#Zолушка в постель (СИ) - Веммер Анна (читать книги без сокращений TXT, FB2) 📗

На следующий день снова начинается шторм. Серега сетует, что не везет с погодой – он мечтал посерфить, как раз были волны. По его словам, для Крита в конце июля такая погода совсем не типична. Кристина и Алекс заняты ноутбуками – каждый своим. И если Крестовская хоть изредка ходит в дом за чем-нибудь вкусненьким или очередным бокалом мохито, то Алекс… Порой я начинаю про него забывать. Мне не очень нравится, что не только я. Но с Игорем на эту тему говорить не решаюсь, в конце концов, не мое дело, как он воспитывает младших, я и так достаточно влезла.

Ну а мы, пока море волнуется, просто отдыхаем. Едим пиццу, заказанную из ресторана, читаем про универ, в котором я буду учиться, смотрим фильмы, занимаемся любовью. Кажется, друг друга изучаем и привыкаем. Я-то уж точно, мне все проще и проще принимать желания Игоря.

А уж его удивление, когда я однажды вечером первая лезу целоваться, достойно запечатления. Но мне не хочется притворяться, что происходящее между нами не нравится. Не хочется стыдливо опускать глаза, когда он выходит из душа. Если все уже случилось, почему я не могу наслаждаться своим первым в жизни романом? Почему должна думать о том, что он, возможно, скоро закончится?

К слову, об этом.

На третий день, когда шторм успокаивается, а Игорь огорошивает меня новостью о том, что через пару дней самолет вернет нас в Россию, мы решаем поехать куда-нибудь на яхте. Одновременно с волнением – я еще никогда не плавала в такие путешествия – я чувствую грусть. Мне вдруг приходит в голову, что Крестовский непременно закончит наши отношения, едва мы вернемся. Зачем тащить в повседневную жизнь приключение из отпуска?

Яхта несется через море, навстречу какой-то красивой бухте, а я украдкой посматриваю на Игоря. Мне немножко стыдно за то, что хочется любоваться им бесконечно. Красивый, гад. Как с обложки. И яхта шикарная, и относятся здесь ко мне, как к принцессе: приносят напитки, мороженое и фрукты. Вокруг море и скалы, мы идем вдоль берега, я могу полюбоваться на потрясающую бирюзовую воду.

– Чего грустим, Золушка? – Серж садится на скамейку рядом и бесцеремонно пересаживает меня к себе на колени.

– Сережа! – восклицаю я. – Прекрати.

– Что? – обижается он. – Просто пришел поболтать.

Я снова сползаю на скамейку.

– Крис неприятно. Не надо ее огорчать.

– Мне что, теперь вечно виноватым ходить из-за того, что она обиделась?!

– Просто дай ей остыть и отдохнуть. Ты ведь знаешь, что она вас с Игорем ко мне ревнует. И демонстративно эту ревность подогреваешь. Прекрати. Так нельзя, она не заслужила, она хочет быть вам близкой. А вы ее ругаете и отталкиваете.

– Я, Ань, уже давно не знаю, что мне сделать, чтобы Крис не отталкивалась. И устал.

– Тогда пожалей меня. Я хочу с ней подружиться.

– Почему? – спрашивает он.

Но я и сама не знаю ответ на этот вопрос. Просто хочу. В Крис мне чудится что-то знакомое. Может, мы в чем-то похожи. Может, наоборот, я тянусь к девушке с характером совершенно противоположным моему. Это не объяснить словами, можно лишь прочувствовать.

Серж уходит, и я снова обращаюсь к морю. Его вид успокаивает. Пожалуй, я буду скучать по Греции.

Сколько здесь оттенков воды! От бирюзового, почти зеленого, до ярко-ярко-голубого. Чистейшая вода так и манит окунуться. Мы медленно подходим к удивительной красоты бухте. В ней голубая вода, а рядом розовый песок, какого я еще никогда не видела.

Украдкой, чтобы никто не заметил, я вытираю слезы. Как бы хотелось, чтобы мама и папа увидели это. Они ведь нигде толком не бывали. Если бы они прожили чуть дольше, до моей встречи с Игорем, я бы смогла им все это показать.

Он подходит бесшумно, обнимает за плечи.

– Нравится?

– Да. Очень.

По моему голосу слышно, что я расстроена. Игорь разворачивает меня к себе.

– Что-то не слишком ты радостная.

– Просто вспомнила папу и маму. Им бы понравилось здесь, так красиво. Я бы могла их сюда привезти, показать это море. Они всю жизнь положили на то, чтобы меня вырастить, а я не успела отдать им долг.

