«Пылающая Эмбер» (ЛП) - Брайа Дерби (книги онлайн полные .TXT) 📗
Когда пикап исчезает из поля зрения, я бросаю взгляд через плечо на Бетани и обнаруживаю, что она смотрит на меня, стоя у своей парадной двери, безуспешно пытаясь скрыть свое изумление.
Сидя рядом со мной, Бетани спрашивает:
— Лил подумала, что, возможно, ты захочешь подработать и помочь мне с Меддой. Ты когда-нибудь приглядывала за детьми?
— Я присматривала за детьми с десяти лет.
— Правда, с десяти?
— Да, мы жили в многоквартирном доме, где было много матерей-одиночек. Мы едва сводили концы с концами, чтобы выплачивать арендную плату за квартиру, поэтому мама заставляла меня работать, чтобы я помогала всем, чем только смогу.
— Ничего себе, — сделав несколько глотков из своего стаканчика, она говорит: — Я очень привередлива к тем, кого нанимаю в качестве нянек, но Мав сказал, что ты ладишь с детьми, а я доверяю и его мнению, и мнению Лил. Но должна предупредить тебя, иногда я могу быть мамой-медведицей. Я не хочу показаться сукой, но я хочу самого лучшего для моих детей.
В ответ мою грудь сдавливает от боли. Именно такой я была, когда заботилась об Уилл.
— Нет. Я понимаю. Просто скажи, чего ты от меня ждешь, и мы все решим. Если я сделаю что-то, что тебе не понравится, или чего-то не сделаю, просто дай мне знать.
— Хорошо. Звучит неплохо. Давай сегодня вечером расслабимся, а завтра за завтраком обсудим детали.
— Спасибо. И спасибо, что разрешила мне здесь остаться.
Она одаривает меня легкой улыбкой.
— Никаких проблем. Я перед Мавом в неоплатном долгу, так что была рада помочь, — выпив, она снова поворачивается к заходящему за горизонт солнцу. — Могу я попросить тебя кое о чем?
— Да, конечно.
— Не возражаешь, если во время твоего присутствия здесь мы не будем говорить о гигантской очевидности, если так можно выразиться?
Единственный гигант, которого я знаю, это Дозер.
— Если ты этого хочешь, — спокойно отвечаю я.
— Ты будешь поражена тем, насколько я изловчилась игнорировать этого мамонта. По прошествии четырнадцати лет я, кажется, усовершенствовалась в этом искусстве.
— Без проблем.
Она тянется и похлопывает меня по руке.
— Спасибо.
Некоторое время мы сидим в тишине, наслаждаясь умиротворением, царящим вокруг ее сельского домика. Бетани то и дело проверяет свой телефон. Она сказала мне, что Аксель с друзьями, но судя по ее нахмуренному от беспокойства лбу, он должен был позвонить или к настоящему времени быть дома.
Несколько минут спустя на столике между нами оживает радионяня, и мы слышим шуршание, а затем тихое хныканье. Бетани ухмыляется и встает со стула.
— Пора тебе познакомиться с Меддой.
Она исчезает в доме. Вернувшись, она удерживает на бедре маленькую кроху.
Мои тревога и грусть, вызванные тем, что я не могу добраться до Санни, моментально исчезают. Медда — ангел. У нее золотистые кудряшки, зеленые глаза и ямочки на щечках. Она сосет большой палец и смотрит на меня. По-моему, она — то самое отвлечение, которое мне необходимо, чтобы забыть о проблемах.
Склонив свою голову набок, я говорю:
— Привет, милая. Ты Медда? — она моргает своими сонными глазками, и уголок ее рта приподнимается. — Твоя мама говорит, что тебе почти три годика. Правильно?
Она поднимает другую руку и пытается показать три пальца, но в итоге показывает четыре.
— Она красавица, — говорю я Бетани.
Бетани гордо улыбается и убирает кудряшки с лица Медды.
— Да, красавица. Я вроде как люблю ее, — подтянув Медду повыше, она спрашивает: — Не хочешь сказать Куколке привет, детка?
Мав представил меня как Куколку. Прежде, чем озвучить мое прозвище, он на мгновение замолк, словно надеялся, что я назову свое настоящее имя. Когда я этого не сделала, он попросил Бетани называть меня Куколкой или Тыковкой. Она и глазом не моргнула, услышав эти имена. Вообще-то, она засмеялась и сказала:
— Ну, по крайней мере, они лучше, чем Поссум*. Я терпеть не могла это прозвище (прим. Possum (англ.) — опоссум).
