Обнаженные чувства - Роджерс Розмари (книги онлайн txt) 📗
— Так ты… ты что, тоже католик?
Она не могла сдержать удивления, смешанного с отвращением и брезгливостью, на что он презрительно хмыкнул:
— Ух ты, лапочка, видишь, как у нас много общего, а? Вот поэтому — то у нас все еще впереди.
— Я же сказала тебе: да лучше я сдохну.
Она инстинктивно отодвинулась от него, с силой прижавшись к дверце; от переполнявшей ее ненависти спазмы сдавили горло.
— Прекрати эти мелодраматические ужимки провинциальной комедиантки, Ева. Ты сразу становишься такой пошлой.
Его голос вновь зазвучал холодно и высокомерно. Он хотел побольнее задеть ее, но на этот раз ей удалось сдержаться и промолчать. Она чувствовала, что он не сводит с нее насмешливого взгляда; хмыкнув, он посмотрел вперед, на дорогу, нажал на педаль газа почти что с яростью, так что машина рванула вперед и Еву встряхнуло до боли в позвоночнике. До тех пор пока они не остановились, она сидела с закрытыми глазами, погруженная в свое тошнящее недомогание, стараясь гнать от себя страх и ненависть, вызываемые его соседством.
Когда он затормозил рядом с ее домом, Ева сразу же дернула за ручку дверцы, но дверь не открылась; он перегнулся, навалившись всем своим весом на нее, пробормотав: «У, дрянь!», и открыл перед ней дверцу. Она отбросила его руку; когда она это сделала, он почувствовал, что его постепенно начинает охватывать непреодолимое холодное чувство ярости, поэтому он назло ей удержал ее на сиденье, с силой повернул ее лицо к себе, буравя ее тело, сотрясавшееся от бессилия и отвращения, своим раздевающим взглядом.
— А где «спасибо»? А где прощальный поцелуй? Я-то думал, ты приличная воспитанная девушка. Как не стыдно, Ева Мейсон!
— М-м-м-м! Будь ты проклят, проклят! — со свистом выдохнула она, на что он засмеялся нарочито высоким голосом, грубо притянул ее для поцелуя, долго и мощно терзая ее губы.
Ее губы трепетали, она пыталась высвободиться от его затяжного жестокого поцелуя, он чувствовал, как она напряглась под его сильной рукой, но вдруг она вся обмякла и теперь уже полулежала совершенно безвольно, не в силах оказать какое-либо сопротивление. Почему же она не покорилась раньше, там, в его комнате для развлечений? Неожиданно он ощутил, будто целует пластмассовую куклу. Ее губы были холодны и безжизненны, лишь глаза, широко раскрытые от боли, излучали ненависть.
С раздражением он оттолкнул ее от себя, она была настолько ослаблена, что от его неожиданного толчка почти что выпала из машины, и ему пришлось подхватить ее. Он увидел, что она по-детски провела ладонью по губам, как бы очищая их, затем рывком высвободилась из его рук и ушла, стуча каблуками по пустынному, влажному от утреннего тумана тротуару. Он проследил за ней взглядом, пока ее силуэт не скрылся за дверью подъезда. После этого он перевел глаза наверх, одно из окон верхних этажей было освещено: ее? Он присмотрелся и различил очертания мужской фигуры; его явно сверху разглядывали. Рот Брэнта раздвинулся в кривой усмешке. Он громко прихлопнул дверцей, которая оставалась открытой после того, как она ушла, нажал на газ так, что мотор взревел, и с издевкой помахал склонившемуся перед окном силуэту в момент, когда его машина рванула с места, вспоров тишину пустынных улиц низким гулом мотора и визгом бешено вращающихся колес.
Да уж, на ее детские ужимки он ответил тем же! Трусоватый дружок у этой фригидной дряни. Из того, что Брэнт услышал от Фрэнси, было ясно, что Дэвид — это скучнейший эгоистичнейший лицемер. Пуританин-шкодник, готов волочиться за каждой юбкой в городе, но презирающий баб, отдавшихся ему. Со слов все той же Фрэнси, Ева Мейсон была без ума от Дэвида, она повсюду таскалась за ним, бесконечно и бесстыдно, позволяя помыкать собой и унижать себя. Да, Фрэнси говорила еще, что Дэвид никогда не женится на Еве, ведь она была такой доступной, такой дешевой, такой бесхребетной. А сегодня ночью эта поганка упрямая упиралась до последнего. Не только с ним, но и со всеми остальными тоже. Боролась как тигрица, даже когда не надо было. Конечно, что же она хотела, распалила их так, что они ее чуть не растерзали. Да не только их, и его тоже: ему безудержно захотелось схватить, заполучить, раздавить ее. Он совсем потерял голову, было бы ради чего! Ну, конечно, что попусту жизненные силы на нее расходовать, провались она ко всем чертям! Он выкинул ее из своих мыслей так же. как и всех прочих женшин, которых он брал, использовал по назначению и выбрасывал.
Брэнт ехал домой, разгоняя последнюю ночную пелену, хмурясь при мысли о том, какой беспорядок ждет его там. Ладно, черт с ним! Придет старина Джемисон — он взглянул на часы, — ага, часа через три, все приведет в норму. А его обязанность сейчас — закрыться в спальне, принять душ и — спать, спать.
Он механически вошел в дом, устало бредя по освещенным комнатам, сбрасывая с себя одежду. Ничего, Джемисон подберет. Поднявшись по прелестной, плавно изгибающейся лестнице, детищу ведущего архитектора страны, он вошел в свою спальню. Ему показалось, что он ощутил запах духов Евы Мейсон на своем теле, это вызвало у него гримасу раздражения. Ладно, после душа исчезнет. Из бара, находившегося в его спальне, он взял бутылку, налил себе несколько глотков, проглотил согревающую влагу перед тем, как его тело прокололи обжигающе холодные иглы душа. Холодный — потом горячий — потом снова холодный — и скорей в теплую мягкость полотенца, сдернутого с сушилки. Скомкав и бросив его, он подошел к своей кровати и стал нетерпеливо щелкать клавишами, пока музыка не зазвучала так, как ему нравилось — нежно наплывая на него со всех сторон из невидимых колонок, лаская его, не выпуская из своих объятий. Он закурил и опустил голову на подушки, не накрываясь одеялом.
Проклятая Ева Мейсон, упорная дрянь! Какого черта она не выходила у него из головы? Его мысли — это заповедная обитель для Сил, в конце концов. Милая, золотистая, распутная Сил, мягкие ладони и влажные губы, журчащий смех, его «учительница», как он ее когда-то называл. Сил была и его учительницей, и его возлюбленной, и его госпожой, она к тому же была его тетушкой. Черт побери! Сигарета рассыпалась от его резкого движения, и он закурил снова. Сейчас уже» ясно: он не заснет, пока не расправится со всеми своими демонами, как говорил его психотерапевт.. Еще кое-чему научил его тот милый доктор. Если его гложет какая-то мысль, он должен вытащить ее на свое обозрение, исследовать, «продумать» ее, а не отбросить в бездну своего подсознания. Если он что-нибудь задумал или принял решение, он всегда сможет снова расслабиться. Если решил действовать так и никак иначе, не останавливайся и не сомневайся. Только так можно сохраниться, не потерять самоконтроль. Он вспомнил, как ему пришлось только что обуздать свою машину, вывести ее из заноса. Это неожиданное препятствие воодушевило его. Впрочем, как и любое другое препятствие, даже если речь шла о том, чтобы перебороть свои собственные мысли, особенно свои воспоминания.