– Да, я тоже ничего не успел. Запомнить маму. Понять отца. Просто в один момент Майк позвонил и сказал, что я должен вернуться и занять его место.

– Не надо занимать его место. Создай свое.

– Философ ты мой. Не плачь, куплю тебе калач. И Мальдивы, помнишь?

Я поднимаю голову, улыбаюсь сквозь слезы.

– До Нового года придется поработать, чтобы нам не пришлось все-таки жить в однушке на окраине и отправлять Серегу в физруки, а потом полетим к океану. У меня на эту поездку большие планы.

– Да?

Я ненавижу себя за надежду, которая расцветает в душе. Новый год… как далеко этот праздник. Сколько времени у нас еще есть.

– Не забудь, что скоро у нас гости – твоя знакомая, родительская подруга. А еще я хочу, чтобы ты рассказала мне о своих папе и маме.

– Зачем? – хмурюсь.

Но вместо этого получаю осторожный поцелуй в обгоревший нос.

– Герман звонил, они разобрались с теми, кто нас доставал. Трое в СИЗО, четвертый в больничке. Так что можно смело возвращаться.

– А что ты будешь делать с Алексом?

– Отправлю его в армию, – к моему удивлению, говорит Игорь. – Пусть выбирает: или в армию, или в клинику для зависимых. Потом посмотрим. Вот уж кому не помешает хрущевка на окраине, но ты, моя злая Золушка, не предусмотрела для него роль.

– Ладно, – бурчу, но самой хочется смеяться, – пусть будет промоутером. Листовки раздавать.

– Щедрая женщина. Прямо как я люблю.

Это «люблю», относящееся, разумеется, не к нашим отношениям, становится первым «люблю», которое я слышу из уст Игоря. Мне нравится, как оно звучит. Он явно редко говорит это слово, но получается довольно проникновенно.

Что ж, одно я успела уяснить: Крестовский не врет. А значит, Греция для нас не конец, а скорее начало. Сейчас мне хорошо и спокойно. А потом… я уже и загадывать-то боюсь.

Глава 17

Дни до первого сентября проходят в суматохе и постоянной занятости. Я медленно, но верно превращаюсь в самую обычную Крестовскую. Нет, не в том плане, что становлюсь стервой и трачу баснословные деньги. Просто…

Отныне мой день выглядит так.

В восемь я встаю и спускаюсь вниз, где Марина готовит для меня завтрак. Игорь уже на работе, Серж тоже, Крис спит до обеда, а с Алексом мы почти не встречаемся. Он переваривает предложение брата и судорожно ищет выход из ситуации. Но выхода нет, так что отношения между старшим и младшим Крестовскими крайне напряженные.

Затем мы с Германом едем в клуб, и там я сначала иду на какой-нибудь фитнес, а потом полчасика плаваю. Обедаю в ресторане в «Эдеа», быстренько собираюсь и еду по делам.

Дел много. Подготовить документы для начала учебы. Медосмотр, фотографии для студенческого, купить всякие тетради и инструменты. Волнительные и долгожданные приготовления. Чувствую себя школьницей, которая собирается на линейку.

У Игоря какой-то, как он сам выражается, традиционный августовский капец. Хотя он говорит другое слово, я не настолько по нему скучаю, чтобы материться. Но уходит он рано утром, приходит – поздно вечером. Иногда мне обидно, потому что накатывает ощущение, будто он уходит от общения со мной. Именно общения, потому что секс у этого Крестовского возведен в статус священной коровы. И с одной стороны, я понимаю, что мы жутко разные и чудо, что нас вообще так тянет друг к другу, а с другой – хочется немного больше того, что называют конфетно-букетным периодом. Можно даже без конфет и букетов.

Перед первым сентября я жутко волнуюсь. С утра еду в салон, чтобы привести в порядок волосы, ногти, ресницы и все остальное. Потом собираю сумку, перепроверяю по десять раз расписание, чем довожу Германа до икоты.

Потом долго перебираю наряды. Вот плохо, что Стася со мной больше не общается. Без нее ходить по магазинам сложнее, а у Крис и мысли нет помочь мне в нелегком деле одеться в универ как следует. Я выбираю между темно-вишневым кожаным платьем и черным платьем-смокингом. Первое – модное, молодежное, с кокетливой блестящей брошкой. Второе – строгое и элегантное, а в комплекте с новыми туфлями смотрится улетно.