Преданная. Невеста (СИ) - Акулова Мария (версия книг txt, fb2) 📗
В очередной раз убеждаюсь, что излишняя сострадательность – главный источник моих проблем.
Но время уже не отмотать.
Только и Славе я пока не призналась. Не знаю, должна ли. Не понимаю, что будет после.
Еще не понимаю, Смолин меня раскусил или нет? Засомневался?
Обойдя кровать, выхожу на балкон. Беру со столика сигареты и зажигалку Славы.
Здесь курить мне опасно, поэтому по уже налаженной схеме на цыпочках крадусь на кухню. Настежь открываю окно. Сажусь на широкий подоконник.
Притягиваю колени к груди и поджигаю.
Я все еще не поняла, в какой момент никотин успокаивает, но уже научилась не задыхаться и не кашлять.
Мне страшно от происходящего вокруг и перспектив. Я не могу перестать думать, чем грядущая развязка нашей опасной интриги обернется для каждого ее участника.
После последних дней уже не получается блокировать мысли о Лизе. Неужели ей мало потрясений в жизни? Ей-то всё это за что? И как скажется?
Страх за себя выступает бисеринками холодного пота на лбу. Адреналиновая эйфория сошла на нет. Безосновательное чувство безопасности испарилось. Мы играем с крайне высокими ставками. И никто нам не гарантирует выигрыш.
Но куда больше, чем о других, я и думаю, и боюсь за Славу. Не прощу себя, если моя опрометчивость станет причиной его провала. Страшно, что я где-то сбойнула. Что Смолин всё понял. Что он всего лишь прощупывал мои реакции и уловил лицемерие.
Затягиваюсь особенно глубоко. Игнорирую тот факт, что пальцы дрожат.
Тру запястья через ткань.
Я ненавижу его до пульсирующих взрывов в висках и вспышек перед глазами. Даже не за себя. Не за синяки и толчки языка во рту. За то, что идет по головам и не планирует останавливаться.
Углубляюсь в мысли и пропускаю момент своего разоблачения.
Слышу шорох – дергаюсь в сторону.
Вижу взъерошенного Славу в арке. Тушить сигарету уже поздно, но я все равно тянусь к пепельнице и вжимаю ее в дно.
Он надвигается. Я стараюсь нарядить губы в улыбку. Меня все так же качает: говорить или нет?
Тарнавский подходит близко-близко. Двигает меня. Закрывает окно. Дальше – упирается кулаками в подоконник, заключая в ловушку. Наши лица на расстоянии беззвучного вдоха. Мне стыдно, что мой пахнет табаком. Обычно я чищу зубы. Он не замечает. А сейчас поймал.
Блуждает взглядом по лицу. Заныривает вглубь. Я боюсь, что читает мои мысли.
Качнувшись вперед, прижимается к губам в невинном поцелуе. Я знаю, что он хочет, но мы еще не занимались сексом. Пока что я перед ним не раздеваюсь. Закрываюсь, когда ухожу в душ. С учетом нашего плохого опыта он мог бы снова во мне засомневаться, но он доверяет, как и обещал. А я?
Я не предательница, если скрываю потенциально опасные вещи? Я просто боюсь, что ему крышу сорвет…
Слава отрывается от моих губ, сбивая мне дыхание. Ерзаю. Прокашливаюсь. Возвращаю самообладание.
Позволяю достать из лишенных гибкости пальцев пачку с зажигалкой.
Он откладывает их и заставляет смотреть в глаза.
– Не смей себя травить. – Приказ не вызывает протеста, только щемящее чувство нежности в груди. Я закусываю щеку изнутри. Эмоции переполняют.
– Я чуть-чуть…
– Нет, Юль.
Мой пристыженный взгляд опускается вниз. Я упираюсь в покрытую темными жесткими волосками грудь. Одновременно хочу коснуться его, обнять, попросить о поддержке и боюсь навредить.
Слава тянется к моему лицу разжавшимся кулаком. Проезжается по щеке костяшками. Развернув – гладит пальцами. Я сдаюсь – прикрываю глаза и трусь ласковой кошкой.
– Ты моя чистая, светлая, идеальная девочка, Юля.
– С молоточком на заднице…
Открыв глаза, вижу улыбку. Его зубы выглядят еще белее в темноте. Как светятся.
Он не отрывает пальцев от моей кожи и кивает.
– С молоточком на заднице. Всё верно. Не пьешь. Не куришь. Матом не ругаешься.
