Сила любви - Спенсер Лавирль (читаем книги бесплатно txt) 📗

Он был в джинсах и красной пуховой куртке. Держался он гораздо спокойнее и увереннее, чем она.

– Привет, – сказал он, переступая порог и закрывая за собой дверь. – Уже готовы?

– Если ты не возражаешь, я бы хотела позвонить Джои. Он сейчас у Денни Уитмана, играет в видеоигры. Не знаю, заезжать мне за ним или нет.

– О'кей.

Пока она говорила по телефону с Джои, Кристофер слонялся по кухне, поглядывая по сторонам, похлопывая кожаными перчатками по ноге. Взгляд его упал на форму для выпечки, в которой остался кусок персикового пирога, потом внимание его привлекла записка на дверце холодильника: «Забрать часы от ювелира». Наклонившись над кухонным столом, он прочитал объявление о предстоящих педагогических семинарах, которое, видимо, принес из школы Джои.

Голос ее звучал непринужденно, когда она сказала в трубку:

– Я иду в кино с Кристофером, но к половине десятого мы вернемся.

И после паузы:

– «Упрямец».

Он внимательно следил за ней, прислушиваясь к тому, как она отвечала на вопросы Джои о фильме, который они собираются смотреть. Она говорила еще минуту, потом повесила трубку и сказала:

– Отец Денни привезет его домой.

Кристофер благоразумно промолчал, хотя про себя отметил: «А я что говорил».

Выйдя в коридор, он помог ей надеть куртку, у машины открыл перед ней дверцу… все, как и положено на настоящем свидании.

В кино он сидел, опираясь на подлокотники кресла. Иногда они касались друг друга локтями. Во время сцены долгого поцелуя взгляды их оставались прикованными к экрану, и каждый думал о том, что чувствует в эту минуту другой.

Уже в машине он спросил:

– Вам понравилось?

– Да. А тебе?

– Не так, как книга.

– А по-моему, фильм намного лучше книги!

Картину обсуждали до самого дома. Подъехав, они заметили, что в холле по-прежнему горит свет – уходя, Ли оставила его включенным. Спальня Джои выходила окнами во двор, так что невозможно было угадать, дома он уже или нет.

– Зайдешь на персиковый пирог и мороженое? – спросила она.

– Конечно.

Они вышли из машины и прошли в дом.

Снимая куртку, она позвала:

– Джои? Ты здесь?

Ответа не последовало.

Она бросила куртку на стул в гостиной и прошла в спальню Джои, но там было темно. Когда она вернулась на кухню, Кристофер уже снял свою куртку и повесил ее на спинку стула.

– Его еще нет. Он знает, что должен вернуться домой к десяти, иначе ему не избежать взбучки.

На часах было девять сорок пять.

Она достала две тарелки, положила на каждую по куску персикового пирога, отправила его в микроволновую печь, потом вытащила из морозильника мороженое. Сразу извлечь его из коробки у нее не получилось, и она отчаянно пыталась это сделать, но лишь напрасно мучилась.

– Можно мне? – спросил он.

Она отдала ему лопатку и полезла в ящик за ложками.

В печке раздался зуммер, и она, вытащив разогретые куски пирога, поставила их перед Кристофером, подождала, пока он положит на тарелки мороженое, и отнесла их на стол, а он тем временем убрал остатки мороженого в морозильник.

Все время в движении, они то и дело задевали друг друга.

Наконец они сели за стол. В доме было очень тихо – ни звука радио или телевизора, ни снующего повсюду Джои.

Она взяла ложку и подцепила кусок пирога. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Кристофером, который сидел не двигаясь, положив руки на край стола возле своей тарелки. Взгляд его голубых глаз был прямой, твердый, без тени улыбки.

Он сказал:

– Давайте-ка покончим наконец с этим.

Он взял из ее рук ложку, положил ее обратно на тарелку и привлек Ли к себе. Она не стала сопротивляться и тут же оказалась у него на коленях. Его руки сомкнулись на ее спине, и лицо его приблизилось к ее лицу, когда он лотянулся, чтобы ее поцеловать. И не было в этом ни дурачества, ни шутовства. Это был настоящий сексуальный поцелуй – влажный, открытый, страстный. Он запрокинул голову, открыл рот и нежно ласкал языком ее зубы, язык. Она обвила руками его шею и уступила, позволив этому случиться… и сердце ее, казалось, готово было вырваться из груди, а в легких оставалось все меньше и меньше воздуха. Они ласкали друг друга, пробовали друг друга на вкус – так, как не раз представляли в своих мечтах. И это длилось минуту, две… Она уже полулежала на его коленях, и он склонился над ней, и они стали похожи на сплетенные давним штормом стволы деревьев.

Они долго не могли оторваться друг от друга, и вот наконец он ослабил свои объятия, и губы их расстались, но были еще совсем близко. Дыхание давалось с трудом.

Он заговорил первым, голос его был сдавленным, хрипловатым.

– Я не был уверен, что смогу проглотить эти персики, не разобравшись прежде с этим.

– Я тоже, – ответила она и, соскользнув с его колен, вернулась к своему стулу.

Они взяли ложки, и каждый съел по кусочку пирога с холодным мороженым. Воздух на кухне словно накалился от страсти. Она подняла взгляд и увидела, что он неотрывно смотрит на нее, медленно вынимая изо рта ложку. Чувственный голод, преследовавший ее все эти девять лет, настиг ее, настиг внезапно, словно удар хлыста. Пронзил ее тело жгучей болью, заставив выронить ложку и вновь броситься в его объятия.

Все произошло так быстро. Только что она сидела спокойно. И вот уже она, склонившись над ним и бережно обхватив руками его лицо, возвращается к его губам, от которых оторвалась лишь мгновение назад. И, не прерывая поцелуя, она закинула ногу на его колено и словно оседлала его, уперевшись бедрами в край стола.

Его руки скользнули вниз, и он все сильнее прижимал ее к себе. Она целовала его теплый, чувственный рот, а его руки нежно обхватывали ее бедра. Поцелуй был пропитан ароматами персиков и ванили, и они наслаждались им, смаковали, растягивая удовольствие. Но все время в поле ее зрения оставалась входная дверь, а в голове стучало: «Ну, не входи пока, Джои, пожалуйста, не входи!»

Почувствовав, что уже теряет рассудок, она отпрянула, сообразив, что, наверное, пора встать с его колена.

– Я должна…

Его манящие губы не дали ей договорить. Сильные руки вновь обнимали ее, возвращая обратно на колени. Так долго длилась прелюдия, что теперь они с облегчением и беспредельной радостью окунулись друг в друга, выплеснули томившиеся чувства, пренебрегая всеми условностями. Она совершенно забыла о том, как он молод, сейчас это было не важно. Он забыл о том, что она немолода, поскольку для него возраст никогда не имел значения. В этом поцелуе они были просто мужчиной и женщиной, свободными и раскованными.