Глаза Медды загораются при слове Куколка. Она вытаскивает большой палец изо рта и начинает извиваться на руках у матери, пока Бетани ее не опускает. Оказавшись на ногах, она идет в дом, а через минуту выходит оттуда с голой белокурой куколкой, которая разукрашена красным и желтым фломастером. Она протягивает ее мне:
— Куколка.
Я смеюсь.
— Верно. Куколка, — я протягиваю руки, и она позволяет мне взять игрушку. — Ничего себе. Она очень красивая и очень разноцветная.
Бетани хихикает.
— Я покупаю ей смываемые фломастеры, но это не те фломастеры, с которыми она хотела бы играть.
Медда дергает меня за палец и уводит с крыльца во двор. Она тащит меня за собой по двору, показывая все цветы, посаженные возле дома. Указывает на розовые и синие цветы, но все остальные цвета путает.
По завершении экскурсии мы садимся на траву, и она начинает делать для куколки детское одеяльце из сорванной травы. Когда до меня доходит что она делает, я ей помогаю.
Урчание мотора движущейся по дороге машины, заставляет меня поднять глаза, а Бетани — спуститься по ступенькам крыльца вниз.
— Отлично. Она здесь, — на мой вопросительный взгляд она поясняет: — Лил подумала, что было бы весело устроить девичник. Поскольку у меня дети, нам придется остаться здесь, но она привезет китайскую еду, вино и фильм.
Черный БМВ выруливает на подъездную дорогу, под его шинами хрустит гравий. Лили опускает тонированное стекло.
— Вам, девчонки, лучше бы не начинать веселье без меня.
— Даже в мыслях не было, — отвечает Бетани.
Лили выходит из машины. На ней красная мини-юбка, черные туфли на высоких каблуках и узкий черный топик, который едва прикрывает ее активы.
Бетани свистит.
— Вау. Вы только посмотрите.
— Ну, поскольку я не увижу Гуса несколько дней, мне захотелось напомнить ему, чего он лишится, если не будет паинькой.
Мы все вместе направляемся в дом, Бетани показывает мне, где находятся тарелки, чтобы я могла разложить еду, пока она кормит Медду. Лили переодевается в ванной. Когда она возвращается, на ней надеты штаны для йоги и розовая футболка, а ее длинные волосы стянуты в конский хвост.
Бетани поднимает тему, которую я бы не осмелилась затронуть:
— Ты боишься, что Гус тебе изменит?
— Нет, но п*зды… — глаза Бетани округляются, и Лили на секунду замолкает. — Э-э… вагины… киски — не единственный соблазн для этих парней. Я хотела дать ему небольшой стимул и таким образом напомнить, чтобы держался подальше от наркоты. Вы же знаете, ребята слетают с катушек в этих поездках, особенно, когда останавливаются в другом мотоклубе, — взглянув на меня, она добавляет: — В отличие от «Предвестников Хаоса», другие мотоклубы нюхают наркотики и обкалывают себе ими вены. Хотя, по сравнению с остальными клубами, наши мальчики — святые. Мне тревожно за Гуса после его отъезда, потому что одна доза для него — это прямая дорога назад к его склонности, — качая головой, она добавляет: — Но я не хочу портить наш девичник, беспокоясь о Гусе. В конце концов, он волен поступать так, как ему вздумается.
Ее глаза загораются так, будто ее только что осенило. Понизив голос до заговорщического шепота, она произносит:
— Может, ты мне расскажешь, какая муха укусила Мава прошлой ночью? Я слышала, что он порезал тебя ножом, а затем выгнал, когда застукал тебя с… ммммм…
Она переводит свой взгляд на Бетани.
Я поднимаю голову и вижу, что обе женщины наблюдают за мной. Они ждут объяснений.
— Он думал, что я принесла в клуб наркотики. Я этого не делала. Я никогда в жизни не употребляла наркотики. Но Лита сказала ему, что это была я, а он был пьян. Они поймали ту, которая была под кайфом, но никто не потрудился предупредить об этом Мава до того, как он напал на меня, — я морщусь, потому что это звучит так, будто я оправдываю его поведение, поступая точно также на раннем этапе своих отношений с Уорнером. — И у меня ничего не было с… с тем, кого ты имеешь в виду.