Не могу не улыбнуться в ответ.
– Член в рот не беру.
Вижу, как улыбка Тарнавского становится хищной. Он обводит мои губы. Касается их еще одним коротким поцелуем. Осторожно придерживает мой подбородок и, почти не оторвавшись, разъясняет:
– Это единственная грань испорченности, с которой я готов кое-как мириться.
– Спасибо. Я польщена.
Наш острый разговор выбивает меня из вымотавшей колеи бесконечных самобичеваний. Возмущение хочет выплеснуться, но Слава не дает. Снова целует. Уже иначе – с языком. Долго и в удовольствие.
Я разворачиваюсь к нему всем телом, спускаю ноги с подоконника и забрасываю руки на голые плечи. Его руки ложатся на мою талию.
Как бы я ни хотела отключиться напрочь флэшбеки, но они догоняют. Под опущенными веками – мельтешение картинок. Запахов. Ощущений.
Накрывает паника. Я хочу целоваться со Славой, но сейчас мне сложно. Подаю импульс – он отрывается.
Смотрит в лицо, моментально нахмурившись.
– Что не так, Юль? – задает самый закономерный из возможных вопросов, на который я не знаю, как ответить.
Я должна как жаждущая защиты девушка признаться и о ней попросить? Или как вызвавшаяся равным партнером напарница всё же оставить часть груза исключительно на себе?
– Со сном проблемы. Нужно магний заказать… – Пытаюсь слиться.
Поначалу мне даже кажется, что получается. Я жду, когда складка между бровей судьи разгладится, но он смотрит… И смотрит… И смотрит…
Я паникую.
– Почему проблемы?
Слава ведет мягкое наступление. Я хмурюсь в ответ. Глазами прошу: не надо. В глазах же читаю ответ: прости, но…
– У меня четыре сестры, Юль. Я с четырнадцати лет считаю сигареты в пачке.
– Блять, точно…
Улыбается. Еще раз качнувшись, целует. Мотивирует. Подбадривает. Помогает. Но я все равно не знаю, как правильно.
Смотрит так, что мне кажется: признаться ему не страшно. Но последствия я предвидеть не могу.
Колеблюсь.
Выигрываю для себя время и вместо внятного разговора тянусь к его лицу. Изучаю наощупь черточки, которые знаю уже досконально.
Я взросленькая, в меру феминистичная девочка, знающая, что высшей ценностью для любой должна быть в первую очередь она сама. Но у меня так не получается. Его я люблю сильнее.
И боюсь за него сильнее.
Подушечками прижимаюсь к нижней губе. Веду вверх. Торможу в центре – он целует. Оплетает мое запястье своими пальцами. Тянет вниз. Гладит.
Прерывисто вздохнув, решаюсь. Обращаюсь:
– Слав... – Только сказать ничего не успеваю.
Он неожиданно для меня опускает голову. Перехватывает мою руку иначе – запястьем вверх. Скатывает ткань. Мое сердце запоздало ускоряется.
Мужские брови снова сводятся. Продолжая сжимать одну, он проделывает то же самое и со второй моей рукой.
Стонать хочется.
Я дергаю их, но поздно. В меня выстреливает удивленно-взведенный взгляд. Воздух режет убийственное:
– Юля, это что?
______________________________ Уважаемые читатели, я решила что читаем сегодня, а завтра и послезавтра отдыхаем) До встречи в понедельник) Вы и (с)моргнуть не успеете, а глава уже ждет)))
Глава 45
Глава 45
Юля
Судья Тарнавский верен своему слову на все сто. Меня отправляют «на хранение» к маме. Только не его, а моей.
С его мы познакомиться не успели.
Еще с первого намека Руслана Смолина я знала, что рассказывать Славе правду о его интересе ко мне нельзя. Если, конечно, я хочу продолжать участвовать в афере.
Я считала, что натиск похоти выдержу сама. Хитростью и ловкостью всего избегу. Но в итоге проебалась тоже я. Насколько сильно – не знаю. Но не признаться – уже не вариант.
Меня практически снесло волной даже не злости, а звериного бешенства, когда ответила на вопрос про следы на запястьях. Мне выжгло напрочь ресницы. Дальше он захлопнул чувства заслонкой.
Я осталась снаружи. А что там внутри… Страшно – не то слово.
Мы легли спать, но не спали. Слава с раннего утра занялся звонками, я – сбором необходимых мне «на пару дней» вещей.
