она шутит.
— Запишите мне, пожалуйста, — просит она и сует мне свой органайзер, обтянутый кожей. — Запишите все комбинации.
— Ну… хорошо. Но, Лалла, по-моему, мы договаривались, что вы постепенно начнете подбирать себе наряды самостоятельно?
— Скоро попробую. Обещаю. Только… не на этой неделе. Я сейчас не в состоянии выдержать такой стресс.
Я прячу улыбку и быстренько строчу в органайзере, морща лоб и припоминая весь ее гардероб. Времени у меня немного, потому что еще надо подобрать для нее вечернее платье, потом перезвонить миссис Фарлоу и выбрать свитер для Джейни Ван Хассалт, как обещала.
Каждый день такая суета: всем всегда все нужно срочно. Но чем больше у меня дел, чем сложнее задачи, тем больше мне это нравится.
— Кстати, — говорит Лалла, — моя сестра, вы ей еще рекомендовали носить коричневатый оттенок оранжевого…
— Да, помню. На редкость милая женщина!
— Она сказала, что видела вас по телевизору. В Англии! И вы говорили об одежде!
— Ах да, — краснея, отвечаю я. — Я вела небольшую рубрику в дневном шоу. Называется «Бекки из „Барниз“». Это передача о моде и нью-йоркском стиле.
— Прекрасно! — тепло говорит Лалла. — Рубрика на телевидении. Это, наверное, так интересно!
Всего несколько месяцев назад у меня могло быть свое шоу на американском телевидении, а сейчас лишь коротенькая рубрика, с аудиторией вдвое меньшей, чем у «Утреннего кофе». Но суть в том, что сейчас я занимаюсь именно тем, чем хотела.
— Да, очень интересно, — соглашаюсь я. Очень.
С платьем для Лаллы я разобралась быстро. Когда она уходит, сжимая в руках список подходящей обуви, в комнате появляется Кристина, шеф нашего отдела.
— Как дела?
— Отлично, — отвечаю я. — Просто замечательно.
И это правда. Но даже если бы у меня выдался самый ужасный день в жизни, я бы не стала огорчать Кристину. Я так благодарна, что она не забыла меня. Что дала мне шанс.
До сих пор удивляюсь, как добра она была ко мне в тот день, когда я ей позвонила, свалившись как снег на голову. Я напомнила ей, что мы встречались, и спросила, есть ли у меня шанс получить работу в «Барниз». А она ответила, что прекрасно меня помнит, и спросила, как носится то платье от Веры Ванг. В конце концов я рассказала ей всю историю, и как мне пришлось продать всю одежду, и как сорвалась работа на телевидении, и что мне бы очень хотелось работать у нее… Кристина некоторое время молчала, а потом сказала, что для «Барниз» я была бы очень ценным кадром. Очень ценным кадром! Идея о рубрике на телевидении тоже принадлежала ей.
— Сегодня ничего не спрятала? — шутливо спрашивает Кристина, и у меня вспыхивают щеки. Мне это всю жизнь икаться будет, да?
Во время нашего первого телефонного разговора Кристина спросила, есть ли у меня опыт работы в торговле. А я, дура, возьми да расскажи ей про то, как пошла работать в магазин «Элли Смит» и как меня оттуда уволили в первый же день за то, что я спрятала джинсы от клиентки, потому что хотела купить их сама (такие, с рисунком «под зебру», очень уж они мне нравились). Когда я рассказала эту историю, на другом конце провода повисла тишина. Я было подумала, что теперь-то меня к «Барниз» на пушечный выстрел не подпустят. Но потом раздался такой хохот, что я от неожиданности едва не выронила трубку. На прошлой неделе Кристина призналась, что именно в тот момент решила взять меня на работу.
— Итак, — Кристина окидывает меня долгим, оценивающим взглядом, — готова к следующему клиенту?
— Да. Думаю, да.
— Причесаться не хочешь?
— Ой. А что, волосы растрепались?
— Нет. — У нее какое-то загадочное выражение лица. — Но ведь ты должна выглядеть идеально, да?
Она выходит из комнаты, и я быстро достаю расческу. Никак не могу привыкнуть к тому, что на Манхэттене нужно всегда выглядеть идеально. Например, я делаю маникюр два раза в неделю в салоне! что недалеко от моего дома, но уже подумываю, не начать ли ходить туда через день, стоит-то это всего девять долларов.
То есть в настоящих деньгах это… В общем, девять долларов.
Я начинаю привыкать к долларам. Я вообще начинаю ко многому привыкать. У меня однокомнатная квартира — очень маленькая и весьма обшарпанная, и первые несколько ночей я не могла уснуть из-за уличного шума. Но самое главное — я здесь. Я в Нью-Йорке, я независима и самостоятельна, и я обожаю свою работу.
Та работа в Вашингтоне, что предложил мне Майкл, — она, конечно, была бы просто замечательной. И с рациональной точки зрения, я бы должна была за нее ухватиться, как советовали мама и папа. Но слова, сказанные Майклом за обедом, — что нельзя ставить на себе крест, что нужно делать то, что нравится, — они запали мне в душу. Я задумалась о своей жизни, о работе, о том, чего я на самом деле хочу.
