Эффект бабочки (СИ) - Акулова Мария (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Нагулялась? – он, конечно, оглянулся, смотря сурово, для виду, но Настю порадовал и такой взгляд. Лишь бы его. Девушка кивнула, обошла диван, села рядом. Хотя даже не радом – в него вжалась. Взяла за руку, заставляя обнять себя за талию, уткнулась губами в шею, тут же целуя, а заодно и дыша… им, ступни протолкнула между обивкой дивана и тканью его штанов, обтягивающих бедро, вжалась телом в тело, тоже обняла, затихла.
– Ты у меня замечательный, Глебушка, – и снова поцеловала, скользнула по гладкой щеке – готовился, к уху, – люблю тебя.
– Пьяная? – а Глеб оторвался, внимательно посмотрел, продолжая обнимать.
Настя честно мотнула головой. Не пьяная. Совсем. Вообще. Разве что из-за него.
– Жаль, – а потом расплылся в улыбке. – Ты когда пьяная, тебя легче уговорить.
Настя тут же собиралась обидеться. Она ему тут о любви, а он об уговорах, но кто же даст? Зацелует, заласкает, голову закружит так, что и уговаривать уже не нужно – бери, что хочешь, и он берет. А потом тащит из холодильника даже не разогретый ужин, который оставлен был для него, честно делит, осознавая, что пока она не пришла – и есть-то не хотелось, включает какую-то дебильную комедию, устраивает уже так, как удобно ему (ей тоже удобно, кстати, но она ворчит для виду), выдыхает, усмехается, затихает, глядя на экран. А Настя на него. Немного мешает, конечно, отвлекая то поцелуем, то скользящими по коже пальцами, то шепотом на ухо, но без них было не то. Он же пробовал, без нее вообще не то.
***
Покончив с завтраком, Настя запрыгнула в любимые джинсы, собрала рюкзак, накрасилась слишком быстро, как для дамы с ее-то нынешним 'статусом', а потом выскочила из квартиры.
Бежала вниз тоже не очень статусно, да и в машину паковалась слегка по-босяцки. Но что уж поделать? Чтобы привыкнуть ко всему, нужно время.
А еще оно нужно было для того, чтоб решиться на одну очень важную и жутко пугающую встречу. Встречу с родителями Глеба – Юрием и Татьяной Северовыми.
***
Накануне Настя нервничала больше, чем перед любым из экзаменов. Знакомиться с родителями ей раньше вообще не доводилось – маму Пети Веселова знала с детства, а с другими молодыми людьми до подобного отношения не доходили.
Тут же ей предстояло знакомство не просто с родителями. Ей светила встреча с теми самыми Северовыми… Причем они знали, кто будет представлен им сыном.
Настя боялась этого вечера, словно огня. И если сначала Глеб еще пытался как-то ее успокоить, то потом плюнул, смиряясь, что это нереально, а вместо своих тщетных попыток, попытался облегчить ее участь там, где это было возможно.
Например, напросился помочь с выбором наряда на вечер. Сначала они дружно пришли к выводу, что событие неординарное, а потому платье должно быть соответствующим, Настя даже не стала сопротивляться, когда Глеб аккуратно намекнул, что выбирать им предстоит из того, что подороже, вопрос их общего бюджета был вроде как уже решен. Настя самостоятельно распоряжалась своей преподавательской зарплатой, большую часть которой клала на счет брата, а тот уже невзначай пополнял их с мамой семейный бюджет, а также еженедельно получала определенную сумму от Имагина, которой, по его словам, должно было хватить на булавки, а по ее мнению, в стране столько булавок просто не производят.
Сначала Настя еще старалась не тратить их, а потом смирилась. В конце-то концов, если им светит жизнь вместе прожить, неужели она будет вести себя так постоянно? Кроме того… Насте очень не хотелось упасть в грязь лицом перед людьми, которые окружали Глеба. Ей не хотелось, чтоб за его спиной шушукались о том, какое чудо-юдо он себе нашел. Это нежелание заглушало писк глупой гордости.
Так в ее гардеробе произошли первые изменения, а потом и не только в гардеробе. Чувствуя себя немного глупо, Настя занялась изучением этикета, после чего расширила круг вопросов самосовершенствования, изучая то, чем интересуется сам Имагин, а еще… совсем уж краснея, Веселова занялась изучением вещей, которые должны были порадовать его в сфере, касающейся только их двоих, ну и записалась на уроки пол-дэнса, тоже, чтоб когда-то порадовать. Травмированная нога еще беспокоила, но не так сильно, чтоб чувствовать себя беспомощной.
Мандраж Насти, похоже, был слишком явно ощутим, именно поэтому Глеб и поехал выбирать платье вместе с ней.
Выбирали они долго и мучительно. Точнее мучилась Настя, а Глеб только смотрел внимательно, задумывался, а потом качал головой, веля мерить дальше.
Когда мужчине надоело сидеть на диване, шаря в телефоне, он переместился к кабинке, посмеиваясь над тем, как Настя ругается там сквозь зубы, снимая обтягивающее платье-чехол. Оно, по мнению Глеба, не подходило именно поэтому – слишком обтягивало. Нет, конечно, на встречу со своими родителями в таком пустить еще можно, тут-то он всегда рядом – в машину посадит, из машины в квартиру доставит, а потом в обратном порядке, но… Если вдруг Настя когда-то соберется куда-то еще… скандал им обеспечен.
Наконец-то стянув злосчастную тряпку, Настя яростно дернула штору, не обращая внимания на то, что осталась в одном белье, посмотрела на Глеба сначала гневно, а потом отчаяно.
– Может, ты без меня сходишь?
Имагин же окинул ее внимательным взглядом от носочков до самой макушки, мысленно поставил этому бельевому комплекту твердую четверку, для пятерки не хватало чулок, а потом быстро зыркнул в сторону, убедился, что консультанты не маячат на горизонте, втолкнул в примерочную, вминая спиной в зеркало. Сжал руками чашечки, а губами накрыл губы, чтоб Настин протестующий писк не достиг чужих ушей.
Оторвался далеко не сразу. Прежде исследовал не только скрытые тканью поверхности тела, но и кожу рук, живота, немного спины… куда достал.
– Ты чего, Имагин? Мы ж не эксгибиционисты… – а Настя откровенно офигела от напора.
– Отвлекаю, блин, – стиснув зубы, Глеб отступил, снова открыл штору, вышел, закрыл, после чего привалился к перегородке, выдыхая. Нет, ну ее-то, конечно, отвлек, а с собой теперь что делать? Он таки ее добрый самаритянин. Это правда. Ради нее – хоть звезду с неба, хоть в состоянии крайней возбужденности терпеть до дому.
А Настя в это время, жутко краснея, трясущимися руками пыталась натянуть на себя следующий наряд, чувствуя, как тело то и дело вздрагивает, а на губах загорается улыбка. Какой же он у нее… один такой.
Взяли они следующее по очереди платье.
Почему именно оно так понравилось Имагину, Настя спрашивать не рискнула. Может, надоело выбирать, может, это действительно было лучше других. Но знакомиться с родителями Глеба ей предстояло во в меру строгом глубокого коричневого цвета наряде.
Потом Имагин перенес еще и второй тур – покупку обуви, а вечером они вернулись домой довольными, но уставшими. Хотя довольной и уставшей вернулась Настя, а Глеб устал и удовлетворился только после того, как ему перепало вознаграждение за хорошее поведение.
***
День встречи с родителями Глеба приближался, Настя волновалась все больше, а Имагин был слишком занят на работе, чтоб дни напролет проводить, успокаивая.
Однажды Настя даже не выдержала, решила спросить совета у мамы. Это был очередной четверг, они сидели на кухне, Наталья пришивала пуговицы к сотворенному не так давно платью, а Настя делилась успехами на преподавательском поприще.
Там, как ей казалось, все складывалось чудесно. Она уже любила своих крошек, а они отвечали ей взаимностью. Мама улыбалась, хваля Настю, Андрей давно умотал к себе, сообщив, что слушать о танцульках ему не интересно.
Не выдержала Настя, когда до приезда Глеба, который должен был ее забрать, оставалось меньше получаса.
– Мам, мы с Глебом едем знакомиться с его родителями, – Настя выпалила, а потом уставилась в стол, тут же покрываясь пятнами стыда. Ей казалось, что права спрашивать что-либо у мамы, она больше не имеет, но не спросить просто не могла.
– Боишься? – Наталья же даже виду не подала, что расстроилась или разволновалась. Посмотрела ласково, отложила шитье, взяла ее ладонь в свою.
